Читать книгу "Скальп врага - Иван Сербин"

— Это мы видели, — кивнул Козак. — И все-таки мне кажется, что вы сейчас сядете с нами в машину и прокатитесь пару кварталов. — Катя поплотнее стиснула рукоять пистолета. — Да оставьте вы в покое «ствол», — вдруг резко и жестко добавил Козак. — Если бы мы хотели вас завалить, давно бы завалили. Что коленки-то ходуном ходят? Садитесь, вам сказано.

Насчет коленок это он, пожалуй, преувеличил. Но то, что Катя слегка растерялась, — факт. Она абсолютно не понимала, чего ждать от этих людей. Подобное приглашение, к чему оно? Как на него реагировать? Возможно, столичные коллеги привыкли к таким вещам, знают, как на них реагировать, представляют, какую опасность таит подобное приглашение «прокатиться». Катя этого не знала.

— Полагаете, мы не видели, как этот московский индюк к вам в тачку забрался? — продолжал терпеливо Козак. — Плохо же вы о нас думаете. Только нам лишняя кровь без надобности. Так что садитесь, не бойтесь, ничего плохого мы вам не сделаем. — В его словах, бесспорно, была логика, но логика извращенная, червивая. У Кати на мгновение возникло ощущение, что она смотрится в кривое зеркало, отражающее реальность с точностью до наоборот. Толстое в нем представляется тонким, низкое — высоким, нелогичное — логичным, логичным же выглядит то, в чем нет никакой логики. — Садитесь, садитесь, — в третий раз произнес Козак. — Что вас уламывать-то приходится, как девочку? — Катя послушно забралась в салон. — Ну вот, — он кивнул напарнику. — Поехали, чего встал?

Тот обошел машину, забрался за руль, дал по газам.

Устроившийся рядом с ним Козак обернулся, положив локоть на спинку сиденья.

— Вы куда направлялись, Катенька? В ГУВД или, может, домой, к дочке?

Как только машина тронулась, он вновь заговорил мягко, без нажима, но глаза его, тускло-карие, невыразительные, блуждали по Катиному лицу, отслеживая реакцию на слова. Катя внимательно взглянула на Козака, но, должно быть, лицо на мгновение отразило охватившие ее чувства, поскольку собеседник кивнул удовлетворенно.

— Семья, ребенок, — констатировал Козак. — Извечная проблема. Особенно когда не в состоянии уделять им достаточно времени и дети сызмальства привыкают к самостоятельности. А ведь в таком возрасте за ними глаз да глаз нужен. Никогда не знаешь, куда их занесет в следующий момент. — Он выдержал небольшую паузу, заговорил уж и вовсе по-приятельски: — Собственно, зачем я вас пригласил? Вы мне понравились и в связи с этим захотелось рассказать вам поучительную историю. Был у меня один приятель, коллега ваш, тоже в органах служил. Всего себя работе отдавал, о ребенке подумать некогда было. И вот однажды, пока он чины да звания, нарабатывал, его дочка с друзьями-оболтусами решили поразвлекаться. И ведь что удумали, стервецы? На поездах кататься. А результат? Результат, Катенька, оказался весьма и весьма плачевный. Один обормот покалечился, без ног остался, а дочка этого знакомого… — он состроил траурную мину. — …Такая трагедия случилась. Ну и приятель после этого недолго протянул. Запил, да как-то по пьяни в петлю и залез. С горя, видать. Смерть дочки простить себе не смог. А казалось бы, чего проще? Подумай товарищ вовремя, что дороже — пара лишних звезд на погонах или жизнь и здоровье собственного ребенка, — и ничего бы не случилось. Такая вот, Катенька, грустная, но очень поучительная история.

Не было у него никакого знакомого и дочки никакой не было. И трагедии, разумеется, не было тоже. Это Катя поняла. Но угроза оказалась настолько неприкрытой и наглой, а Катя настолько не подготовленной к ней, что она растерялась.

Странно, но она никогда не думала о Настене как о рычаге давления на нее. В местной криминальной среде считалось западло втягивать в свои разборки посторонних. Особенно это касалось стариков и детей. Разумеется, если они были не при делах. Даже полные отморозки — и те не решались нарушить неписаное правило. Нет, если в городе случались серьезные конфликты между группировками, «папы» вывозили родню в безопасное место, но это скорее было данью элементарной предосторожности, нежели попыткой упредить реальную опасность.

Хорошо зная местные нравы, Катя прокручивала в голове массу вариантов: что будет делать Настена, если, не дай бог, с ней, Катей, случится что-нибудь страшное, как она станет жить, с кем? А вот о том, что ОНА будет делать без Настены, на что согласна пойти ради безопасности дочери, чем поступиться, на что закрыть глаза и махнуть рукой, — об этом, нет, не думала. Даже краешком не цепляла подобных вариантов. И теперь, когда угроза была высказана, откровенно и нагло, и опасность встала перед ней кирпичной стеной, Катя пребывала в полнейшем замешательстве, совершенно не зная, как ей поступить.

— Если с Настеной что-нибудь случится… — хрипло произнесла она. — Если вы ее хоть пальцем тронете…

— Да упаси бог, — возмущенно фыркнул Козак. — Мы же не звери. Как я говорил, нам лишняя кровь без надобности. Главное, сами не оплошайте. А то ведь дочка у вас такая шустрая, бойкая, прямо как у того моего приятеля.

Катя стиснула зубы. Она пыталась отыскать выход из сложившейся ситуации и не находила его. Что сделал бы Дима на ее месте? Перестрелял бы всех, а потом сигаретку закурил? Что?

Катя представила себе Диму, ждущего ее, поглядывающего беспокойно на телефон… Телефон! Она, поежась, словно от утренней прохлады, сунула руки в карманы куртки. В левом лежал сотовый. Кому звонить? В ГУВД? Своим парням? Так рано еще, в отделе никого. Дежурному? Катя никогда не думала о теперешнем дежурном, лейтенанте Косте Самохине, как о тугодуме. Но сейчас утро. Человек сутки отдежурил. И все-таки стоило попробовать.

Отсчитывая пальцами клавиши, набрала номер, нажала клавишу «дозвон», не вынимая телефон из кармана. Она не могла достать трубку, пока Козак сидел, повернувшись к ней.

— Я к чему речь веду? — продолжал тот. — Думаете, стану уговаривать сотрудничать? — В зеркальце заднего вида Катя видела, как Корабышев усмехнулся. — Ничуть не бывало. Не стану. И не потому, что не хочу, а потому, что вы все равно откажетесь. Откажетесь ведь? Ну вот, видите. Работайте себе, как работали. Только не слишком надрывайтесь, для московских этих деляг каштаны из огня не таскайте. У вас ведь и своих дел по горло, если не ошибаюсь? Вот и занимайтесь себе спокойно. А столичные проблемы оставьте столичным. Они ведь как привыкли: на них пашут, а они лавры пожинают.

«Девятка» как раз подкатила к перекрестку. Катя увидела в окно машину ППС и неторопливо прохаживающегося квелого сержанта с болтающимся на плече автоматом. Увидев «девятку», он слегка оживился, решительно указал жезлом на обочину.

Корабышев вопросительно взглянул на Козака. Тот отвернулся от Кати, откинулся на сиденье.

— Останавливай, чего ждешь? — голос его снова стал жестким, как фанерный лист. — Катенька, пожалуйста, скажите сержанту, чтобы он не слишком придирался.

Как только Козак отвернулся, Катя поспешно вытащила трубку из кармана. Цифры, отсчитывающие время разговора, не менялись. Все верно. Она представила, как дежурный, в утренней запаре — смена же скоро — своим бойко-подростковым голосом рапортует: «Дежурный по ГУВД лейтенант Самохин» — и вслушивается минуту в невнятное бормотание, а затем вешает трубку. Катя снова нажала клавишу «дозвона».