Читать книгу "Трудная роль - Лайни Тейтум"

– Мне трудно в это поверить. А как же женщины? Любовь есть, по крайней мере, я слышала об этом. И читала… О любви написано столько книг! Если я сама никогда не испытывала этого чувства, то это не значит, что его не существует.

Только тут до Эванджелины дошло, что именно она сказала. Она застыла на месте, не сводя глаз с лица Ричарда.

– Итак, мы снова возвращаемся к несравненному Андре, великолепному человеку, который был вашим мужем. Вы не любили его. Что же это было, брак по расчету? Тогда вы должны понять, что я говорю правду. Мужчина женится на женщине, чтобы спать с ней, когда ему нравится.

– Андре был другим. Это не был брак по расчету.

– Но вы не любили его.

– Конечно, любила. Я говорила в философском смысле.

– Я вижу, что лжете вы еще лучше, чем говорите по-французски. – В темных глазах Ричарда зажглось какое-то новое чувство, удерживающее, пугающее и возбуждающее одновременно. – Придется показать вам, точнее напомнить, что именно происходит между мужчиной и женщиной.

Герцог наклонил голову, и Эванджелина ощутила виском его теплое дыхание. Затем он коснулся ее шеи, легко прижался губами к губам, и она испытала чувство, которого не испытывала никогда. В животе стало горячо, а затем этот жар распространился по всему телу. Ей хотелось только одного: чтобы это никогда не кончалось. Рот герцога приоткрылся, язык коснулся ее губ и слегка нажал. Она раздвинула губы, стремясь продлить волшебное мгновение. Сама не понимая, что делает, Эванджелина выгнулась ему навстречу, обхватила руками плечи и притянула к себе. Ричард оторвался от ее губ и начал нежно и ласково целовать ее глаза, щеки и кончик носа. На мгновение он отстранился. А потом его пальцы сами собой потянулись к ней и начали поглаживать ее грудь сквозь халат и ночную рубашку. Ничего слаще нельзя было себе представить, но этого было недостаточно.

– Ох… – простонала она и упала в его объятия.

– Слишком много одежды, – проворчал герцог, раздвигая полы халата.

Едва дышавшая Эванджелина застыла на месте и во все глаза следила, как он развязывает ленточки ее ночной рубашки. Она знала, что это нехорошо. Этот мужчина ей почти незнаком, но он хочет увидеть ее грудь. Надо остановить его, однако ей хотелось только одного: ощутить прикосновение его рук к обнаженной коже.

Наконец пальцы Ричарда скользнули в вырез и подняли ее груди. Эванджелина вздрогнула, втянула носом воздух и выгнулась дугой. Она не могла представить себе, что на свете бывают такие ощущения.

– Да, – сказал он, – еще, еще! Я знал, что ты прекрасна. Эванджелина, у тебя такая белая кожа… Твои груди наполняют мои ладони. Тебе нравятся мои прикосновения, правда? Нравится, как мои руки трогают твою плоть?

Он наклонился и снова начал деловать ее, продолжая ласкать и гладить.

Она предает его. Эта горькая мысль заставила Эванджелину прийти в себя. Она медленно отстранилась. Руки герцога застыли на ее грудях. Эванджелина ощущала тяжесть и вместе с тем странный голод. Она смотрела на его губы и темные глаза.

– Мне очень жаль, милорд. Я не должна была приходить сюда. Извините.

– Нет, это я виноват, – со вздохом ответил он, однако не торопясь выпускать ее груди. – Ты очень красивая. Я никогда не думал, что это будет так трудно. Я должен отпустить тебя. Должен. – Он болезненно наморщил лоб, убрал руки и сложил их на коленях. Затем откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. – Я не могу обесчестить вас. Вы под моей охраной. Я обязан защищать вас от всех и каждого. Особенно от себя самого. Эванджелина, пожалуйста, запахните халат. Пожалуйста. Я больше не прикоснусь к вам. Во второй раз мне уже не остановиться.

Эванджелина молчала и не двигалась с места.

Герцог не смотрел на нее, но она ощущала его. Ощущала всем телом.

Он снова открыл глаза и посмотрел на нее сверху вниз.

– Эванджелина, вы удивительно отзывчивая женщина. Вашему Андре очень повезло.

– Нет, – не успев подумать, ответила она. – На самом деле так было впервые… то есть нет. Извините.

Эванджелина все еще не запахнула халат. Герцог смотрел на ее склоненную голову. Она страстная женщина. Что случилось бы, если бы она не остановила его? Тогда он остановился бы сам. Он не животное. Просто ее слова затронули в его душе не ту струну. Ричард покачал головой. Он пьян. Когда он напивается, все кажется ему странным и потерявшим смысл, а, видит Бог, в последние дни он напивается слишком часто. Нужно положить этому конец. Пришло время вернуться к прежней жизни. К той, какой она была до Сабрины и насильственной смерти Робби.

Нужно доказать себе, что у него есть сила воли.

– Завяжите рубашку.

Но она все еще не двигалась. Казалось, это выше ее сил. Ричард сам завязал ленточки ее ночной рубашки, запахнул полы халата, отодвинулся и положил подбородок на сжатый кулак. После прикосновений к ней у него покалывало тело.

– Неужели ваш муж был настолько эгоистичен, что не заботился о вашем удовольствии?

Почему он так подумал? Эванджелина тряхнула головой, пытаясь прийти в себя.

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

Он быстро поднялся, потянул Эванджелину за руки и заставил встать.

– Я говорю о том, что вам нравились мои прикосновения. Они доставляли вам наслаждение. Вы брали, давали и наслаждались всем, что я делал. Разве вы не получали удовольствия от прикосновений мужа? От его ласк?

Девушка смотрела на него и молчала. Да и что она могла сказать?

Герцог выглядел так, словно готов был ее задушить. Он сделал шаг назад и холодно сказал:

– Этого больше не повторится. По крайней мере, пока вы живете под моей крышей. Я бы не хотел, чтобы вы боялись меня или испытывали ко мне антипатию.

Эванджелину терзало чувство вины. Как можно было допустить такое? Она только кивнула и опустила голову.

Внутренности герцога разрывались от желания.

– Идите спать, Эванджелина. Уже очень поздно.

Девушка долго молча смотрела на него, а потом печально сказала:

– Я никогда не смогла бы бояться вас или испытывать к вам антипатию. Вы и сами это знаете. Но вы правы, это не должно повториться. Спокойной ночи, милорд. – Дрожащей рукой она взяла свечу, быстро вышла из библиотеки и тихо закрыла за собой дверь.

Когда герцог некоторое время спустя лег в постель, он решил, что не имеет права прикасаться к молодой женщине, зависящей от него и собирающейся заботиться о его сыне. Он вспомнил о ее грудях и вздрогнул. В конце недели он, как и собирался, уедет в Лондон. Никогда в жизни его так не тянуло к женщине. О нет, она не была самой прекрасной в мире. Ричард и сам не знал, что его привлекает, но что-то в ней есть такое… Ничего, пространство и время помогут ему прийти в себя. Именно этого он и хотел.

Глава 15

Эванджелина стояла в длинном коридоре с фамильными портретами на стенах. Из высоких окон лился яркий утренний свет. Шел девятый час. Стоял второй из обещанных теплых дней, которые в середине февраля были настоящим чудом. Она смотрела на портрет герцога Портсмутского, жившего в семнадцатом веке. Лицо герцога было длинным, красивым и очень язвительным. Она сказала давно покойному вельможе: