Читать книгу "Черный конверт пуст… Как обрести истинную силу и тайные знания - Дмитрий Чарков"

Наконец, под каким-то ничем не примечательным предлогом я узнал, что Семена Григорьевича ожидают в маленьком офисе этого кафе ближе к вечеру в среду. Я очень надеялся, что в этот день не буду занят на съемках в «Битве экстрасенсов» и смогу каким-то образом пересечься с бизнесменом.

Так оно и вышло.

Я сидел в дальнем конце зала возле окошка и пил чай, перечитывая какие-то материалы по эзотерике от коллег по «Битве», когда мимо в сторону парковки проехал BMW – тот самый, как я предварительно разузнал. Семен Григорьевич зайдет в офис кафе через служебный вход, поэтому у меня будет возможность с ним пересечься только по его пути туда с парковки: он не давал интервью начинающим целителям и любопытствующим магам и вообще не общался с ними, просто потому что не было на то ни времени, ни интереса, – это мне с предельной откровенностью сообщили в его офисе на Павелецкой площади, куда я предварительно позвонил с наивным намерением просто организовать с ним встречу. В Москве есть и ограничения, однако, помимо возможностей.

Я выскочил наружу и направился в сторону паркинга. Но, блин, поздно: он уже быстро направлялся ко входу в здание, а его «семерка» стояла рядом на персональном парковочном месте. Что-то, тем не менее, толкало меня вперед, и я подошел к автомобилю, когда его хозяин уже скрылся внутри бизнес-центра. Черный вычищенный до блеска капот, белый кожаный салон. Возле водительской двери все еще колыхался легкий и еле различимый запах кожи – я много работал с этим материалом и никогда не спутаю с чем-либо его уникальный терпкий аромат: даже выдубленная и предварительно обработанная натуральная кожа способна хранить оттиски информации, запечатлевшейся в ее животных волокнах.

Запах материален. В нем присутствуют феромоны – летучие биологические продукты секреции, способные моделировать поведенческие реакции. Вы наверняка замечали, как порой какой-то запах может вызвать в голове волну воспоминаний или эмоций. Так же как и определенная музыка – это все ягоды с одного поля, так сказать: волновые вибрации тонкой материи, вызывающие ментальные образы.

Я глубоко вздохнул, полной грудью, и медленно выдохнул. При этом мой взгляд самопроизвольно уперся в землю, а там, в шаге от автомобильной дверцы, – запонка. Я наклонился за ней, поднял и тут же определил, что на моей ладони в серебряном обрамлении лежит кусочек необработанного аметиста: с природными камушками я тоже знаком не понаслышке. Да, Семен Григорьевич совсем непростой человек, если носит запонки «не в тренде», – ценность этого предмета как раз не в его монетарной стоимости и не во внешней форме, хотя дизайн, безусловно, имеет значение, уж кому-кому не знать, как не…

– Позвольте?.. – вывел меня из оцепенения низкий глуховатый голос.

Я обернулся. Он стоял рядом, напряженно улыбаясь. Справа от него, покачиваясь, мерцала фигура то ли маленького мужчины, то ли подростка. Или старичка? Человек при жизни был сгорбленный, тщедушный, в разорванной на плече куртке. В руках он держал дешевую зажигалку, чиркая колесиком. «Они сломали ее», – угрюмо прошептал он. Или мне это показалось.

Бизнесмен не имел понятия о присутствии рядом с ним этого фантома. Он протянул правую руку ладонью кверху, приглашая меня поделиться находкой. Рука не скрипача и не учителя младших классов. Я молча вернул ему запонку, взглянув при этом в глаза.

– Благодарю вас. – Он повернулся и быстро удалился.

Когда дверь за ним уже закрылась, я вдруг крикнул ему вслед:

– Митя говорит, что…

Но Мити уже тоже не было, и что он хотел передать в этот мир, я так и не узнал. С тех пор я больше никогда не видел Семена Григорьевича.

Но кое-что информативное все-таки он оставил при этом нашем мимолетном «пересечении», помимо моего контакта с Митей – теперь я был уверен, что очень большая доля в легенде об источнике его благосостояния соответствует истине. По крайней мере, свой колодец он действительно отшлифовал теми самыми ладонями в отведенное ему для этих целей время.

Конверт девятый

Чтобы пришло что-то новое, нужно куда-то деть старое, желательно перечеркнуть его раз и навсегда.

Экстрасенсорика. Ответы на вопросы здесь, Нонна Хидирян

– Бежим, Митька, бежим!!! Убьют же…

Камень с острыми краями, размером с куриное яйцо, с гулким звуком ударился о спину чуть ниже лопатки. Семен краем глаза увидел, как Митька, вскинув руки, чуть не упал, чертыхнувшись, но удержал равновесие и с обезумевшими от страха глазами ринулся дальше вперед, шваркая разбитыми кроссовками по искореженному асфальту. Его собственные ботинки не по размеру были настолько тяжелы, что стоило огромного напряжения перемещать их в беге, и он опасался, что в итоге совсем потеряет их, но времени на заботу об удобствах сейчас не было: Сеня что есть сил бежал вперед, стараясь увеличить разрыв между собой и преследователями, уже не глядя на приятеля, который заметно отставал, тяжело дыша позади. Вдруг над своей головой он скорее почувствовал, чем услышал резкое движение воздуха и звук, похожий на свист, и еще один камень ударился о землю прямо перед ним, чудом не задев голову.

Семен глядел вперед сквозь патлы, в которые превратились за последнюю неделю его волосы: он знал это место. Еще метров тридцать – и за углом старого кирпичного общежития покажется заброшенная котельная, а недалеко от завалившегося входа есть колодец, и если они успеют добраться до него до того, как настигнут их преследователи, то в нем можно будет схорониться – туда за ними никто не решится спрыгнуть.

Митя пыхтел в двух метрах позади, но не отставал. Они оба уже почти задыхались, когда, наконец, обогнув угол из красного потрескавшегося кирпича, увидели перед собой одноэтажную постройку такого же типа, как и полуживое общежитие, с зияющими проемами вместо окон.

– Сюда, сюда! – крикнул Семен, направляясь к проему, который раньше был дверью.

Митька, ничего не соображающий от боли, страха и усталости, покорно влетел вслед за ним в смердящее помоями и испражнениями место. Семен замер на мгновение, опершись рукой о мелованную стену, переводя дух и озираясь по сторонам. В дальнем углу заваленного мусором помещения на стене виднелась красная стрелка, указывающая вниз, с какими-то буквами, до которых ему не было дела, – он интуитивно ринулся туда, перескакивая через старые коробки и пакеты, наполненные битым стеклом, пустыми консервными банками и еще бог весть чем. В углу, под ворохом тряпья, которое он отпихнул ногой в сторону, его глазам предстал люк.

– Помогай… давай! – крикнул он через плечо, пытаясь сдвинуть тяжелую чугунную крышку с гравировкой «1975».

Митя, сложившись чуть ли не вдвое, добавил своих усилий, и они на одном адреналине спихнули в сторону тяжелый люк, когда услышали у входа матерные выкрики и возбужденные возгласы:

– Вон они, братва! Там, в углу копошатся!

Митька первым проскользнул в черное отверстие, и Семен услышал, как тот с грохотом приземлился на твердый пол. В угол, где он оставался еще на поверхности, с треском канонады посыпались камни и обломки предметов, валявшихся в изобилии на полу.