Читать книгу "Неизвестная война императора Николая I - Владимир Шигин"

Известный российский военно-морской историк начала ХХ века Е.А. Аренс так характеризовал отношение Николая I к флоту: «Екатерине большей частью помогали иностранцы, Николаю I – русские… Николай как мужчина имел больше возможности лично входить во все отрасли морского дела, что и не замедлило благотворно отразиться на состоянии последнего, особенно в начале царствования… Требования службы ставились в то время, безусловно, на первом плане… личное доверие государя к некоторым лицам (например, к Лазареву) не исключало самого строгого и беспристрастного к ним отношения…»

В конце царствования Александра I и в начале царствования Николая I и без того всегда процветавшая коррупция начала приобретать всероссийские масштабы. Не говоря о мелких сошках, даже многие министры вполне искренне обижались, когда им указывали на законы. Говоря современным языком, все пытались править не по законам, а по понятиям. Но Черноморский флот выделялся размерами коррупции на фоне всей остальной России.

В начале 20-х годов ХIХ века на Черном море началась ожесточенная финансово-экономическая война. Боевые действия шли по всем правилам военной стратегии – атаки и осады, контратаки и глухая оборона, в ход тоже шли все средства – от убийств до подкупов и засылки лазутчиков во вражеский стан. При этом для большинства историков эта многолетняя ожесточенная схватка осталась как бы незамеченной, хотя ее отголоски еще долго икались всей России. То была смертельная схватка старой греческой торговой мафии с молодой еврейской. Оговоримся сразу, что национальный состав обоих смертельно враждующих группировок был весьма интернационален, однако основу группировок составляли именно представители вышеозначенных национальностей. И если в Николаеве, Одессе, Таганроге и других портах эта война протекала в основном в береговых конторах, то в Севастополе она докатилась и до боевых кораблей. По существу, две влиятельнейшие финансово-этнические группировки начали между собой настоящую войну за передел сфер влияния в Черноморском регионе.

Николаевский историк Ю.С. Крючков пишет: «Иностранная колонизация земель нынешней Николаевщины началась при Екатерине, желавшей поскорей заселить эти богатые, но пустующие земли – Дикое Поле, по которому кочевали ногайские татары. По просьбе балтского кагана Новороссийский генерал-губернатор Муромцев указом от 1775 года разрешил переселяться сюда польским евреям, повелев, чтобы каждый иудей привел с собой пять христиан. Так сложилась структура населения южной Новороссии, где и сейчас еврейское население в городах (например, в Николаеве, Херсоне и Одессе) составляет 20–25 %. Из Польши, после ее раздела, хлынули сюда католики-поляки и окатоличенные украинцы. К ним присоединились греки, немцы, французы, англичане и итальянцы. Греки, как правило, служили еще со времён Потёмкина на флоте, а их родственники занимались торговлей. Немцы занимались, в основном, ремесленничеством; итальянцы, французы и англичане служили по договорам на флоте, а некоторые занимались и торговлей».

Относительно влияния греческой диаспоры на Черноморском флоте служивший в то время на Черноморском флоте И.А. Шестаков писал много лет спустя: «Балаклавская колония (т. е. греческая. – В.Ш.), имея под рукой целый флот, вползла в него со всей ловкостью и хитростью, свойственными племени, заняла все места и до того сохранила свою особенность, что еще в 1836 г. случалось слышать комментарии русских командных слов на греческом языке, и я сам был свидетелем, как лейтенант Левшин обратился к адмиралу с просьбой перевести его с корабля “Анапа” на другой, так как он не слыхал в кают-компании русского наречия».

Да и местные греки, традиционно занимавшиеся торговлей, жили в целом гораздо богаче местного русского населения. Врач Н. Закревский в своих «Записках врача морской службы» вспоминал: «…Большая часть греков и весьма немного русских старожилов имели у Севастополя собственные… участки земли (хутора)…»

К этому можно добавить, что изначально у правительства была мечта переселить в южные степи из переполненных местечек евреев и дать им возможность заниматься сельским хозяйством. Подробно об этой идее и ее крахе писал в свое время А. Солженицын. Что касается евреев, то в Северное Причерноморье они переселились, но занялись в основном торговлей, то есть тому, что было им ближе по менталитету. Впрочем, и торговать тоже кому-то надо.

Увы, к моменту появления в причерноморских городах евреев вся торговля была в руках не менее предприимчивых греков. Отдавать конкурентам свой бизнес они, разумеется, не желали. Да и с какой стати? Бороться с греками евреям на первых порах было очень сложно. Греческая диаспора в Причерноморье к тому времени была уже хорошо сложившейся структурой с большими связями на верхах местного общества. Элиту ее составляли греки – представители черноморского адмиралитета и офицерства, добывшие себе чины и ордена вполне заслуженными подвигами в прошлых Турецких войнах.

Из воспоминаний черноморца А. Зайчковского: «Черноморский флот, основанный императрицей Екатериной II, с течением времени приобрел несколько своеобразный колорит. Обилие греческих колоний на северном берегу Черного моря повело к тому, что в составе офицеров этого флота преобладал греческий элемент; воспитанники морского кадетского корпуса, в особенности, принадлежащие к русским дворянским семьям, с неохотой выходили на службу в Черное море. Такой состав офицеров должен был отразиться и на деятельности нашего Черноморского флота. Он как бы окунулся в спячку, погруженный всецело в мелкие береговые интересы, мало заботясь о том, чтобы находиться на высоте возложенной на него задачи – быть стражем России на юге и постоянной угрозой Константинополю».

Перечень адмиралов и офицеров-греков достаточно внушителен. Вот лишь некоторые из них: братья Аркасы, братья Кумани, Рафтопуло, Гунаропуло, Папахристо, Папаиоану, Папандопуло, Критский, братья Манганари и другие. А потому, когда позднее адмирал Лазарев говорил о греческом засилье среди офицерства и затирании ими российских офицеров, это, по-видимому, соответствовало истине. При этом я сразу же хочу оговориться: не надо делать из адмиралов-греков врагов. Они поступали точно так же, как во все времена поступали в чужой стране представители всех иных диаспор – изо всех сил и всеми возможными способами продвигая вперед представителей своей национальности. Это была единственно возможная стратегия выживания и упрочения в другой стране. То же самое делают и сегодня в России и представители практически всех диаспор бывшего СССР, чему мы все с вами свидетели. Именно в это время ведущие инженерные должности в Черноморском регионе занимают выходцы из Западной Европы: Гаюи, Вунш, Фан-дер-Флис, Вектон, Акройд, Уптон, Опацкий и прочие. В Одессе и Николаеве появляются торговые дома Стомати, Бакстера, Алиауди и т. д.

Именно в это время особенно заметным становится в Причерноморье и засилье еврейского торгового капитала. В 20-х годах ХIХ века ежегодный финансовый оборот Черноморского флота составлял 8—10 миллионов рублей. Флоту требовался корабельный лес и металл, порох и пенька, пища и парусина, питье и одежда, то есть все, что необходимо для повседневного существования и ведения боевых действий. На эти миллионы, как мухи на мед, слетелись отовсюду евреи-купцы и поставщики. Они приезжали из далеких и близких мест. Это были купцы первой и второй гильдий из Одессы, Херсона, Умани, Киева, Кременчуга, Елисаветграда, Могилёва, Таганрога, Брянска, Гайсина и прочих мест.