Читать книгу "Я - его алиби - Галина Владимировна Романова"

— А того! — передразнил он, смешно скривив тонкие губы. — Иди за мной и не верещи, иначе мне придется принять меры предосторожности.

Что он имел в виду, я поняла несколько позже…

Продравшись сквозь густую саблевидную траву, мы вышли к тихой заводи, где Александр предусмотрительно оставил свой катер.

— Слушай, — сделала я еще одну попытку достучаться до его сознания. — Отпусти меня. Мы же соседи.

Он грубо толкнул меня на сиденье и начал заводить мотор. Лихорадочно заозиравшись по сторонам, я облизнула пересохшие от страха губы и совсем было собралась позвать на помощь, как в лицо мне пахнуло запахом хлороформа. Отчаянно замотав головой, я попыталась оторвать начинающими слабеть руками платок от своего лица, но Александр оказался сильнее…

Мое возвращение к реальности не было особенно мучительным. Напротив, открыв глаза и увидев веселые языки пламени в знакомой железной печурке, я сладко потянулась и зевнула. На пульсирующую боль в висках постаралась не обращать внимания.

— Саша, — нараспев позвала я, припоминая, по чьей милости я опять оказалась в заброшенной рыбацкой хижине.

Он не отзывался. Тогда я решила на манер той горы, которая сама пришла к Магомеду, пойти и немного прояснить ситуацию. Свесив ноги с топчана, я пошарила ими в поисках обуви, но, так ничего и не обнаружив, пошлепала босиком по теплым неструганым доскам.

На улице заметно стемнело и опять накрапывал дождь. Очевидно, мое забвение длилось не так уж и мало.

— Са-а-ша! — прокричала я, сложив ладонь трубочкой. — Где ты?!

Вместо Саши из гущи кустов выскочило огромное черное чудовище и в два прыжка оказалось у шаткого крыльца.

— Иди к черту! — рявкнула я, прячась за дверью. — Лучше хозяина своего позови.

Граф зашелся в протяжном лае, и вскоре на тропинке, ведущей к домику, показался и сам Александр. На шее у него болтался полевой бинокль, а в руках что-то, отдаленно напоминающее обрез винтовки.

— Убери собаку! — прокричала я, высунув нос в узкую щель. — Сколько же можно издеваться над человеком?!

Он ничего не ответил, но собаку убрал. Воспользовавшись этим, я выглянула наружу и приветливо улыбнулась.

— Привет… Давно мы тут?

Александр хмуро глянул в мою сторону и вновь промолчал.

— Слушай, если ты считаешь себя виноватым, ну в том смысле, что отключил меня, так не переживай, — затараторила я. — Меня последнее время жизнь так стегает, что я вроде как и привыкла…

— Нет, в натуре, ты глумная! — Александр поднялся по хлипким ступенькам и, вталкивая меня назад в домик, прорычал: — Иди в дом и не высовывайся.

— А сколько не высовываться-то? — шмыгнула я носом, больно стукнувшись коленкой о косяк.

— Не знаю, — не смягчая тона, он будто отдал приказ. — Будешь сидеть здесь столько, сколько понадобится! Вопросы есть? Вопросов нет!..

— Почему это нет? — вскинулась я. — Вопросов уйма! И самый первый — на фига я тебе нужна? Ты же не можешь продержать меня здесь всю оставшуюся жизнь? Если, конечно…

Догадка, проскочившая у меня в мыслях, заставила просто похолодеть.

— Если, конечно… — залопотала я, задрожав всем телом, — ты не собираешься меня убить.

Александр судорожно сглотнул и затравленно исподлобья уставился на меня.

— Я не хочу!.. Понимаешь? — Он ударил кулаком в раскрытую ладонь и глухо застонал. — Не хочу я тебя убивать!

— Так и не надо! — обрадованно завопила я. — Кто же тебя просит-то?! Ох, господи, отпусти, и дело с концом!

— И отпустить не могу. — Он уронил голову на грудь и замотал ею из стороны в сторону. — Завяз я по уши… Понимаешь ты или нет?!

— Если честно, то не понимаю, — печально вздохнула я и осторожно присела рядом с ним на ящике, который должен был служить стулом. — Тебе не хочется меня убивать?

— Нет… — обреченно обронил он, поднимая голову.

— И не убить меня ты не можешь?.. Так?

— Так…

— Понятно… У тебя приказ…

Александр молча смотрел на меня, и могу поклясться, что я видела слезы раскаяния, блестевшие в его глазах. Последнее меня несколько приободрило, и я легко коснулась его щеки.

— Саша, давай что-нибудь придумаем. Мне тоже не хочется умирать…

Он резко вскочил и принялся мерить шагами убогую комнатенку. Я настороженно наблюдала за ним, боясь вымолвить хоть слово.

— А где пистолет? — неожиданно выпалил он, прервав свои метания. — Ты же вместе с иконами и пистолет прихватила, пока на земле валялась!..

— Я не валялась, а лежала, — фыркнула я, оскорбившись до глубины души. — И пистолет на земле был, так что мне не пришлось особенно напрягаться. Взяла так — на всякий случай…

— Пригодился? — прищурился Саша.

Я решила оставить его реплику без ответа. Если честно, меня сейчас больше занимала моя собственная судьба, а не судьба какого-то там пистолета.

— Пригодился? — повторил он свой вопрос, вновь усаживаясь рядом со мной.

— Нет. Я его выбросила в воду, пока гребла в ту ночь к озеру.

— Перепугалась… — тихо молвил Саша, по-хозяйски обнимая меня за плечи.

Я согласно качнула головой и насторожилась, а сосед тем временем принялся поглаживать меня по спине и время от времени тяжело вздыхать.

— Что же мне делать-то с тобой?! — спросил он с горечью через некоторое время, в течение которого я сидела, одеревенев от неизвестности.

— А-а-а, кто эти люди? Ну… те, кто отдает тебе приказы…

Александр негромко выругался и, встав, прошелся по домику.

— Не знаю. — Он пожал плечами. — Я встречаюсь всегда с одним и тем же человеком. Он коротко меня инструктирует и затем платит.

— Короче, если я правильно поняла, то передо мной киллер? — ахнула я вполголоса.

— Ну, киллер — это слишком громко сказано… Но вся грязная работенка на мне…

— Господи! — пискнула я, судорожно сглотнув. — Зачем ты мне все это рассказываешь?..

Александр ничего не ответил. Встав у подслеповатого окошка, он забарабанил пальцами по стеклу и через некоторое время принялся насвистывать какую-то мелодию, отчаянно фальшивя при этом.

Мой абсолютный слух такой лажи выдержать не мог, поэтому я начала обеспокоенно ерзать на скрипучем ящике. Сосед оглянулся на меня и, прищурившись, несколько минут пристально разглядывал.

— До сих пор не пойму, как такая толковая телка, как Валентина, могла доверить тебе иконы? — задумчиво произнес он. — Она же осторожная была. Осторожная и благородная, мать твою!.. Все никак не хотела говорить, кому их отдала…

— А как ты узнал, что иконы у нее? — задала я вопрос, который меня давно волновал.