Читать книгу "Тайна Эрлики - Роман Галкин"

Факелы стали держать в постоянной готовности после того, как через стену переполз танайский удав. Пятнадцатиметровый червяк походя заглотил стража, пытающегося ткнуть в его чешуйчатую броню копьем, еще двоих смел вниз не заметив, обозрел разбегающихся в панике людей, вероятно оценивая, сколько может проглотить за раз, и ринулся в погоню с невероятной для такой массы скоростью. Но дорогу монстру преградил кузнец, держащий клещи с раскаленной металлической болванкой. Заполучив огненным железом в нос, удав взвился ввысь, подняв вертикально почти половину гигантского тела, рухнул оземь, раздавив отважного кузнеца, разбив навес, под которым находилось кузнечное производство, разворотив печь и смертельно изувечив еще одного человека. При этом ползучий гад вновь получил ожоги, как от раскаленной болванки, которую придавил вместе с кузнецом, так и от разрушенной печи. Теперь от боли он свернулся клубком, после чего, развернувшись словно пружина, быстрее молнии метнулся вон из опасного места. На счастье больше никто не попался ему на пути.

С тех пор у стражи всегда был запас просмоленных факелов и глиняный горшок с тлеющими углями. Гигантский питон больше не совался в поселение, хоть и несколько человек стали его жертвами за пределами лагеря. Зато хамелеон, чью броню так же не брало имеющееся у людей оружие, оказался очень недоволен, когда двуногая пища сунула ему в ноздрю горящую палку. Сделав еще несколько неудачных попыток полакомиться человечинкой, ушастый ящер покинул окрестности лагеря, отправившись на поиски мест с более доступной пищей.

Не боялись огня лишь силайские лемуры. Эти лысые собакомордые обезьяны казалось вообще ничего не боялись. Благо, они не в силах были утащить взрослого человека, потому нападали только на маленьких детей. Приходилось держать детвору всегда под присмотром, организовав детскую площадку в центре поселка, соорудив над ней просторный навес из жердей.

Несмотря на то, что изделия из металла значительно облегчили жизнь выброшенных из цивилизации людей, среди них нашлись и такие, которые призывали отказаться от их использования. Одним из активных антиметаллистов был профессор Кононов. Его в шутку окрестили главным пессимистом. Сам же он себя называл прагматичным реалистом.

На основании логических выводов профессор предполагал с наибольшей долей вероятности, что металлы расплавились под воздействием некоего облучения теми самыми галантами, о нашествии которых приходили какие-то смутные малоправдоподобные сообщения, которые никто не воспринимал всерьез. А если это так, то облучение наверняка повторится, и потому от металлов надо держаться подальше. Возможно, сказывалось и то, что он никак не мог забыть кошмара, когда на его глазах у любимой женщины отвалились отожженные расплавленными кольцами пальцы. Теперь Варвара, будто стесняясь увечья, когда не выполняла какую-либо работу, обязательно прятала руки в карманах фартука. А чтобы скрыть изуродованные мочки ушей, носила волосы распущенными. Впрочем, подобные увечья были практически у всех взрослых женщин, и у половины мужчин. У многих и вовсе отсутствовала или была изувечена одна из кистей из-за расплавившегося на ней браслета-коммуникатора.

Именно среди пострадавших физически у Кононова сначала оказалось много единомышленников. Однако видя, что выживать общине удается во многом благодаря использованию оружия и инструментов из металла, а повторного облучения галанты не проводят – если это вообще их рук дело – сторонники профессора постепенно его покидали. Да он и сам признавал, что совсем отказаться от металлических изделий очень сложно, по крайней мере, пока им не нашлось достойной замены. Но понимая это, Кононов настаивал на ограничении использования металлов и категорически возражал против ношения металлических изделий на теле.

Время шло, надежды на появление имперской спасательной экспедиции таяли. Наступил холодный сезон с продолжительными моросящими дождями, иной раз, в особо холодные дни, превращающимися в мокрый, чавкающий под ногами, снег. Для людей, привыкших к комфортному климату, который в районах поселения создавали метеозонды, подобные обстоятельства оказались катастрофической неожиданностью. Если летнюю жару можно было хоть как-то переносить, спрятавшись в тени шалашей, то от промозглой сырости и холода столь ненадежные жилища не спасали. Да и одежда у большинства вовсе не была рассчитана на такую погоду.

С наступлением холодов стало более скудным питание, которое и до того, оставляло желать лучшего. Из рациона исчезли фрукты и овощи, добываемые на оставшихся плантациях агропредприятия. Ко всему еще и дичи, которую способны были добыть охотники, стало гораздо меньше. Вероятно зверье ушло в более безопасные места.

Одно хорошо, практически исчезли крупные хищники. Все они на своих родных планетах были обитателями зон с тропическим климатом. На Эрлике в отведенных им парках нужный климат создавался все теми же метеозондами. Холод либо прогнал их в теплые края, либо убил, как гигантского ящера, на разлагающуюся тушу которого однажды наткнулись охотники. Теперь для людей представляли опасность только носорогие гиены, численность которых увеличилась за счет родившегося и уже подросшего молодняка. Так же приходилось следить за снующими в колючих кронах лемурами. Эти твари хоть и были уроженцами тропических лесов, но холод переносили на удивление легко.

Несмотря на резко сократившееся число хищников, люди продолжали гибнуть теперь от голода и холода, а против этих напастей не помогали ни крепкие латы, ни острые копья.

В тот день профессор с Михаилом, которому на тот момент было всего пятнадцать лет, и с тринадцатилетним Димкой отправились за дровами. В ближайших окрестностях весь сушняк давно был собран, все, что под силу было срубить, срублено. Твердые стволы гигантских гледичий имеющемуся в наличие инструменту не поддавались. Потому для заготовки дров приходилось уходить все дальше, в те места, где в цивилизованные времена подлесок не уничтожался кибер-лесниками.

Оба сопровождающих Кононова парня имели увечья после ужасного дня гибели цивилизации. Михаил остался без безымянного пальца на правой руке, который отжег расплавившийся перстень, подаренный подружкой. Димка пострадал сильнее, у него не было левой кисти, на которой он когда-то носил коммуникатор. Пережитые ужас и боль заставили парней поверить в заверения профессора и отказаться от ношения металлических предметов. В качестве оружия они использовали копья с наконечниками из остро отколотых трубчатых костей крупных животных и каменные топоры. Броню, способную хоть как-то защитить от зубов хищников, сплели из березовой лианы.

Они уже возвращались, когда со стороны лагеря послышались неясные крики. Решив, что на поселок напали какие-либо хищники, заготовщики дров ускорили шаг. Ребята тащили волокуши с сушняком, а профессор шел позади, внимательно всматриваясь в лесной полумрак и держа наготове копье. Вдруг его правую ступню пронзила нестерпимая боль, будто невероятно острый шип, проткнув кожаный мокасин, вошел сквозь пятку прямо в кость. Закричав от неожиданности, Кононов упал. Схватившись за раненую ногу он ощутил запах паленого мяса. Не в силах ничего сообразить от боли, профессор катался по земле, а испуганные ребята безуспешно пытались выяснить, что с ним случилось.