Читать книгу "Выход есть всегда - Марина Серова"

— Если это Власов, то он выбрал не самый простой способ отомстить. И почему его жертвой стал именно Кулик? — Суворов застыл в растерянной задумчивости.

— Дело в том, что бизнес Власова каким-то образом связан с недвижимостью. Возможно, он свел с ним личные счеты, а заодно и подставил Варю, выполнив свою угрозу.

— Больше вы никого не подозреваете?

— Есть один ресторатор, который знаком и с Власовым, и с Котляровой. По существу, это он вытянул Варю из Дольска…

— Муж бывшей одноклассницы, — Кирилл вспомнил наш вчерашний разговор.

— Он самый. Возможно, у него с самого начала были какие-то виды на Котлярову. Я не удивлюсь, если в «XXI век» Варя устроилась по его наводке.

— А в чем выгода этого ресторатора? — поинтересовался адвокат.

— Он хотел открыть второй ресторан, причем построенный по оригинальному проекту. Только ему почему-то никак не удавалось войти в долевое строительство.

— Да, без взяток это проблематично, — со знанием дела подтвердил Суворов.

— Возможно, Власов и Парамонов действовали сообща, прибегнув к помощи одного из работников «XXI века».

— Вахтера? — предположил Суворов.

— Не исключено, что без его участия не обошлось. Но я сейчас не о нем. Помните, я вчера говорила, что мошенница, которая обманом втерлась в семью Рафиковых, частенько звонит некому Эдику. Так вот, возможно, именно этот Эдик на момент убийства работал в «XXI веке» водителем самосвала.

— Но вы в этом не уверены?

— Пока нет, — была вынуждена признаться я. — Кирилл, вы предположили, что вахтер, который тогда дежурил в офисе, помогал преступникам. У вас есть какие-то факты, свидетельствующие против него?

— В деле есть справка о смерти Максимова. Следователь хотел его еще раз допросить, но не смог — тот умер от инфаркта. Это может быть простой случайностью, но не исключено, что его устранили, намеренно спровоцировав у него сердечный приступ. Да и алиби у него было какое-то несерьезное…

— Он засветился в Сети, — вспомнила я, — искал в интернет-магазинах рыболовные снасти.

— Вот-вот, — кивнул адвокат.

— Значит, вахтер мертв… А я собиралась найти его.

— Теперь в этом уже нет никакого смысла.

— В любом случае, работы у меня еще много, — была вынуждена признать я.

— Увы, до понедельника скорее всего этот клубок вам не размотать.

— Кирилл, скажите, а можно как-то перенести начало судебных слушаний по этому делу на более поздний срок?

— Теоретически это возможно, например, из-за болезни одного из участников судебного процесса.

— То есть если вы, Кирилл, «заболеете», то суд отложится до вашего выздоровления? — Я предложила адвокату первый пришедший мне в голову способ расширить временные рамки моего расследования.

— Вы предлагаете, чтобы я симулировал болезнь? — Мое предложение явно не пришлось ему по душе.

— А почему бы и нет? На войне все средства хороши. Разве не так?

— Я предпочитаю действовать законными методами. — Суворов наконец-то справился с комплексным обедом и стал вытирать рот салфеткой.

«Поэтому ты пока не выиграл ни одного дела», — подумала я, но проговаривать вслух свои мысли не стала.

— А у вас, Кирилл, есть какое-то предложение?

— Я могу лишь попытаться затянуть процесс, вызывая свидетелей защиты и опрашивая свидетелей обвинения.

— Было бы неплохо, — благодарно кивнула я, — дополнительное время мне не помешает.

— Меня очень беспокоит, как бы Котлярова сама все не испортила. Я не исключаю, что она сразу же попросит слово, признает свою вину, и тогда показания моих свидетелей уже не понадобятся.

— Кирилл, может, вам еще раз с Варей встретиться? Ей, как никому другому, нужна моральная поддержка. Надо дать ей понять, что ее ситуация не безнадежна, что выход есть и мы его ищем.

— А если не успеем? — засомневался адвокат.

— Должны успеть.

— Ну что ж, тогда не будем терять понапрасну время. — Адвокат полез в карман за бумажником.

Официантка, наблюдавшая за нашим столиком издалека, сразу же заметила это движение и подошла к нам со счетом. Кирилл оплатил его, после чего мы вышли из кафе и разъехались в разные стороны.

Проезжая мимо Октябрьского райотдела, я зарулила на парковку, достала смартфон и набрала номер Мельникова, хотя изначально у меня таких планов не было.

— Алло!

— Здравствуй, Андрей! Я к тебе сейчас зайду, — поставила я его перед фактом.

— Прямо сейчас? — растерянно уточнил Мельников.

— Да, я уже на парковке.

— А почему ты заранее не предупредила? Я мог уехать…

— Но ты же на месте. Короче, я поднимаюсь.

— Ладно, — вынужденно согласился Андрей, — я позвоню дежурному и скажу, чтобы он тебя пропустил.

Чем больше подробностей я узнавала о ходе официального расследования, тем больше претензий у меня было к Мельникову, который как раз дежурил в день убийства и выезжал на место преступления, и к его коллегам. У меня создалось впечатление, что схалтурила вся оперативно-следственная бригада, в том числе и мой приятель.

Андрей сидел за столом, с самым деловым видом изучая какие-то документы.

— Привет! Извини, что отвлекаю тебя от бумажной работы, — сказала я, усаживаясь за стол. — Но у меня к тебе есть несколько серьезных вопросов.

— Слушаю, — произнес Андрей, не поднимая глаз от бумаг.

— Скажи, а у Котляровой брали смывы с пальцев рук?

— Должны были взять. Это стандартная процедура. А в чем дело? — Мельников перевернул страницу.

— В том, что пороховых газов на ее руках не было обнаружено. Что это значит?

— То, что она не стреляла, — механически проговорил Андрей, продолжая читать какой-то документ.

— Да отвлекись ты хоть на минуту! — Я повысила голос, заставив Мельникова взглянуть на меня. — Ты понял, что сказал?

— А что я сказал?

— Что Варя не стреляла.

— Я не подумал, ты же видишь, моя голова сейчас занята совсем другим!

— Ты сказал то, что тебе показалось логичным. Но, исходя из материалов уголовного дела, пороховых газов на руках Котляровой не обнаружено, потому что она тщательно вытерла руки влажными салфетками, которые затем выбросила в окно. Как тебе такое объяснение?

— Неожиданно.

— А я бы сказала «креативно»! Результат анализа шел вразрез с признательными показаниями, вот кто-то и нашел такое нелепое, но все же объяснение того, почему руки у «стрелявшей» Котляровой были чистыми. Как, по-твоему, следователь Рузаев мог пойти на это? Или это дело рук криминалиста?