Читать книгу "Красные камни белого - Вадим Панов"

Пройдя мимо развлекающегося Клода, они спустились в подвал и, миновав две двери, оказались в большом кабинете, полки и шкафы которого были заставлены экзотическими сувенирами с планет Герметикона. Игуасские охотничьи кинжалы, ритуальная маска с Хамоки, серебряная чеканка, которой славилась Вуле, изысканные деревянные часы – их изготавливали умельцы с Дунбеги – редкости подчеркивали, что деловые интересы Умного Зума распространяются на весь Герметикон.

Сам хозяин принял гостей, сидя в позолоченном, напоминающем трон кресле.

– Как всегда вовремя.

– Ваше приглашение большая честь для меня, синьор Зум.

– Но ты не знаешь, чем оно вызвано.

– Я знаю, что внакладе не останусь.

– Верно.

Один из величайших деятелей Омута был стар, сух, но весьма подвижен. Он распорядился поставить в кабинете трон, но усидеть на нем не мог – переполняющая старика энергия требовала выхода, и Зум постоянно вскакивал и принимался мерить комнату быстрыми шагами. А почти каждое свое слово сопровождал жестами.

– У меня есть деликатное задание. Справишься? – В устах Зума слово «деликатное» могло иметь массу смыслов: конфиденциальное, важное, дорогое, кровавое… Однако все знали, что именно это слово Умный использовал в тех случаях, когда дело касалось лично его. – Я ведь могу на тебя положиться?

– Иначе вы меня не позвали бы.

– Я хотел положиться на Мохора, но не успел выразить ему свое доверие, – с печалью поведал Зум. – Он решил меня обмануть. Жизнь такая непредсказуемая.

– Мы с Илдогом обсудили судьбу Мохора и пришли к выводу, что я люблю жизнь гораздо больше.

– А что нужно, чтобы долго жить?

– Не наживать врагов.

– Потрясающе! – Зум всплеснул руками. – Да ты присаживайся, не стесняйся… Хочешь сказать, что я не ошибся?

– Зависит от задания. Вы ведь помните о моих принципах?

– Никакого насилия, – Зум выставил перед собой ладони. – Все чисто, интеллигентно и по твоему профилю. Нужно обеспечить сделку.

– Стать арбитром?

– Не совсем. Речь идет о техническом обеспечении, нужно свести стороны.

Задание простое, оно не требовало личной встречи с Умным, а значит, есть подвох.

– Я смогу отказаться от предложения после того, как вы сообщите детали?

– Боюсь, что нет.

Подвох есть. И серьезный подвох. Или же само дело слишком важное.

– Еще вопросы?

– Почему я?

– Потому что в случае проблем я ухожу в сторону. Обо мне ни слова, ты берешь на себя все.

– Дело настолько опасно?

– В теории все наши дела опасны, а на практике все происходит просто и быстро. – Умный рассмеялся. – К чему говорить о плохом?

– Кто на хвосте?

– Верзийская жандармерия.

– Это серьезно.

– Поэтому я и предлагаю тебе большие деньги.

– Сколько?

– Двести цехинов.

– А стоимость сделки?

Илдог недовольно засопел, но Зум вновь рассмеялся.

– Пятьсот цехинов. Но это последнее предложение.

– Что нужно делать?

Умный уселся напротив, не на трон – на обычный стул, и совсем другим, гораздо более тяжелым тоном сказал:

– Один человек, имя которого ты узнаешь, хочет кое-что продать. А я хочу это купить. Лично я. Человек весьма осторожен, он сумел обмануть верзийскую жандармерию, но его продолжают искать.

– А потому он никому не доверяет.

– Совершенно верно.

– Моя задача?

– Человек заинтересован в сделке, ему нужны деньги, но и попадаться он не хочет, а потому предпринимает серьезные меры предосторожности. – Зум выдержал паузу. – Учитывая его положение, я не обижаюсь.

– Он хочет аванс.

– Здесь пять растарских жемчужин. – Умный выложил на стол замшевый мешочек. – Пятнадцать тысяч цехинов. Ты отправишься на Чурсу, встретишься с человеком и отдашь ему жемчуг.

– Что взять взамен?

– Ничего. Договоришься о времени и месте следующей встречи. Я прибуду на Чурсу через день после тебя.

А невероятные пятьсот цехинов – плата за риск. За большой риск, потому что верзийцы, в отличие от каатианцев, знают, как обращаться с ребятами из Омута.

– Мне вы тоже заплатите авансом?

* * *

– А-а!

Крик, мужской, полный боли крик.

– А-а!!

Он разорвал беспросветную темень молнией страдания, заставил подскочить и похолодеть. Кого-то – на мгновение. Кого-то – надолго. Крик был такой силы и такой муки, что не мог оставить равнодушным. Особенно здесь и сейчас: в ночи, на дне каньона, на незнакомой планете. Крик бил наотмашь.

– А-а!!!

– Что случилось?!

– Не надо! Не надо! Пожалуйста!

– Держите его!

Щелкает взведенный курок.

– Кто кричал?

– Грозный, не ходи!

В костер полетело несколько веток, пламя ярко вспыхнуло и осветило лагерь.

– Это Тыква!

– Он был дежурным!

– Помогите мне!

– Помогите мне!

Первый вопль – Грозного, второй – Тыквы. Грозный заламывает спорки руку, пытается придавить к земле, удержать. А Тыква вырывается, елозит под железной хваткой лысого, скалит зубы и лягается. Вопль Тыквы – результат секундного просветления, которое тут же проходит, и над поляной вновь несется полный боли крик:

– Не надо! Пожалуйста, на надо! А-а!!

– Что происходит?

Привереда бледна как мел. Вцепилась в Кугу и дрожит, совершенно не стесняясь своего страха.

– Облейте меня водой!

Грозный переворачивает Тыкву на спину, всматривается в его красное, словно у вареного рака, лицо, и безжалостно бьет по нему кулаком.

– Что ты творишь?!

– Воды!

– Что?

– Ядреная пришпа!

Вторым ударом Грозный отправляет Тыкву в нокаут, подхватывает на плечо и бежит к реке.

– Свет! Принесите свет!

Привереда выхватывает из костра горящую ветку и мчится следом. Куга беззвучно шевелит губами. Рыжий вертит в руке пистолет, вид у него дурацкий.