Читать книгу "Мерцающие - Тед Косматка"

Ничего не понимаю. Где он, черт возьми?

На рабочем столе у дальней стены лежал блокнот с ручкой. Я вырвал лист и написал:

«Сатвик, позвони мне».

Оставлю записку в машине, решил я. Если не отзовется до утра, позвоню Джереми, в полицию, жене. Всем позвоню. А еще лучше, просто поставлю свою машину у ворот, стану ждать и наблюдать. Прослежу, кто подойдет к машине Сатвика. Я вернул блокнот на место и пошел к выходу.

Проходя через склад, я был так занят мыслями – о записке и о машине, – что не сразу заметил свет. Отблеск на краю зрения.

Я повернул голову.

В одном из кабинетов у входа. Свет лился из полуоткрытой двери.

Только что его не было, точно.

Я остановился.

Записка, выпав из руки, порхнула на пол.

– Сатвик, – позвал я.

Ответа не последовало.

Кто-то включил свет. Я был не один.

– Сатвик, это ты? – повторил я громче. И сделал шаг к открытой двери – всего один шаг.

Остановило меня молчание. Полная, абсолютная тишина.

Я застыл на месте. Я говорил достаточно громко, меня должны были услышать, но не откликались. И не отзовутся. Я вдруг, не знаю как, понял, что, кто бы ни был за дверью, это не Сатвик.

Я медленно отступил назад.

А потом мир взорвался.

* * *

Толчок я ощутил костями.

Ударная волна прошла сквозь меня, сбив с ног.

Меня швырнуло на пол, и снова стало тихо. Совсем. Даже в ушах не звенело, а под щекой я чувствовал холодный кафель…

Ванная в номере. Утренний свет льется в комнату, холодная твердая плитка под щекой, как во сне. Я хотел приподняться, чтобы вырвало в фаянсовый горшок, но не сумел. Пол был таким приятным, прохладным, а воздух таким горячим – и начался звон. В ушах зазвенело так, что мысли путались.

Я открыл глаза. Тусклый свет. Куски разбитой стены. Оранжевое зарево на заднем плане. Собраться с мыслями не удавалось. Я лежал на складе – не в ванной. Я закашлялся, выворачивая легкие от прострелившей грудь боли. Поначалу решил, что сломал ребра. Бывает такой момент после жесткого падения, когда тело еще решает, жить ему или не жить. Первые несколько глотков воздуха. Сердце либо бьется, либо не бьется. Кости двигаются гладко или скребут друг о друга.

Меня такой момент застал лежащим на полу среди разгорающегося пожара.

В глазах расплывалось – зарево, похожее на ауру, мутило зрение.

Поморщившись, я прикрыл веки. А когда открыл снова, все расплывалось по-прежнему.

Я попробовал перевернуться, и тело послушалось – боль не усилилась и не отступила, и тогда я уперся руками в пол, чтобы приподняться, попробовать хоть что-то понять, – а свет рос и ширился. Яркое рыжее пламя. А над ним и из него клубами поднимался черный дым.

Я снова закашлялся, когда дым накатил на меня. В голове была одна мысль: пожар. Господи, шевелись же! Но тело не слушалось.

Дым стал гуще. Огонь зашипел, раздался хлопок. Заработали разбрызгиватели. Это ничего не изменило.

Я снова попробовал встать, на этот раз приподнялся на колени. Брызги из огнетушителя промочили мне одежду, а воздух заполнило душное облако пара. Я уже стоял на одном колене. В легких горело. Глаза горели. Я ничего не видел, по лицу текли слезы.

Я качнулся к открытому кабинету, захлопнул за собой дверь, втянул воздух. Я сорвал с себя рубашку и забил ею щель под дверью – от дыма. Я протер глаза тыльной стороной ладони, но жжение не проходило. Почему так щиплет? Что за горючую жидкость они применили?

Я дошел до окна, оно не открывалось. Сплошное стекло – ни петель, ни задвижек.

Черт! Небьющееся стекло.

Я глубоко дышал, стараясь успокоиться. Мне надо было подумать. Чувствовалось, что воздух нагревается. Я распахнул дверь и, подгоняемый пламенем, рванул направо. В дальнем конце сквозь туман в глазах разглядел надпись: «Коммуникации». Если не ошибся.

Нащупав дверную ручку, я нырнул внутрь. Здесь наконец-то меня встретил прохладный свежий воздух. Ни звука, кроме моего рваного дыхания. Я достал из кармана мобильник, открыл крышку. Зеленый экран осветил темноту.

Я попал в узкий служебный коридор за рядом кабинетов. Кажется, он тянулся вдоль всего здания. Я не стал медлить. Дышалось здесь легче, но дымом уже пахло. Даже в закрытом коридоре становилось жарче. Чем бы ни плеснули поджигатели, пожар охватывал все здание.

Я миновал длинный ряд электрощитов. Я нырял под трубами и проводкой. В дальнем конце меня встретила еще одна дверь. За ней шумел огонь – как далекий прибой, с треском и щелчками радиопомех.

Я тронул стальную створку и отдернул руку. Здесь выхода не было. Огонь распространялся быстро – куда быстрее, чем я ожидал.

Озираясь в поисках решения, выхода, я заметил на стене лесенку-трап. Направив подсветку мобильного вверх, увидел, что ступеньки теряются в темноте. Узкая труба на крышу.

Особого выбора не оставалось, так что я полез.

Лесенка оканчивалась площадкой, от которой еще несколько ступеней вели к стальному люку в потолке. Я нажал на него плечом, но безрезультатно.

Я надавил еще, изо всех сил. По лицу катился пот. Люк не дрогнул.

Я, тяжело дыша, сполз на площадку. Поднимавшийся снизу дым душил меня. Я поднял мобильник над головой – и только тогда увидел засов. Обыкновенный стальной засов. Проклиная себя за глупость, я потянул его, и люк со звоном открылся, подался вверх и откинулся, и я очутился под темным небом, где дышалось так легко и сладко, что даже не верилось.

Сделав несколько шагов по крыше, я упал на колени. Каждый вдох и выдох отзывался в обожженных бронхах. Я точно ощущал форму своих легких.

Когда я встал, мир немного качнулся, но я добрался до края кровли и заглянул вниз. И наконец осознал ситуацию. Я стоял на крыше горящего здания. До земли было футов двадцать пять. Далековато для прыжка, разве что не останется другого выхода.

Подо мной опять что-то взорвалось, заклокотало, как в драконьей глотке. Я прикинул, сколько внизу оборудования. Кто знает, что там горело? Электронные микроскопы, по крайней мере, были в безопасности, в главном здании. И лягушки Забивалы, и десятки кабинетов. Потерю склада Хансен как-нибудь переживет.

Я обернулся. Дым валил из открытого люка, из которого я только что выбрался. Пожар разрастался.

Третий взрыв сотряс крышу, как удар бейсбольной битой по ногам, и на этот раз я упал. Зазвенело бьющееся стекло, дым теперь повалил и сбоку, из окон. Становилось жарче. Поднявшись, я прошел в дальний конец по липнущей к подошвам смоле. Посредине крыша медленно проседала, пришлось отвернуть к краю.

Вдали завыла сирена.