Читать книгу "Пария - Грэхем Мастертон"

— Красиво, правда? — заговорила «она».

— Вы, наверно, знаете, как все это делается? — неожиданно спросил меня «он». Он говорил с явным акцентом Нью-Джерси.

— Имею некоторое понятие, — я кивнул головой.

— Для этого пригибают мачты, понимаете, чтобы те лежали плоско, и привязывают все нитками, а когда корабль уже в бутылке, тянут за нитки — и мачты поднимаются.

— Да, — сказал я.

— Человек ежедневно чему-то учится, — заявил муж. — Сколько это стоит? Это китобойное судно?

— Эту модель выполнил юнга с корабля «Венчер» в 1871 году, — ответил я. — Две тысячи семьсот долларов.

— Простите?

— Две тысячи семьсот долларов. Могу снизить до двух тысяч пятисот.

Муж онемел и вытаращил глаза на модель, которую держал в руке. Наконец он заговорил:

— Две тысячи семьсот долларов за корабль в бутылке? Я сам могу сделать то же самое за полтора доллара.

— Вот возьмите и сделайте, — посоветовал я ему. — Сейчас большой спрос на корабли в бутылках, даже современного изготовления.

— Иисусе… — простонал муж. Он поставил бутылку с такой набожностью, как будто она превратилась в Святой Грааль, и двинулся в сторону выхода, но все же посматривая, неохотно, по сторонам, чтобы совсем не потерять лицо. Я совершенно точно знал, что, прежде чем выйти, он спросит меня о цене еще какой-то вещи, скажет: «Ну, я подумаю и зайду попозже», — после чего исчезнет навсегда.

— Сколько стоит этот багор? — будто прочитав мои мысли, спросил он.

— Этот багор? Он с корабля «Джон» Поля Джонса. Восемьсот пятьдесят долларов. Честно говоря, уникальный образец и исключительно дешево.

— Гммм! — заворчал муж. — Мне надо подумать. Может, зайдем к вам после ленча.

— Премного благодарен, — ответил я, глядя, как они выходят. Едва они исчезли, как в лавку влетел Уолтер Бедфорд, с широкой усмешкой на лице. Он был в черном костюме под непромокаемым плащом — на размер больше, чем нужно.

— Джон, должен был тебя увидеть. Сегодня утром мне звонил окружной прокурор. Они решили, что при таких уликах они не будут выставлять себя на посмешище и аннулировали обвинение в убийстве. Какие бы то ни было доказательства отсутствуют. Прессе же велели отвязаться — они, мол, ищут маньяка, наделенного невероятной силой. Понял? Ты свободен! С тебя сняты все обвинения.

— Надеюсь, что при этом никакие деньги не поменяли своих хозяев? сказал я с легкой иронией.

Уолтер Бедфорд был в таком великолепном настроении, что пропустил шпильку мимо ушей и похлопал меня по спине.

— Должен тебе сказать, Джон, что этот случай довел до зуда в заднице начальника полиции. Вчера ночью он получил заключение коронера, в котором утверждалось, что миссис Саймонс могла быть пробита цепью только единственным способом: цепь протянули через ее тело до того, как люстра была подвешена к потолку. Затем требовалось поднять люстру и тело, подвесить, прикрепить винты, включить питание и так оставить. Поэтому даже если у убийцы был подъемник, чтобы поднять люстру с телом, вся работа должна была занять не менее полутора часов. А убийце еще требовалось время на сокрытие инструментов, от которых в доме не осталось и следа. Согласно показаниям мистера Маркхема и мистера Рида, за полтора часа до убийства ты был далеко оттуда, и твое алиби неоспоримо. Дело закрыто.

— Что ж, — сказал я. — Премного благодарен. Лучше всего пришли мне счет.

— О, никакого счета. Ты ничего не должен. Ведь тебе удалось вернуть Джейн.

— Уолтер, я, честное слово, не считаю…

Мистер Бедфорд стиснул мое плечо и твердо посмотрел мне в глаза. От него пахло водой после бритья «Джакомо», сто тридцать пять долларов бутылка.

— Джон, — сказал он мне своим самым убедительным, судебным голосом. Знаю, что ты чувствуешь. Знаю, что ты перепуган и выведен из равновесия. Я могу также понять, что ты хотел бы оставить Джейн для себя, особенно поскольку мы с Констанс винили тебя в этом несчастье. Но теперь мы оба понимаем, что это была не твоя вина. Иначе Джейн не хотела бы вернуться к тебе из мира духов и принести тебе утешение. Констанс желает от всего сердца извиниться, что так плохо о тебе думала. Она глубоко огорчена. И она молит тебя, Джон, хотя она никогда никого ни о чем не просила… молит, чтобы ты позволил ей увидеть дочь, хоть на секунду. Я тоже прошу. Ты не знаешь, что она для нас значит, Джон. Когда мы потеряли Джейн, мы потеряли все, что у нас было. Мы хотим только поговорить с ней, только спросить, счастлива ли она на том свете. И только один раз, Джон. Ни о чем больше мы не просим.

И опустил взгляд.

— Уолтер, — глухо сказал я. — Знаю, как сильно ты хочешь ее снова увидеть. Но должен предупредить, что это не та Джейн, которую ты знал. Не та Джейн, которую я знал. Она… она совершенно другая. Ради Бога, Уолтер, она же дух!

Уолтер выпятил нижнюю губу и легонько покачал головой.

— Не говори такими словами, Джон. Предпочитаю, чтобы ты говорил «явление».

— Но не будем же мы ссориться из-за синонима! Уолтер, ведь это дух, призрак, монстр, вампир из гроба.

— Знаю, Джон. Не собираюсь обманывать ни себя, ни тебя. Дело только в одном — как по-твоему, она счастлива? По-твоему, ей там хорошо, где бы это ни было?

— Уолтер, я не знаю, где она находится.

— Но счастлива ли она? Мы только об этом хотим ее спросить. А Констанс хотела бы еще знать, нашла ли Джейн Филиппа. Знаешь, младшего брата Джейн, который умер в возрасте пяти лет.

Я просто не смог бы ответить на этот вопрос. Я почесал у себя в затылке и подумал, как отговорить Уолтера от этой затеи так, чтобы снова не оттолкнуть его от себя. Я не хотел терять щедрого опекуна. Правда, определение «щедрый» не совсем подходило Уолтеру Бедфорду. Гораздо лучше подходило «умеренно скупой».

— Уолтер, я на самом деле не думаю, что кто-то из нас мог бы оценить, счастлива ли она. Должен сказать, что прошлой ночью она опять появлялась и…

— Ты снова ее видел? Ты действительно снова ее видел?

— Уолтер, прошу тебя. Вчера ночью она появилась в моей комнате. Это было удивительнейшее переживание. Она несколько раз называла меня по имени, а потом… потом она захотела, чтобы я ее трахнул…

Уолтер оцепенел и нахмурил брови.

— Джон, моей дочери уже нет.

— Знаю, Уолтер, прости мне, Боже.

— Но ты ведь не…

— «Ведь не» что, Уолтер? Ведь не трахнул своею умершую жене? Ты хочешь сказать, что я некрофил? Там не было тела, Уолтер, только лицо, и голос, и прикосновение. Ничего больше.

Уолтер Бедфорд казался потрясенным. Он перешел на другую сторону лавки и с минуту стоял, повернувшись ко мне спиной. Потом он взял в руки латунный телескоп и нервно принялся сдвигать и раздвигать его.