Читать книгу "Вишенка. 1 том - Поль де Кок"

— Я вам очень благодарна за букет. Но не заслужила получить его.

— Завтра я вам брошу три.

— Они мне не нужны — бросьте другим актрисам.

— Других не желаю и знать, вас только обожаю. О! Что за талия! О! Прекрасная крошка.

Фромон обхватил ее талию, намереваясь поцеловать, но девушка ловко оттолкнула его.

— Ну-ну как вы ломаетесь, к чему это жеманство? Неужели вы такая жестокая?

— Я вас не понимаю…

— Хорошо, хорошо… разве так в роли написано?

— Вы мне мешаете ее учить.

— Полно, оставьте эти глупости, будьте благоразумны, пообедаем вместе, не так ли?.. Обед будет отличный, сами закажете… а сегодня ночью я вас буду ожидать… ключ оставлю… что, согласны?.. Решено?

Вишенка теперь уже понимала такого рода предложение, но нахальное и резкое обращение этого франта возмутило ее, и она ему сказала смело в лицо:

— Вы, сударь, как видно, привыкли иметь дело с женщинами, которые не оказывают сопротивления…

— Да, это правда, я одерживал всегда победы, и список моих жертв был бы длиннее, нежели ваша роль, милая моя.

— А я, сударь, не имею никакого желания увеличить этот список.

— Как, что вы говорите?

— Если не оставите меня в покое, то я уйду в свою комнату.

— Так вот как… нас не понимают! Полно, злючка, я не вполне еще объяснился, Ошибку свою сейчас исправлю. У меня не только образчики вин… есть несколько кусков шелковой материи, можно сделать хорошенькие платья. Я получил эту материю в обмен на бордосское вино… все лучшего качества… не помирится ли нам теперь?

Не отвечая, Вишенка встала и хотела удалиться, Фромон попытался удержать ее за руку:

— Как, моя красавица! Вы уходите, ничего мне не сказав?

— Мне нечего отвечать на все, что вы говорили.

— Кажется, мои предложения не такие, чтобы можно было от них отказываться. Ведь я дарю один, а может быть, два куска материи, если хотите…

— Я не нуждаюсь ни в вашем обожании, ни в вашей материи.

Фромон поправил свой галстук и важно произнес:

— Вы, должно быть, барышня, считаете меня за бедного приказчика, торгующего вином, но вы ошибаетесь. Меня зовут Александр Фромон, я племянник и единственный наследник Иосифа Фромона, у которого лучший винный погреб в Берси и сорок тысяч годового дохода. Дядя мой — больной человек, скоро умрет, и я все это получу. Занимаюсь же делами только для удовольствия дяди. А что скажете теперь, можно ли мною пренебрегать.

— Боже мой! Что мне до всего этого? Зачем мне знать вашу биографию, не трудитесь ее рассказывать.

Фромон, сконфуженный ответом молодой девушки, однако не растерялся, а самым сентиментальным тоном продолжил:

— Полно, мой милый ангел! Скажи мне, чего ты хочешь, я в состоянии сделать глупость. Когда мне женщина нравится, то я готов употребить все, лишь бы достигнуть цели.

— Вы мне не нравитесь! Не нравитесь! Очень не нравитесь, и потому все предложения ваши, и куски материи, и букеты для меня не нужны. Предложите их вместе с любовью другим. Прощайте, не тратьте попусту времени.

И Вишенка убежала.

Изумленный отказом, Фромон задумался: «О! Не может быть, это кокетство… кто мог бы ожидать и подозревать в простодушной Вишенке столько кокетства и хитрости… но ее вся уловка напрасна… она будет моя… она должна быть моя… она желает только добиться больше знаков внимания».

В этот же день вечером Фромон написал Вишенке пламенное письмо, в котором предложил кроме двух кусков материи еще кашемировую шаль. Письмо это он отдал гарсону для передачи тайком Вишенке. Она, прочитав, порвала его на клочки, из которых сделала себе папильотки. Через час, когда гарсон пришел за ответом, она развернула одну папильотку и протянула ее с серьезным видом:

— Вот и все…

Гарсон поспешил к Фромону с папильоткой.

— Изволили развить локон и сказать: «Вот и все».

Фромон, узнав в клочке бумаги обрывок своего письма, взбешенный, поклялся отомстить.

На следующий день предстоял второй спектакль. Драматическая труппа выпускает огромную афишку с измененными названиями: «Ричард Львиное Сердце» назван «Узник и Минстрель», «Игра любви и случая» — «Препровождение времени Купидона», «Говорящая картина» — «Живая картина». Ниже публику извещали о том, что знаменитая Вишенка будет играть в пьесе «Узник и Минстрель» роль юноши, который служит подпорой минстрелю. Анжело, недовольный таким выражением, замазал слово «подпорой», так что читающему афишку самому предстоит решить, какого рода эта служба.

Несмотря на блестящую афишку, публика собирается в театр что-то медленно.

— Пора уже начинать, и всего только двое явились: господин Серполе и госпожа Лятандри.

— Ужасное положение актера, когда театр пустой! — воскликнула Элодия. — Следовало раздать даровые билеты, а теперь лучше спектакль отменить, двоим же этим сидящим в партере возвратить деньги.

— Полно, милая! Как малочисленна ни была бы публика, всегда надо ее уважать, и, может быть еще соберутся, — заметил Кюшо.

Затем подбежал к занавесу, немного поднял его и сообщил:

— Вот еще двое вошли в галерею!

— Верно, соберутся к «Игре случая», — Гранжерал радостно потер руки.

— Еще трое пришли на балкон.

— Теперь, конечно, можно начать.

Первая пьеса была сыграна при семи зрителях, на второй, в которой играла Вишенка, число публики немного увеличилось. Появился Фромон и занял прежнее свое место, в то же самое время партер наполнился уличными мальчишками, лизавшими несколько дней тому назад госпожу Гратанбуль.

Вишенка позабыла о господине, накануне объяснявшемся ей в любви, занятая своей ролью и крестьянским костюмом, который ей был очень к лицу, только панталоны слишком жали в шагу. Она первый раз надевала мужское платье и была в нем как-то связанна и неловка. Роль почти совсем не знала, но Анжело ее утешал, уверяя, что любимцам публики все сойдет, да при том же барабан поможет.

Пуссемар сыграл увертюру: гитарист жалобно пробренчал, а барабанщик из усердия так колотил в барабан, что лопнула кожа. Представление, однако, продолжается.

На сцене появились Вишенка и Анжело. Ее походка какая-то ненатуральная, да притом девушка не знает роли и теряется постоянно. Мальчишки в партере начинают шуметь:

— Что у нее там в панталонах! Она роли не знает! Вон, вон со сцены!

— Молчите! Прочь из театра! — восклицает Серполе, оборачиваясь к мальчишкам.

Но внушение проигнорировано, крик, брань, шум и свистки продолжаются.

Вишенка в ужасном смущении, не может произнести слова, ноги у нее подкашиваются, она чувствует, что упадет. Концерт свистков, вызванный Фромоном, обескураживает ее окончательно. Анжело успокаивает, но, собрав последние силы, она убегает со сцены и со страшным рыданием бросается в объятия Анжело.