Читать книгу "Разведчик. Чужая земля - Юрий Корчевский"

Ворвался в казарму, остановился, прислушался. Из угла стоны. Игорь дал туда, на звуки, очередь. Стоны стихли. Зажечь бы свет в казарме, да невозможно. Если найдет выключатель, лампочки все побиты осколками или взрывной волной.

Похоже, свое дело он сделал. Выбрался наружу. На стоянке взрывы гранат не слышны, зато аэродром освещен пламенем горящих самолетов. Сверху стрекот самолета. Пилоту нашего «У-2» теперь отлично видна стоянка. Самолетик развернулся, сбросил на уцелевшие истребители две бомбы, заложил вираж. Наверное уходить решил, израсходовав боезапас. На мгновение попал в луч прожектора. Тут же к самолету метнулся луч второго прожектора, самолет попал в перекрестье. С зенитной батареи раздались выстрелы «Эрликонов». Били сразу из нескольких малокалиберных автоматов. Высота и скорость самолета невелики, видно было, как трассирующие очереди ударили по фюзеляжу. Самолет резко пошел вниз. Не падал, а снижался. Летчик пытался снижением сбить пламя и одновременно уйти с линии огня. На малой высоте угловая скорость велика, и расчеты зениток упустили цель. Самолетик пропал из виду. Игорь резонно полагал, что «У-2» до линии фронта не дотянет, но летчики могут покинуть горящий самолет на парашютах. Стрельба стихла. Целы его парни или погибли? В последнее верить не хотелось. Игорь сменил магазин на полный, стал пробираться к месту сбора. Как только стрельба и взрывы прекратились, из всех укрытий вылез аэродромный люд. К горящим самолетам с воем сирены помчалась пожарная машина, к стоянкам бежал техперсонал. В это время начали взрываться от высокой температуры боеприпасы в самолетах. Сильные хлопки, разлетающиеся куски обшивки самолетов. Крики персонала, команды отойти подальше. Одним словом – хаос. Наверняка немцы думали, что операция по уничтожению аэродрома хорошо спланирована, поскольку появление нашего легкого ночного бомбардировщика и автоматная стрельба в разных точках аэродрома совпали. В хаосе удалось выбраться с аэродрома, пролезть под колючей проволокой.

– Старшина, ты? – окликнули его.

– А кого ты еще ждешь?

Игорь узнал по голосу Епифанцева.

– Крылова нет.

– Подождем немного, хотя бы десять минут.

Крылов должен был задержать караульную команду, задача непростая, учитывая значительное превосходство противника в живой силе.

– А здорово мы им врезали! Не меньше половины самолетов уничтожили. Сейчас бы наши штурмовики сюда, хоть парочку.

– Размечтался!

С «У-2» связаться со штурмовиками или штабом не могли, не было на легком самолетике рации, так что помощи ждать не приходилось.

Вместо десяти минут ждали Крылова пятнадцать. Надеялись – выберется. Но и ждать опасно. Немцы налет на аэродром не простят. Они четко слышали автоматную стрельбу, обнаружат своих убитых. И не от осколков бомб, тогда объяснимо, а с пулевыми отметинами. По множеству гильз сразу поймут, что диверсанты советские были, гильзы на немецкие никак не похожи.

– Уходим! – приказал Игорь.

Сидоры заметно полегчали. Гранат нет, большая часть патронов израсходована. Шагать легче. С шага переходили на бег, когда воздуха не хватало, и пот заливал глаза, снова на шаг. Очень кстати попался широкий ручей. Метров триста шли по нему, опасаясь, что немцы пустят по следу собак. По воде, по вязкому дну бежать тяжело, выдохлись, выбрались на берег, упали. Надо перевести дух. С обмундирования вода течет, как будто бы с головой купались. Десять минут передохнули, вылили воду из сапог и снова бегом. На бегу согреться можно, на себе форму просушить.

– Все, старшина, не могу больше, – прохрипел Епифанцев.

– Привал.

Полежали, отдышались. Люди опытные, в сидорах запасные портянки. Мокрые заменили. Ненамного, но лучше стало. Портянки сухие, а мигом волглые стали от сапог.

– Коля, поднимайся, до рассвета хоть немного пройдем.

Пройти удалось немного, роща чахлая, укрытие неважное, но для продвижения в самый раз. И вдруг щелчок взводимого курка, отчетливо слышимый в тишине, и женский голос.

– Стоять! Руки вверх!

А вот черта лысого! Оба разведчика, не поворачиваясь, упали, откатились в разные стороны.

– Эй! – негромко крикнул Игорь. – Ты кто?

Приказывали им по-русски, да негромко, не кричали. Стало быть – не немцы. И человек этот женщина, причем одна.

– А вы кто?

– Разведка армейская, – отозвался Игорь.

– Пусть кто-нибудь один подойдет, только без оружия и руки кверху, чтобы я видела.

– Больше ничего не хочешь? Чтобы я оружие в чужом тылу бросил? Да пошла бы ты подальше! – не выдержал Николай.

Минутная заминка.

– Не могу я идти, с ногой что-то.

– А сюда как попала?

– На парашюте.

– Ладно, я поднимусь, не стреляй.

Минутная заминка.

Игорь встал. Пустая болтовня – пустая трата времени, которого нет. Оружие не бросил, но руки поднял, медленно вперед пошел. На земле смятый купол парашюта, рядом женщина. По молодому голосу – девушка даже. Лежит на земле, в руке пистолет, в Игоря целится.

– Опусти пистолет, выстрелишь с испугу. Ты не с «У-2»?

– Откуда знаешь?

– Мы на аэродроме диверсию готовили, в это время «У-2» появился, бомбу сбросил. Ну и мы начали. Стоянку самолетов гранатами закидали, из автоматов пилотов постреляли, караульную команду.

– Так это вы были? То-то непонятно было! Сбросили одну бомбу в начале, а взрывы и пламя в другом месте.

– Опусти пистолет!

Во время разговора девушка так и держала перед собой «ТТ». Послушалась, убрала в кобуру.

– А самолет где? Еще одна летчица?

– Я штурман-бомбардир. Самолет дальше протянул, упал и загорелся.

– А летчица выпрыгнула?

– Не видела.

– С ногой что?

– В темноте ногой на сук напоролась. Опереться на ногу не могу, не то что идти.

– Епифанцев – ко мне! – приказал Игорь.

Сам с девушки сапог стянул, начал ощупывать. Подошел Николай.

– Вот так всегда. Стоит старшине одному, без пригляда оказаться, как женщину находит, да еще раздевает!

– Завидуешь? – понял шутку Игорь. – За сообразительность нести ее будешь.

– Старшина, у меня же сидор!

Игорь ногу ощупал. Вроде кости целы, лодыжка опухла. Похоже – вывих. Была – не была. Дернул за стопу, девушка вскрикнула.

– Тихо! Ты что же орешь?

– Больно!

– Терпи!

Игорь портянку на голеностоп туго намотал, сапог натянул. С места падения уходить надо. До рассвета полчаса, с пострадавшей быстро уже не пойдешь. И бросать нельзя – своя, тем более штурман. Да будь она из пехоты, какая разница? Какой он мужик, разведчик, если бойца бросит?