Читать книгу "Любовь по заданию редакции - Саша Майская"

Здесь я съехала на обочину, заглушила мотор и начала рыдать страшным сухим плачем, не чувствуя ничего, кроме пустоты внутри и вокруг себя.

МОСКВА СЛЕЗАМ НЕ ВЕРИТ

Заходить к Вадику на прощание Женя Семицветова не стала. Приказ о ее увольнении лежал у Аглаи Семеновны со вчерашнего дня, сдавать дела было все равно некому, так что Женька зашла на работу буквально на четверть часа.

Сегодня утром она нечеловеческими усилиями привела себя в относительный порядок: нарисовала глазки, румянец, карандашом отделила линию губ от линии щек и подбородка, напялила затемненные очки и приняла лошадиную дозу антигистаминов.

Сотрудники, встречавшиеся ей по дороге, с любопытством смотрели вслед, но заговаривать никто из них не спешил. Эдик Кононыхин, наоборот, едва не выпрыгнул из лифта — но вовремя взял себя в руки.

— П-привет, Женечка…

— Здравствуй, Эдик.

— Я слышал, ты нас покидаешь?

— Уже покинула.

— Да, собственно, я в курсе… Нехорошо вышло с этим ветеринаром. Надеюсь, он не наговорил тебе лишнего?

— Нет.

— М-да… Слушай, насчет того фильма, на который я тебя приглашал… У меня просто на этой неделе очень много работы, и я…

— Эдик, не парься. Я все понимаю. И фильм этот — полная фигня. Не переживай.

— А… ну да. Ты не обидишься?

— На тебя? Конечно нет!

Эдик встревожился.

— Почему это — на меня конечно нет?

Женька впервые посмотрела ему прямо в глаза, потом наклонилась вперед и заговорщически поманила Эдика пальцем, а когда он осторожно потянулся к ней, сказала громко:

— Потому что на тебя у меня даже аллергии нет!

С этой загадочной фразой Евгения Семицветова навсегда покинула офис редакции журнала для настоящих мужчин «Самый-Самый».

Целую неделю она ничего не делала. Вернее, ни о чем не думала и планов никаких не строила. Занималась генеральной уборкой, передвигала мебель, переклеила в маленькой комнате обои… Лесик и Матильда на всякий случай переселились под диван в гостиной и недоверчиво следили за хаотическими передвижениями хозяйки по квартире.

Об Андрее и расставании с ним Женька старалась не вспоминать. Хуже всего приходилось ночью, когда приходили сны. Яркие, цветные, до ужаса реальные. Тогда Женька просыпалась и шла на кухню варить кофе.

Она похудела, зеленые глаза постоянно блестели каким-то лихорадочным блеском, а возле губ появилась едва заметная жесткая складочка, отчего лицо Женьки приобрело выражение постоянной горькой насмешки над чем-то…

Первые дни она ждала чуда, ждала звонка, потом перестала. Квартира с каждым днем все больше напоминала полигон ядерных испытаний, но Женька не останавливалась. Она выметала свою прошлую жизнь, стремясь вместе со старым хламом изгнать из памяти и Андрея Долгачева, красавца-ветеринара из деревни Караул.

Ольга отбыла в отпуск, у Катерины было полно работы, но Маринка звонила регулярно. Женя выслушивала ее терпеливо, но почти всегда молча. Отвечала на вопросы коротко и неохотно. Правда, в один из вечеров Маринке удалось разговорить подругу.

— Але? Семицветова? Не спишь?

— Не сплю. А ты чего хрипишь? Голос потеряла?

— Нет, я прячусь.

— В прятки, что ли, играете со Стасиком?

— Типа того. Слушай… мне надо с тобой посоветоваться. По личному вопросу.

— Из меня советчик так себе.

— Жень, не гони, а? Я и так всю голову сломала. Не знаю, что делать. Кстати, как твоя Матильда?

— Что значит — кстати? Ты чего, беременная?

— Нет! Но ты знаешь, три дня назад, в ресторане, Стасик меня пытливо расспрашивал о том, как я отношусь к общечеловеческим ценностям типа семьи, брака и детей.

— О, я так и вижу это одухотворенное лицо с мощными надбровными дугами и изящным узким лбом…

— Семицветова, ты стала желчная и злая. Тебе нужно проверить кислотность. Так бывает при гастрите.

— Да ладно тебе! Ты сама говорила, что Стасик не блещет интеллектом.

— Говорила. Но я имею на это право. В конце концов, я с ним живу. Всем остальным я могу и в рожу вцепиться, если они будут гнать на моего пупсика.

— Тихомирова, чего ты от меня хочешь? Чтобы я признала несомненные преимущества Стасика перед остальными представителями мужского пола? Признаю. Это все?

— Нет, не все. Слушай, сначала он спрашивал меня о браке и детях, а сегодня я нашла у него под подушкой каталог знаешь чего?

— Боюсь даже предположить.

— Обручальных колец! Как ты думаешь, это к чему?

Женька неожиданно ощутила, как на глаза наворачиваются слезы. Нет, за Маринку она была рада, но почему-то стало нестерпимо жалко себя…

— К дождю это, Тихомирова, к дождю.

— Жень, я знаю, что тебе неприятно сейчас обсуждать чужое счастье, но мне нужен совет. Понимаешь, в принципе я и сама знаю, что надо соглашаться, но нужен толчок. Чтобы кто-то из моих подруг меня поддержал…

— Марин, зная твой характер, я бы пошла от противного. Сказала бы тебе — ни в коем случае! — и тогда ты из принципа сделала бы наоборот.

— Вот и Стасик говорит, что у меня склочный характер.

— Слушай, а может, он не на тебе жениться хочет?

— Типун тебе на язык! Ох, зачем я позвонила… Ладно, скажи честно — этот каталог дает мне право рассчитывать на предложение руки и сердца?

— Думаю, да. Намек, конечно, тонкий, но зато конкретный.

— Спасибо, Женечка! Ты — ангел. Мы с Катькой к тебе заскочим через пару дней, ты не против?

— Заходите, только у меня полное разорение в квартире.

— Ну, кухня-то цела?

— В принципе…

— Вот и ладненько. Кстати, извини, что напоминаю, но… Ты, часом, не выкинула наш подарочек?

Женька вспыхнула и процедила в трубку:

— Спасибо, что напомнила. Сейчас залезу на антресоли и выкину.

И действительно полезла, и действительно достала, поборола искушение развернуть продолговатый сверток и сложила возле входной двери, намереваясь и в самом деле выкинуть это последнее напоминание о своем самом безумном приключении…

Сразу не собралась, а потом в гости завалились Маринка и Катька.

— Ладно, давайте выпьем этот бокал…

— Это стопка, Тихомирова.

— Давайте выпьем эту стопку… что ж она такая здоровенная у тебя, я уже совсем пьяная… выпьем за то, что я имею вам сказать.

— Ну и будь здорова.

— Не-ет, ты выслушай! Евгения! Екатерина! И отсутствующая здесь Ольга! Вы — мои лучшие подруги и должны знать об этом первыми. Итак. Вчера утром Станислав Петрович Голубчик сделал мне официальное предложение.