Читать книгу "Опасный замок (сборник) - Вальтер Скотт"

Не успел сэр Джон Уолтон проговорить последних слов, как рыцарь высокого роста, в простом черном вооружении, вышел из леса в том самом месте, где скрылся Тернбулл.

– Я Джеймс Дуглас, – сказал он, – и принимаю ваш вызов. Так как выбор оружия принадлежит мне, то мы будем биться тем, которое при нас; место боя – эта долина, называемая Блуди-Сайкс; время – сию же минуту, а бойцы, как истинные рыцари, откажутся от всех преимуществ, могущих им представиться.

– Да будет так, – сказал Уолтон, который хотя и вызван был таким страшным рыцарем, как молодой Дуглас, однако был слишком горд, чтоб отказаться от битвы.

Дав знак леди Августе отойти назад, он вынул меч и спокойно пошел к противнику. Встреча была ужасна, ибо отвага и искусство лорда Дуглас-Дейла и сэра Джона Уолтона славились тогда одинаково по свету. Ловкие и меткие удары сыпались с обеих сторон и отражались с одинаковым искусством, так что и через десять минут боя трудно было определить, который бился лучше. Словно по безмолвному согласию, они приостановились на минуту перевести дух.

– Я прошу леди Беркли верить, – сказал Дуглас, – что ее свобода нимало не зависит от исхода этой битвы, которая не имеет другой причины, кроме оскорбления, нанесенного сэром Джоном Уолтоном и его нацией памяти моего отца и моим законным правам.

– Вы великодушны, сэр рыцарь, – отвечала леди Августа, – но в какое положение вы меня поставите, если смерть или плен лишат меня покровительства и я останусь одна в чужой стороне?

– Если исход битвы будет таковым, сам Дуглас доставит вас в сохранности на родину, ибо никогда его меч не наносил вреда, которого он не мог бы исправить. Если сэр Джон Уолтон хоть малейшим знаком даст понять, – хотя бы вырвав одно перо из своего шлема, – что он отказывается на время от борьбы, Дуглас, со своей стороны, откажется от всего, что может повредить чести и безопасности леди Августы Беркли, и битва может быть отсрочена до тех пор, пока великая национальная распря не поставит нас лицом друг к другу на поле чести.

Уолтон задумался на минуту, и хотя леди Августа ничего не сказала, однако в ее глазах было видно желание принять последнее, менее рискованное условие. Но благородные убеждения английского рыцаря не позволили ему этого.

– Никто не скажет, – отвечал он, – что сэр Джон Уолтон скомпрометировал свою честь или честь своей родины. Бой может окончиться моим поражением или скорее моей смертью. В этом случае нет для меня будущности на земле, и, отдавая Богу душу, я поручу Дугласу леди Беркли, убежденный, что он будет защищать ее до последней капли крови и отвезет в замок ее предков. Но пока я жив, у нее не будет другого покровителя, кроме того, которому она сделала честь своим избранием, и я не выдерну ни одного пера из шлема, ибо это было бы молчаливым сознанием, что я поддерживал несправедливый спор, когда защищал дело Англии. Замок Дуглас и его владения – собственность Эдуарда Английского; губернатор, представляющий этого монарха, – законный губернатор замка, что я и докажу с оружием в руках во всякий час и на всяком месте.

– Время уходит, а оно драгоценно, – сказал Дуглас. – Зачем откладывать на завтра то, что может быть окончено сегодня? Ни мечи наши не станут острее, ни руки не сделаются крепче. Дуглас употребит все средства, подобающей рыцарю, чтобы помочь даме в несчастье, но не уступит добровольно того, что сэр Джон Уолтон рассчитывает взять у него силой.

С этими словами рыцари возобновили поединок, и леди Августа раздумывала: бежать ли ей в лес или подождать исхода сражения. Но участие к сэру Уолтону удержало ее. Рыцари бились долго, и леди Беркли поспешила воспользоваться этим обстоятельством, чтобы прекратить битву.

– Во имя Бога, ради вашего собственного спасения и рыцарского долга, – воскликнула она, – прекратите бой хоть на один час и подайте надежду, что в такой совершенно равной битве найдутся средства к прочному миру! Подумайте, что сегодня Вербное воскресенье. Неужели вы хотите запятнать кровью один из торжественнейших праздников христианства? Сходите, по крайней мере, в ближайшую церковь, с ветвями в руках, по нашему обряду.

– Я и намеревался отправиться в церковь в Бург-Дуглас, – сказал Уолтон, – когда имел счастье встретиться с вами, леди Беркли, и готов идти сейчас же, заключив на час перемирие, тем более что надеюсь найти там друзей, которым могу смело вверить вас на случай смерти в битве.

– Я согласен на это перемирие, – сказал Дуглас, – и, в свою очередь, надеюсь найти в церкви много добрых христиан, которые не допустят, чтобы их начальник пал от руки неприятеля. Итак, пойдем и предоставим себя на волю жребия.

Оба воина не сомневались, что найдут своих сторонников в достаточном количестве.

Глава XVIII

В числе прочих обитателей замка отправились к обедне в Бург-Дуглас менестрель Бертрам и стрелок Гринлиф, которые дружелюбно сошлись за это время.

Надо сказать, что церковь в городке была великолепна. Старое готическое здание отчасти уже разрушилось, но в приделе, предназначенном для усыпальницы Дугласов, могло еще совершаться служение. К ней стекались шотландцы с ивовыми или вербными ветвями в руках. Почти в то самое время, как Бертрам со своим товарищем входил на кладбище, леди Беркли, следовавшая за Уолтоном, увидела своего верного менестреля и решила присоединиться к поверенному своих тайн, надеясь, что сэр Джон Уолтон позаботится о ее безопасности. Она приблизилась к тому месту, где Бертрам и Гринлиф разговаривали с солдатами.

Леди Августа улучила минуту шепнуть своему верному слуге:

– Не обращайте на меня внимания, любезный Бертрам, а постарайтесь только, если можно, чтобы нас не разлучили.

Сказав это, она немедленно отошла, а Бертрам начал осматриваться, с намерением отделиться от Гринлифа. Вскоре произошло замешательство в толпе, которое, однако, объяснилось прибытием гласгоуского архиепископа, явившегося в городок отслужить обедню.

Прелат вошел в церковь, сопровождаемый духовной процессией и приветствуемый множеством народа с ветвями в руках.

Бертрам наконец улучил минуту и пробрался к своей госпоже. Между обывателями было заметно также и множество солдат, что доставляло леди Августе некоторое успокоение.

В восточном приделе был воздвигнут временный алтарь, возле которого и остановился архиепископ в полном облачении.

Многие шотландцы, теснившиеся вокруг прелата, по-видимому, следили за всеми его движениями, в то время как англичане, казалось, с беспокойством ожидали минуты, когда по какому-нибудь непредвиденному сигналу на них будет сделано нападение.

Действительно, высшее шотландское духовенство было так предано партии Брюса, что англичане с трудом разрешали ему принимать участие в церковных церемониях; прибытие гласгоуского архиепископа в такой большой праздник в церковь Дугласа было таким необыкновенным событием, что не могло не обратить на себя особенного внимания.

Глубокая тишина, царствовавшая в церкви, наполненной людьми, надежды, мысли, желания которых были столь различны, походила на тишину природы перед бурей.