Читать книгу "Любовный напиток - Кара Колтер"

И все же она хотела своими ушами услышать соответствующие слова!

— Что ты сказал? — повторила она.

— Ничего. — Брайан сделал шаг назад, стараясь на нее не смотреть. Он провел рукой по темным прядям волос. — Забудь, что я сказал. Я выбрал неподходящий момент. Как всегда. Моя племянница пропала, а я прекрасно знаю, что происходит с тринадцатилетними беглянками, и я…

Джессика прижала палец к его губам.

— Стоп, — тихо приказала она ему.

Она пристально посмотрела в его глаза цвета растаявшего шоколада и увидела нечто поразительное. Силу и нежность — бок о бок. Мужество и при этом некую очаровательную романтичную неуклюжесть. Увидела тревогу за племянницу, но и то, что надежда сильнее страха.

И она решила довериться ему и поверить в себя.

— Идем, мы должны найти Мишель, — сказала она.

Брайан взял Джессику за руку и благодарно сжал ее. Они увеличили и сделали копию фотографии Мишель, которая хранилась в бумажнике Брайана. Они поехали в центр и расспросили там всех детей на улицах. Брайан связывался с каждой встречной патрульной машиной и давал им копию фотографии Мишель. Джессика заметила, какие взгляды он бросал на нее. В его глазах настолько явно читалась истина, что Джессика спросила себя: с какой стати она решила, что ей нужны слова?

Всю жизнь Джессика видела то, чего не могли видеть другие. И всегда верила в целительную силу чистой любви.

Много лет назад, когда умерли ее родители, она утратила способность доверять людям. Когда несколько лет спустя ее разочаровал Брайан, Джессика утвердилась во мнении: любовь причиняет ей только боль.

Но теперь Джессика поняла, что без любви нельзя жить полной жизнью. И еще поняла: доверие и любовь неразрывно связаны.

Факты говорили, что Брайан обманул ее. Но сердце сказало: нет. И свет в его глазах сказал то же самое. Этот человек не способен на предательство и обман.

И Джессика почувствовала: сомнение покидает ее, уступая место чистой, как кристалл, уверенности.

— Брайан, почему ты мне не сказал, что приезжает Люсинда?

Похоже, он явно почувствовал облегчение.

— О-о, Джессика, ты должна понять: я всю жизнь обладал даром постоянно подводить людей, особенно женщин. Постоянно боялся, что я недостаточно хорош, что не смогу сделать других счастливыми. Я хотел сделать счастливой тебя. А если бы я рассказал тебе о приезде Люсинды, вряд ли бы ты обрадовалась. — Он виновато взглянул на нее. — Понимаешь, я ушел в себя, чтобы никого не разочаровывать. Я прятался в футболе, в старом пикапе, в моей работе. Создал весь этот безопасный мир, где мог совершать ошибки, никого при этом не обрекая на страдания.

Он глубоко вздохнул. Подъехал к краю дороги. Взял Джессику за руки и пристально посмотрел ей в глаза.

— У нас с Люсиндой был роман, когда мы учились в школе. Некоторое время были помолвлены, недолго. После похорон Кевина и Аманды мы оба страдали от одиночества, чувствовали боль, и я подумал, что вместе сможем как-то от нее избавиться. Не получилось. И только в тот вечер, когда мы познакомились с тобой, я ясно понял, что означает настоящая близость с другим человеком. После того, что мы с тобой пережили вместе, разве не думаешь, что можно умереть от одиночества, если согласишься на что-то меньшее?

Джессика кивнула. Она чувствовала, что он скажет, раньше, чем он успевал произнести это вслух.

— Мне очень жаль, Джессика, что я невольно причинил тебе боль. Прости меня.

— Я принимаю твое извинение, — мягко сказала Джессика. — И тоже прошу у тебя прощения: мне очень жаль, что я не доверяла тебе, Брайан, хотя, что ты за человек, видно сразу.

Когда Джессика произнесла эти слова, она испытала знакомое ощущение света внутри себя. И в тот миг разгадала загадку, над которой они оба бились так отчаянно. Прежде всего надо было отказаться от всех страхов, всех до одного.

Потому что если у любви и был враг, то это — страх.

— Мишель поехала домой, — сказала Джессика. — Мы найдем ее у меня дома.

— Но как она могла туда попасть? — с сомнением спросил Брайан. — Туда же не ходят автобусы.

— Она там, — тихо и уверенно сказала Джессика.

— Хорошо, — сказал Брайан. — Я верю. Пока мы прочесывали здесь улицы, она, вероятно, сидела у тебя дома и нюхала цветы.

Он развернул пикап, и они направились домой.

Когда они приехали, начали сгущаться сумерки. Коттедж не был освещен. В саду царила тишина. Все замерло.

— Ее здесь нет, — вяло сказал Брайан.

Но Джессика не сомневалась. Она вошла в дом и стала обходить комнату за комнатой. Брайан шел за ней по пятам.

— О'Генри! — сказала она. — Где О'Генри? Оба бросились к черному ходу и принялись звать. И оба услышали жалобный вой.

При обычных обстоятельствах песик тотчас подбежал бы к ним. Но они разглядели в слабом сумеречном свете, что он лежит возле садового сарая и явно отказывается покинуть свой пост. Щенок опустил голову на лапы и выглядел очень несчастным.

У Брайана вырвался глубокий вздох облегчения.

— Она там, внутри. Наверное, не впустила собаку, потому что знает: так мы легче найдем ее.

Джессика улыбалась и чувствовала себя так, будто внутри нее светило солнце, хотя снаружи всходила луна.

— Пусть останется там на ночь, — проворчал Брайан, наконец давая волю гневу. — Поделом ей.

Джессика покачала головой.

— Нельзя наказывать ее за то, что она похожа на тебя.

— Похожа на меня? Разве я стал бы прятаться в садовом сарае?

— Она убегает от вещей, которые причиняют ей боль. Она увидела, как вы целовались с Люсиндой, и это обидело ее и испугало.

— Ладно, ладно. Так и быть, может не ночевать в сарае.

Они вместе направились к садовому сараю и открыли дверь. Мишель забилась в дальний угол. Прижав колени к груди, она тихо плакала.

Джессика сразу поняла: Мишель мечтала, чтобы ее нашли.

Брайан не стал ее просить выйти из сарая. Он опустился на четвереньки, прополз по грязи через сваленный там садовый инвентарь, и наконец оказался рядом с Мишель. Потом обнял ее и прижал к груди, как маленького ребенка.

Если у Джессики и оставались малейшие сомнения на его счет, теперь они развеялись окончательно. Когда она увидела, как он держит этого ребенка.

Джессика тоже вползла в сарай, села на грязный пол рядом с Брайаном, положила голову ему на плечо и коснулась волос Мишель. Последним в сарай ворвался О'Генри. Он лизнул соленые от слез щеки Мишель, вздохнул и положил голову Джессике на колени.

Никто из них не сказал ничего, ни единого слова. В такой ситуации слова не нужны: нужна только глубокая благодарность.