Читать книгу "Мне так хорошо здесь без тебя - Кортни Маум"

– Просто тут какое дело… Она нам очень нравится. Так что вы, ребята, как хотите, а проблемы свои решайте.

– Вряд ли это возможно.

Папа вытащил из-под себя диванную подушку и повертел в руках, теребя кисти.

– Ты так ничего и не понял, – мрачно проговорил он. – Знаешь, я, пожалуй, тоже не хочу об этом говорить. Пойду помогу маме на кухне. – И уже в дверях он обернулся и добавил: – Если уж напортачил, хотя бы постарайся не разочаровать ее еще больше. Она этого не заслуживает.

С дивана мне было видно, как он поцелуем приветствует женщину, с которой разлучился три минуты назад.

Перед ужином я снова позвонил в дом де Бурижо по городскому номеру. Трубку взяла Инес и сообщила, что Анны нет, друг позвал ее встретиться за коктейлем.

– Друг? – переспросил я. – Сейчас же не сезон, разве кто-то приехал?

– Угу, – рассеянно отозвалась Инес. – Пьер.

– А… – Я прокручивал в голове перечень наших бретонских знакомых в поисках этого имени. – А как у вас день прошел?

– У меня? У меня прекрасно, Ричард. А когда ты вернешься? К нам во вторник приезжают Марти, будем готовить паэлью. Ну да, работы на весь день, но они только что из Испании, сам понимаешь, дружеский жест. Извини, мне пора, суфле опадает.

– Погодите, а можно мне Камиллу?

– Она с Аленом на море.

– Ясно. Тогда, может, они мне после ужина позвонят?

– Конечно. – Инес повесила трубку.

Я не мог знать, что там на самом деле происходит: рассказала ли Анна матери о наших катаклизмах, или Инес не горела желанием общаться со мной, потому что у нее была куча дел на кухне и никаких сомнений по поводу того, что рано или поздно я вернусь.

Я вошел в столовую, зная о ситуации в своей семье не больше, чем о родительской, а мама с папой меж тем терпеливо ждали меня, сидя над ужином – неизменным на протяжении десятилетий.

Я взял вилку и воткнул в картофелину.

– Погоди, милый, давай сперва что-нибудь скажем, – проговорила мама. – Мы очень тебе рады.

Я положил вилку. Чем дольше я находился у родителей, тем в большего эгоиста превращался. Мама взяла меня за руку.

– Разве не чудесно, что мы собрались сегодня вместе?

Я ждал продолжения, но мама, похоже, на этом и закончила.

– Ты совершенно права, – с улыбкой согласился папа. – Ну, приступим? – И он подмигнул мне в знак того, что я могу смело браться за картошку.

Я наблюдал, как они ухаживают друг за другом и глазам своим не верил. Вообще я всегда видел в их подчеркнутой внимательности следствие того, что они люди очень простые и всю жизнь прожили на одном месте, практически никуда не выбираясь. Однако теперь я другими глазами смотрел, как мама срезает лишний жир с ломтя баранины для папы, как папа подкладывает ей на тарелку самые симпатичные картофелины со своей, как он без всяких просьб встает и подливает всем воды. Теперь я видел в этом только любовь.

– А сколько лет вы женаты? – спросил я с полным ртом.

Мама рассмеялась:

– Ричард! Посчитай сам. – Она промокнула губы салфеткой. – Ты родился в шестьдесят восьмом, мне тогда было двадцать три, нет, двадцать четыре…

– Почти сорок лет. – Папа накрыл ее ладонь своей.

– Ничего себе! – вырвалось у меня.

Мама, сияя, посмотрела на отца.

– И все это время в этом доме, – продолжил я.

– Да, все время в этом доме.

– Поразительно. – Я поднял стакан с водой и сделал знак, что пью за их здоровье.

– Не ерничай, – сказал папа.

– Я не ерничаю! Я в шоке. И мне завидно. Наверное. Сам не знаю.

– Ты как будто пьян, милый, – проговорила мама. – Ты себя хорошо чувствуешь?

В гостиной зазвонил телефон.

– Я возьму, – быстро сказал я, вскакивая с места. – Это мои девочки.

Я рысью примчался в гостиную и взял трубку с третьего звонка.

– Алло? – выдохнул я, запыхавшись, и услышал голос Анны:

– Oui. C’est moi.

– Я так рад, что ты мне перезвонила! У вас все в порядке?

– Конечно, а что с нами может быть?

– Анна… – Я пытался унять сердцебиение. – Я отвез картину.

– Мне это неинтересно.

– Нет, послушай! Это был такой бред, ты не представляешь! Меня заставили разуться… а потом мы с ними сидели кругом, взявшись за руки. А в конце пришлось пить настой чайного гриба.

На том конце провода молчали.

– Они континуисты. Слышала о такой религии? Они верят в цикличность всего на свете. Поэтому и требовали, чтобы картину привез я, они всегда встречаются с художником лично.

Снова молчание. Наконец Анна произнесла:

– Я просто звоню сказать, что мы с Камиллой поедем с ночевкой на гору Сен-Мишель. У Пьера и Мари там дом.

– Кто такой Пьер?

Анна вздохнула:

– Ты с ними знаком. Короче, я еще не знаю, мы на один день или на два.

– Ты уверена, что я с ними знаком?

– Ричард, я тебе это сообщаю, просто чтобы ты не звонил на домашний номер.

Я осел на раскладной стул.

– Анна… Ты сказала родителям?

– Нет. Ничего.

– Нам надо поговорить. Встретиться и поговорить. Я хочу вернуться в Бретань.

– Нет, это не вариант.

– Я остановлюсь в гостинице.

– Поговорим, когда вернемся из гостей. Камилла! Возьми, папа.

Не успел я вставить слово, как трубка была передана дочке.

– Привет, пап! – Голос у нее был сонный, результат целого дня на свежем морском воздухе.

– Привет, зайка. Как там у вас, весело?

– Да, мы сегодня змеев запускали. На моем была черепашка.

– Надо же, летающая черепашка! А на ужин у вас что?

– Не знаю, курица? – Я практически слышал, как она пожимает плечами, а потом ей что-то крикнули на заднем плане. – Да, курица и суфле. А, и бабушка яблочный пирог сделала.

У меня даже слюнки потекли, так мне захотелось оказаться там, рядом с ними, за столом с тещиной стряпней.

– Мама говорит, вы завтра едете на гору. Расскажи мне потом про этих Пьера и Мари, хорошие они или нет.

– А ты когда вернешься?

– Лучше у мамы спроси.

Вот, я все-таки это сделал. Я дал своей дочери понять, что решение о возвращении папы принимает мама. Да, жестоко. Но я не собирался сидеть и умирать от стыда в изгнании, пока моя жена валяет дурака на живописном острове с каким-то пижоном по имени Пьер.