Читать книгу "Проклятый меч - Филип Гуден"

Мог ли Мартин Нотт узнать нечто действительно серьезное насчет взаимоотношений Серло и Кристины? Может быть, он совершенно случайно обнаружил, что кто-то из них имеет непосредственное отношение к смерти Уолтера Тайрелла? И преданность хозяину вступила в противоречие с общественным долгом?

— Есть только один проклятый путь! — проворчал он себе под нос, приближаясь к мануфактуре. — Вытрясти всю правду из этого толстого ублюдка! — Де Волф всегда предпочитал прямые решения любой проблемы.

Добравшись наконец до предприятия, он сразу же направился в хижину старшего клирика, а Томаса оставил снаружи, опасаясь, что в присутствии свидетеля тот не станет говорить с ним начистоту. Войдя в хижину, он увидел склонившегося над большим столом Мартина с пером в руке. Мужчина выглядел совершенно больным, и даже его круглое лицо приобрело странный восковой оттенок.

Увидев коронера, он вскочил и услужливо пододвинул ему стул. Когда де Волф садился, его длинный меч, чиркнув ножнами по деревянному полу, соскочил с ремня, поскольку такое оружие не было предназначено для воинов, коротающих время внутри помещения. С нескрываемым раздражением Джон прислонил меч к столу напротив себя и пристально посмотрел на клирика, уже успевшего занять свое место.

— Ну, что скажешь теперь, Нотт? — грозно спросил коронер. — В чем твои проблемы? Совершенно не важно, откуда мне это известно, но до меня дошли слухи, что какая-то информация доставляет тебе массу беспокойства. Может, это нечто такое, о чем должен знать я или даже шериф?

Если бы в этот момент клирик мог побледнеть еще больше, то непременно сделал бы это. С трудом сдерживая дрожь в теле, он упрямо отрицал наличие серьезных проблем в своей жизни, но волнение выдавало откровенную ложь. Де Волф продолжал давить на него, требуя ответа и даже угрожая всевозможными карами, настаивая, что тот обязан сообщить все, о чем должен знать офицер правопорядка, но Мартин Нотт хранил стойкость, начисто все отрицая.

— Это священники нарушили тайну исповеди, — с горечью произнес он. — Откуда еще вы могли узнать?

— Ха! Значит, тебе есть что скрывать! — восторжествовал де Волф. — И сейчас ты признаешься?

Нотт упрямо покачал головой:

— Это мои личные проблемы, коронер, и касаются только меня одного. К вашему делу это не имеет никакого отношения, и я не понимаю столь настойчивого преследования!

Джон поднялся, уперся руками в крышку стола и сурово посмотрел на клирика сверху вниз:

— А это имеет отношение к твоему хозяину Серло? Или, возможно, к вдове Кристине?

Мартин отчаянно покачал головой:

— Почему это должно иметь к ним отношение? Нет, они здесь ни при чем.

— Ты и сейчас пытаешься хранить им верность? — заорал Джон. — Ложно понятая преданность не спасет тебе шею, если твоя информация может быть использована против власти короля!

И снова смертельно напуганный клирик с пепельным лицом наотрез отказался поделиться с коронером своей тайной. Он упрямо качал головой и повторял, что его хозяин не делал ничего предосудительного.

В конце концов де Волф потерял терпение.

— В таком случае я найду Серло и вырву из него всю правду! И тебе будет очень плохо, если обнаружится, что ты скрыл от меня важные сведения!

С этими словами он опрометью выскочил из хижины и приказал поджидавшему его Томасу быстро обойти территорию предприятия и отыскать хозяина. Мартин так его расстроил, что он забыл спросить о местонахождении Серло и сейчас вынужден был искать того сам. Мимо проходил рабочий с тяжелым тюком сырой шерсти на спине, и Джон поинтересовался, где он может найти хозяина предприятия.

— Посмотрите в нижнем цеху, сэр. Я видел его там примерно час назад.

Они обошли несколько хижин, пересекли большой двор и увидели внушительное деревянное строение. Томас показал Джону навес с правой стороны здания.

— Похоже на хижину второго клирика. Возможно, хозяин сейчас там.

Но Серло не оказалось ни там, ни в самом здании предприятия, где множество мужчин и подростков, причем часть из них были совсем детьми, напряженно трудились у огромных чанов и бочек с водой. Они промывали сырую шерсть, постоянно стряхивая с себя остатки грязи и жира, и регулярно подбрасывали в чаны горсти глины, чтобы хоть как-то облегчить процесс обработки шерсти.

В цеху стоял невероятный шум, но Томасу все же удалось перекинуться парой слов с рабочими, после чего он вернулся к де Волфу, удрученно покачивая головой.

— Говорят, он куда-то ушел, но не знают, куда именно.

Они торопливо покинули раскаленный водяными парами ад, который был местом постоянной работы для многих жителей Эксетера.

— Черт бы побрал этого мерзавца, он всегда куда-то исчезает, когда я пытаюсь его найти! — в сердцах бросил коронер.

— Вряд ли он сбежал из страны именно сейчас, когда может стать полноправным владельцем всего этого предприятия, если женится на вдове Кристине, — резонно заметил Томас.

— Ну ладно, пошли отсюда, — проворчал де Волф. — На сегодня с меня достаточно. — Затем вдруг остановился и похлопал себя рукой по левому боку, ощущая непривычную пустоту. — Черт возьми, я оставил меч Гвина в хижине клирика! Я хотел на обратном пути вернуть его оружейнику.

Они быстро повернули назад и прошли несколько сотен ярдов по направлению к верхнему цеху. Джон подошел к двери хижины и дернул ее, но та не поддавалась.

— Странно… Похоже, заперто изнутри, — недоуменно пробормотал он и нажал на нее плечом, но с таким же результатом.

— Здесь нет замочной скважины, значит, она действительно заперта изнутри, — подтвердил его догадку Томас.

С трудом подавляя нарастающую тревогу, Джон заколотил кулаком по доскам, громко призывая Мартина Нотта открыть дверь. Поскольку ответа изнутри не последовало, он изо всей силы ударил ногой в створ, дверь затрещала, но не поддалась. Тогда он нанес еще несколько мощных ударов и выбил несколько досок. Этого оказалось достаточно, чтобы просунуть внутрь руку и открыть засов.

Когда дверь со скрипом распахнулась, Джон ворвался внутрь, изрыгая проклятия в адрес клирика:

— Ты еще поплатишься за это, парень!

И вдруг замер на месте как вкопанный, не понимая, что здесь произошло. Томас тоже застыл за его спиной, не в силах вымолвить ни слова. Мартин Нотт стоял на коленях в дальнем углу хижины, будто застыв в нескончаемой молитве. Его правое плечо упиралось в стену, поддерживая на весу тело, и по всему было видно, что он уже мертв. Клирик словно нанизал себя на меч Гвина, причем острие клинка вошло в нижнюю часть груди, а рукоять уперлась в угол между стеной и полом. Вокруг бездыханного тела разлилась большая лужа крови, каплями стекавшей из перекошенного предсмертной судорогой рта.

— Господи Иисусе, что все это значит? — с трудом выдавил де Волф, а его клирик лихорадочно крестился, бормоча под нос молитву за упокой души.