Читать книгу "Лед под солнцем - Пола Льюис"

Гарольд разделся, лег рядом и укрыл их обоих одеялом. Положив руку на живот Крис, он с пронзительной ясностью осознал, что готов сражаться не на жизнь, а на смерть за эту женщину и его будущего ребенка. Это и была жизнь с большой буквы.

Крис проснулась примерно через час с каким-то очень радостным ощущением. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что источник этого ощущения дышит ей в спину. Как хорошо — не страшно и не одиноко. Правда, сейчас не три часа утра, поспешно напомнила она себе.

И, кроме того, она была голодна, как волк.

— Гарольд, — тихонько позвала Крис, оглядываясь через плечо, — я ничего не ела с одиннадцати утра даже за одного, не говоря уж о двоих. И мне требуется что-нибудь посущественнее, чем молоко.

Гарольд осторожно развернул Крис лицом к себе и поцеловал — нежно и страстно. Крис ответила — а что еще ей оставалось делать? Она сжала руками его плечи, затем скользнула пальцами вниз, к мускулистой груди. Как долго она его ждала, думала Крис, слишком долго. Гарольд распустил ее отросшие медные локоны и ласково поднес одну пушистую прядку к губам. Ему хотелось сказать: «Я люблю тебя. Люблю всей душой». Но он понимал, что сейчас не время. Еще рано.

Чмокнув ее в кончик носа, Гарольд предложил:

— Как ты смотришь на то, чтобы заказать на дом ужин из китайского ресторана?

— Это было бы чудесно…

В этот день Гарольд вернулся в отель рано. На следующий день он опять пришел к Крис, починил кран в ванной, отвез телевизор в ремонтную мастерскую, а на ужин приготовил свою фирменное блюдо — курицу с пряностями. В субботу они отправились обедать к Вивьен и Филиппу, а в воскресенье Гарольд посадил в саду Крис луковицы нарциссов и колокольчики.

— Я с ними ужасно запоздала, — сетовала Крис. — Но на Тома и так свалилась куча работы, мне было просто стыдно его просить.

Гарольд выкопал еще три лунки и посадил луковицы.

— Давай сегодня поужинаем в городе, — предложил он. — Сходим в новый ресторан, по которому все с ума сходят. Говорят, там изумительно готовят дары моря.

Луковицы высыпались из мешка.

— Тьфу, какая досада, — сказала Крис. — Если ты не против, я бы лучше поужинала дома.

— А я как раз против. — Гарольд присел на корточки.

— Знаешь, сейчас в любом платье я чувствую себя как бочка, — защищалась Крис.

— Дело ведь не в том, что ты не хочешь, чтобы тебя видели. Ты не хочешь, чтобы тебя видели со мной.

— Я знакома со многими в этом городе, Гарольд Фарбер, и отправиться вместе с тобой в самый популярный ресторан — это все равно, что влезть на крышу самого высокого небоскреба и прокричать во весь голос, что ты отец моего ребенка, — подтвердила Крис.

— Вот и хорошо — давай прокричим.

— Но я не хочу!

— Я все равно не отступлюсь.

Крис уже давно поняла, что чем спокойнее тон Гарольда, тем серьезнее его слова. Она вскинула голову.

— Для меня наша сделка остается в силе.

— В таком случае мы зашли в тупик, — еще более невозмутимо ответил Гарольд.

Крис с трудом поднялась на ноги. Несмотря на то, что все шло к этому с самого приезда Гарольда, она все же испытывала прежний страх перед полной определенностью.

— Этот тупик ты сам и создал, — повысила голос Крис. — Когда двое людей заключают сделку, чтобы ее разорвать, тоже нужны двое. Не знаю, как мне еще втолковать тебе это.

Но Гарольд внезапно замер — у него словно пелена упала с глаз, и он все понял.

— Сделка, — как в полусне произнес он, потирая лоб. — Теперь я понимаю, почему я заключил ее. Тем самым я выбрал жизнь, Крис, неужели ты не понимаешь? Три года я ходил как зомби, был наполовину мертв, а потом появилась ты со своей безумной идеей, и я сразу согласился. Мое подсознание знало, что делает, даже если я этого не осознавал. С самого начала я хотел ребенка. Действительно хотел.

Крис от этих слов не стало легче. Наоборот, что-то сдавило ей грудь, и стало трудно дышать. Она снова почувствовала себя мухой, запутавшейся в паутине.

— Не хочу даже говорить об этом. Для меня сделка остается в силе.

— Но я не могу! Я…

— Просто не выношу такие споры! — задохнулась Крис. — Я возвращаюсь в дом.

Изо всех сил сдерживая гнев, чтобы окончательно все не испортить, Гарольд беспомощно смотрел, как Крис зашагала к дому по булыжной дорожке. В его душе царило полное смятение. Он тоже не мог вынести того, что Крис вычеркивала его из своей жизни.

И тут он услышал ее отчаянный вскрик.

В мгновение ока он вскочил и преодолел дорожку огромными прыжками. Оказывается, Крис споткнулась о булыжник и упала, сильно ударившись о камни.

Гарольд опустился на колени рядом.

— Крис, ты сильно ушиблась?

— Бок, — простонала она. — Ой, как больно! Ох, Гарольд, я же могла что-нибудь повредить ребенку — нет, только не сейчас, ведь мне же скоро рожать!

— Ничего ты не повредила, — решительно возразил Гарольд, моля Бога, чтобы так оно и было. — Подожди, я открою дверцу машины и сразу вернусь.

Спустя несколько секунд он уже стоял рядом.

— Закинь руки мне на шею, — скомандовал он. Подгоняемый отчаянием, он подхватил Крис на руки и понес к машине. — А ты что-то слишком потяжелела, — пробурчал он в надежде вызвать у нее улыбку.

Однако она зарылась в его плечо и ничего не ответила. Осторожно опуская Крис на пассажирское сиденье, Гарольд увидел, что она бледна, как мел, и сидит, закусив губы. Колени у нее были сильно расцарапаны.

Гарольд достаточно хорошо знал город, чтобы выбрать кратчайший путь к больнице.

В отделении «скорой помощи» Крис уложили на каталку и вызвали гинеколога. Гарольд стоял рядом. Ледяные пальчики Крис сжимали его руку, впиваясь ногтями в ладонь. Его терзал ужас и раскаяние: не заведи он речь об этом дурацком ужине, ничего бы не случилось. Куда запропастился врач, черт бы его побрал?!

Словно прочитав его мысли, Крис прошептала:

— Ты ни в чем не виноват, Гарольд… моя мама всегда говорила, что я должна научиться сдерживать свой норов.

— Я же первый начал ссору.

Крис стиснула его руку. Даже охваченная паникой, она не могла допустить, чтобы Гарольд во всем винил себя.

— Что бы ни случилось, ты не виноват, — повторила она. — Гарольд, посмотри на меня!

Гарольд перевел взгляд на ее лицо, и Крис тихонько вскрикнула — такое измученное у него было выражение.

— Ты должен верить мне, Гарольд, — с силой произнесла она. — Я ведь знала, что этот булыжник расшатан — сама сто раз собиралась попросить Тома, чтобы он поправил.

— Никогда не прощу себе, если… — тихо сказал Гарольд.