Читать книгу "Разве я не хорошенькая? - Лесли Мэримонт"

Жаклин подняла голову и прикинула, сможет ли дотянуться, не вылезая полностью из ванны. Придется, конечно, постараться, но у нее это получится. И правда, через несколько секунд она преуспела в своих усилиях и со вздохом удовлетворения снова легла в теплую пену. Внезапно раздавшийся мужской голос удивил ее, но удивление быстро сменилось ужасом, когда Жаклин услышала свое имя. Потом зазвучал женский голос.

Марси? Жаклин задохнулась и резко выпрямилась, выплеснув на пол изрядное количество воды. Она отчаянно пыталась понять, почему в магнитофоне Реймонда оказалась пленка с голосом ее бывшей соседки по квартире в Лос-Анджелесе.

Жаклин не сомневалась, что голос принадлежит именно Марси. Она сразу узнала характерные интонации. Но что она такое говорит? И все о ней, о Жаклин?

Да, она всегда знала, что Марси ее терпеть не может. Особенно с тех пор, как ее парень сделал Жаклин грубое, наглое предложение, а она имела глупость пожаловаться подруге. Но то, что она сейчас слышала, невозможно было описать словами «терпеть не может». В голосе и словах бывшей соседки звучали непримиримая ненависть, крайнее осуждение и искреннее презрение.

За Марси последовала Тори, со своим не менее презрительным и злобным мнением о Жаклин. Обе клеймили ее как охотницу за богатым мужем, безжалостную и бессердечную.

Ужас заключался в том, что Жаклин не могла отрицать правдивости их обвинений. За злобой и враждебностью лежал факт, а не выдумка. Она была той, какой они ее описывали, — бессердечной, хладнокровной, безжалостной хищницей.

Жаклин неподвижно сидела в ванне, а сердце ее тяжело билось, как кузнечный молот.

— О Господи, — повторяла она снова и снова. — О Господи…

Осознание того, что Реймонд занимался расследованием ее прошлого, потрясло и озадачило ее. Кровь прихлынула к голове и начала с такой силой пульсировать в висках, что Жаклин потеряла способность размышлять здраво. Обычно трезвый, острый ум отказал ей, и она никак не могла понять, что все это значит.

Если Реймонд все знал, то почему все-таки женился на ней? И только когда по прошествии двадцати минут Жаклин услышала голос Лиз, третьей ее соседки по лос-анджелесской квартире, и девушка упомянула Вудроу, все встало ясно.

Вудроу! Так это Вудроу, а не Реймонд нанял детектива и организовал расследование. Так вот что было в том конверте, который он занес неделю назад! Никакого обманщика-служащего не существовало. Кузен привез ее мужу свидетельства против нее!

И все равно это едва ли имело какой-то смысл. Если этот отчет касался ее и Реймонд знал это, то почему ждал до вечера воскресенья, чтобы прочесть? Естественное человеческое любопытство должно было заставить его заинтересоваться содержимым конверта намного раньше.

И тут Жаклин осенило: да Реймонду незачем было бросаться в кабинет и читать отчет, потому что он уже знал, что в нем написано! Вудроу все рассказал ему накануне вечером, когда они играли в карты! Так вот почему Реймонд пришел чернее тучи — не из-за проигрыша в канасту, а потому что выяснил: его дорогая жена — хладнокровная, расчетливая бестия, вышедшая за него исключительно ради денег.

Теперь Жаклин взглянула на ту ночь несколько иными глазами. И кровь мгновенно отлила от ее лица, буквально застыла в жилах. Что Реймонд делал с ней… Что ее заставлял делать… Тогда это возбуждало ее, но сейчас Жаклин испытывала только отвращение. И смятение.

Она закрыла лицо ладонями и содрогнулась от ужаса. Ей-то казалось, что Реймонд любит ее, что его желания продиктованы всепоглощающей любовью. А теперь поняла, что им руководила ненависть. И жажда мести. Ужасной, отвратительной мести!

Все вставало на свои места. И его предложение подождать с ребенком. И его расспросы о ее прошлом.

Да он, должно быть, по-настоящему ненавидит ее!

Но если так, то зачем он купил ей этот дом? И почему позволил оставить Пусси?

Нет, не все кусочки головоломки сложились в цельную картину. Мужчина, ведомый стремлением отомстить, не стал бы делать тех поистине замечательных вещей, что сделал ее муж за последнюю неделю.

И медленно, по капле, в пораженное ужасом сердце Жаклин стала просачиваться надежда. Может быть, только может быть, его любовь все-таки не превратилась в ненависть? Может быть, он прислушался к голосу Лиз, единственной девушки, которая не испытывала к Жаклин ненависти и зависти и удивительно точно поняла влияние ее прошлого на настоящее, истоки ее неуверенности… Что, если, Реймонд решил дать их браку и ей самой еще один шанс? Да, воистину надежда умирает последней, поняла Жаклин, вылезая из ванны и поспешно вытираясь. Теперь надо срочно разыскать весь отчет и выяснить все, что там говорится. Только тогда она сможет понять, что ей делать, как вести себя, когда Реймонд вернется домой.

12

Вудроу, нахмурившись, смотрел в свои карты. Черт знает что, а не карты! Совершенно невозможно играть, когда решительно не везет. Ни одна раздача не принесла ему успешной комбинации. И попытки блефовать тоже ни к чему не привели. Вероника видела его насквозь, что бы он ни предпринимал. Непонятно, как ей это удается?

— Я — пас! — заявил он и с отвращением бросил на стол карты.

Раздался телефонный звонок, и немедленно после этого вошел дворецкий Ричард. Наклонился к Вудроу, что-то прошептал и вышел.

Три пары глаз негодующе уставились на Стреннинга.

— Извините, — смущенно пробормотал он. — Мы же договорились, что во время игры никаких звонков! — раздраженно напомнила Вероника, глядя в упор на партнера.

— Наверное, это моя племянница. Ей всего пять и сегодня нездоровится. Скорее всего мать позволила ей позвонить, чтобы хоть как-то успокоить. — Чушь! Он понятия не имел, кто может звонить ему сюда… Да нет, конечно, догадывался. Зачем вообще стоило придумывать какие-то оправдания? А как сохранить хладнокровие, когда на тебя так смотрят? — Извините, но я все равно пропускаю этот круг, — добавил Вудроу, резко вставая. — Поговорю и вернусь.

Черт, неужели Беатрис все же решилась воспользоваться тем, что он спьяну дал ей этот номер? Надо с ней заканчивать. Утомительная рыжая бестия! Что бы сказала Вероника, если бы услышала, как он будет выкручиваться, лишь бы отменить встречу, которую Беа, без сомнения, предложит? Что-нибудь крайне ядовитое по поводу нехватки порядочности и смелости взять на себя обязательства по отношению к приличной женщине…

Большинство мужчин были бы счастливы иметь такие простые и недвусмысленные отношения, какие связывали его с рыжей Беатрис. Она не желала от него ничего, кроме секса. Но, встретившись с ней второй раз, Вудроу обнаружил, что думает в ее присутствии только о Веронике, сравнивает обеих женщин и откровенно признает, что готов променять ночь в постели с Беа на пару минут едкой беседы с миссис Вероникой Арбор. Прощаясь, Вудроу заявил, что между ними все кончено. Но, очевидно, Беатрис принадлежит к той категории женщин, что не готовы спокойно принять потерю любовника, и будет теперь преследовать его, где только может. Привыкла ни в чем себе не отказывать, рыжая ведьма! И к тому же избалована мужчинами.