Читать книгу "Надеюсь и жду - Диана Гамильтон"

— Силы небесные! — выдохнул он прерывисто, когда она стремительно прильнула к нему, едва он успел лечь на кровать рядом с ней. — Кло!

И больше не произнес ни слова, впившись в ее рот.

Плотины были прорваны, и она уступила любви и завораживающему ритму его тела, словно они никогда не расставались. Она так долго ждала этого упоительного экстаза, этого кусочка рая на земле, который принадлежит только им двоим. Ждала, что ею овладеет неистовая мужская сила, заполнит ее тело, и сердце, и душу.

И когда, наконец, он снова вытянулся рядом с ней на простынях, то обнял ее и, прижав к себе, уткнулся лицом ей в волосы, а рука, скользнув, легла на ее бедро.

Голова у Клодии кружилась от того волшебства, которое произошло с ними. Она почти сразу же услышала, как он задышал глубоко, ровно и сонно — должно быть, усталость, которую она заметила в нем раньше, взяла верх. Она вздохнула тихо и довольно, и выключила ночник, а потом осторожно, чтобы не разбудить, прижалась еще теснее к нему, уютно устроившись рядышком.

Она не собиралась спать, хотела насладиться каждым мгновением этой чудесной ночи. Они снова вместе, именно так было предначертано свыше. Когда он проснется, они поговорят. Им необходимо поговорить, разобраться в прошлом и определить будущее. Она постарается сделать так, чтобы их новые отношения развивались на менее шатком фундаменте, чем до сих пор.

Он, скорее всего, не любит ее так, как любит его она. Но если придется, она сумеет с этим примириться. Он хотел принимать участие в жизни дочери, и теперь Клодия понимала, что привело его к этому решению. И она, мать его ребенка, нужна ему в качестве жены не только номинально. Он не сумел скрыть своего влечения к ней!

Вдвоем они сумеют построить общее будущее, дать Рози счастливую стабильную жизнь с двумя любящими родителями — именно такую, какую он хотел. А если он наберется терпения, то со временем тоже полюбит ее. Время и нежность смогут сделать это.

Грехи требуют исповеди… Теперь Клодия знала, что может, не питая затаенной вражды, поведать ему со всей откровенностью, почему держала в тайне рождение ребенка. Конечно же, он поймет, что шесть лет назад она была слишком неопытной, слишком боялась потерять отца, чтобы философски отнестись к поступку Адама, разыскать его и сообщить, что ждет ребенка, потому что он имел право знать об этом. Она выбрала самый легкий выход и заплатила за свою слабость высокую цену. Она не могла забыть о его предательстве, но могла простить.

Сейчас Адам — взрослый и обеспеченный мужчина, и, очевидно, ему нет нужды обольщать женщин с целью обогащения. Клодия сдвинула брови… Ведь и прежде ему это было вовсе не нужно, конечно же, нет! Она взволнованно перевела дыхание. Ведь с ранних лет Адам знал, что ему предстоит унаследовать дядину фирму и фамильное состояние. «Фартингс-холл» и бизнес ее семьи, по сравнению с этим, были сущими пустяками!

Ей не требовалось напрягать память, чтобы вспомнить слова Элен — они глубоко отпечатались в ее мозгу: он «подлизался» к ней, сделал ей предложение, поскольку она была наследницей, «путался с ней», по его признанию, не принимал ее всерьез. Теперь, задумавшись, впервые, как следует над этим, Клодия поняла, что Адам никогда не сказал бы подобную вещь, это абсолютно не в его характере. И не нужна была ему беспечная жизнь за ее счет — как сказала Элен. Он сам в избытке имел и деньги, и собственность.

Элен сделала то, в чем давно преуспела, — солгала, обманула! Но тем летом Адам сам говорил о себе, как о безденежном бродяге, согласном на любую работу за жилье и пропитание. Он, ни полсловом, ни разу, не обмолвился о том, что происходит из богатой семьи.

Клодия уже не могла дождаться, когда он проснется, чтобы разрешить все ее недоумения. А Адам словно почувствовал ее беспокойство, и действительно проснулся. Но когда он провел ладонью по ее животу, по груди, потом томно повернул ее к себе, способность рассуждать логически покинула Клодию. На этот раз его ласки были долгими и неторопливыми, а потом она, утомленная и успокоенная, просто провалилась в сон.

Когда она проснулась, Адама рядом не было. Но, секунду спустя, в комнате появилась Рози.

— Пора вставать, мамочка. Посмотри, как я сама оделась!

Клодия посмотрела, свитер Рози вывернут наизнанку, туфли перепутаны. Клодия накинула пеньюар, выбралась из постели, исправила погрешности в туалете дочки, затем поцеловала ее, прижала крепко к себе и подтолкнула к двери.

— Скажи папочке, что я спущусь через минуту.

Быстро приняв душ, Клодия надела узкие вельветовые брюки янтарного цвета и кремовый полосатый свитер — обе вещи из числа ее лондонских приобретений. Она расчесала свои сразу заблестевшие как шелк волосы и оставила их свободно лежать на плечах, а затем наложила на лицо ровно столько косметики, чтобы показать, что собственная внешность ей небезразлична.

Она с нетерпением ожидала начала этого чудесного дня, первого из бесконечной череды дней вместе с Адамом!

Почему Элен обманула ее тогда, она, по всей видимости, так никогда и не узнает. Но Элен обманула ее, в этом Клодия больше не сомневалась. Очень нужно было Адаму ее будущее наследство!

А день сегодня выдался на редкость погожий. Солнце ярко сияло на бледно-голубом небе, было тихо и безветренно. В воздухе уже чувствовался морозец, но это не страшно, главное, чтобы Рози оделась потеплее. Обыкновенно Клодия намечала на субботу прогулку с дочерью или пикник. Может быть, они втроем могли бы съездить на побережье, где-нибудь пообедать вместе, начать таким образом скреплять семейные узы.

За завтраком она предложит это Адаму. Было уже восемь, и все в доме, конечно, уже поднялись. Гай всегда вставал рано и сейчас, должно быть, отправился в деревенскую лавочку за своей любимой газетой. Судя по поднимавшимся снизу ароматам, на завтрак ожидалась ветчина и кофе. Адам уже, наверное, заждался ее, слушая бесконечную болтовню Рози, подумала радостно Клодия, вприпрыжку сбегая вниз по ступенькам. Интересно, как понравится она ему в этой новой модной, идеально облегающей фигуру одежде, которую его щедрость позволила ей приобрести?

Отец и Эми заканчивали завтрак за кухонным столом, Рози с аппетитом опустошала тарелку с кукурузными хлопьями. Адама нигде не было видно, на столе только один чистый столовый прибор.

— А где же Адам?

Наверное, отправился прогуляться. Жаль, что не подождал ее, она составила бы ему компанию и воспользовалась возможностью задать вопросы, размышления над которыми ей пришлось прервать прошедшей ночью. Она вспомнила, что именно заставило ее на время перестать ломать над ними голову, и, порозовев от удовольствия, потянулась к кофейнику, чтобы налить себе кофе. Отец опустил газету.

— Он уехал в половине седьмого, через десять минут после того, как я спустился вниз. Я ждал, что ты выйдешь проводить его. Он снова на некоторое время отлучится. Трудно все же ездить туда и сюда из Флориды каждый день.

Клодия даже пропустила мимо ушей упрек, скрытый в словах отца, — так потрясло ее известие, что Адам уехал, не сказав ей ни слова. После этой ночи, она ожидала большего: например, что он предупредит ее о новой поездке, обнимет, поцелует на прощание…