Читать книгу "Я – Гагарин. «Звездные войны» СССР - Георгий Бес"

Бой в невесомости напоминает схватку боевых пловцов в глубине океана. Правда, в космосе еще огромное значение имеет небесная механика, законы сохранения импульса и правила Ньютона. Сила действия равна силе противодействия.

Американский астронавт тоже оттолкнулся от порядком изуродованного советского разведывательного спутника и полетел навстречу Леонову. В его руке был пистолет. Представитель «более продвинутой» в технологическом отношении нации и вооружен был технологически сложным оружием. Оно напоминало «пеппербокс» – «перечницу». Так назывались прообразы револьверов Дикого Запада – шесть стволов, соединенных вместе. Но вместо пуль в безвоздушном пространстве использовали тяжелые дротики, выталкиваемые из стволов мощными пружинами. Такая игла без труда могла прошить многослойный космический скафандр.

Но сейчас она пронеслась в нескольких сантиметрах от советского космонавта, Леонов успел отклониться, включив реактивный ранец. Второй раз американец выстрелить уже не успел.

Летя навстречу астронавту, Алексей Архипович сделал плавный кувырок вперед и выбросил согнутые в коленях ноги. Одновременно космонавт перехватил страховочный фал американца и одним движением клинка рассек его. И тут же оттолкнул ногами астронавта.

Тот, беспомощно извиваясь, полетел прямо в ледяные объятия космоса. Переговорные радиостанции в скафандрах у советских космонавтов и американских астронавтов были настроены на разные частоты. Так что космонавт не услышал воплей дикого ужаса своего противника. Тому оставалось жить около часа, после чего – медленная и ужасная смерть от удушья в ледяной пустоте космоса. «Милосерднее было бы его прирезать», – отрешенно подумал Леонов.

Но у него были дела поважнее.

Алексей Леонов подлетел к люку американского космического корабля. Вскоре он открылся, и над срезом люка в облаке испаряющегося в пустоте воздуха появилась голова второго астронавта. Советский космический боец уперся ногами в скобы на корпусе «Джемини» и ухватил американца за гофрированный кислородный шланг, что шел от ранца системы жизнеобеспечения скафандра к комбинезону. Отсутствие гравитации лишало веса, но ведь масса-то оставалась. Да и физическая сила все еще значила очень много. Алексей разогнулся, потянул на себя фигуру в скафандре и вонзил нож справа под герметизирующее кольцо шлема. Тридцать пять сантиметров отточенного титана легко пропороли многослойный комбинезон, молниеносно перерезали сонную артерию и пронзили основание шеи наискось, уходя под левую ключицу.

Тело астронавта конвульсивно задергалось. Леонов наклонился и увидел за прозрачным изогнутым стеклом выпученные глаза американца. Кровь хлынула у него изо рта, заливая стекло шлема изнутри. Леонов потянул нож на себя. Облачко воздуха под давлением стало выходить из распоротого скафандра астронавта, но тот уже был мертв. Вытащив из кобуры мертвеца «космический пеппербокс», космонавт втолкнул тело внутрь и отцепил от пояса небольшой цилиндр термитной гранаты. Выдернул чеку и бросил внутрь космического «Летучего голландца».

Термит – это зажигательная смесь из окиси железа и алюминиевого порошка. Окись железа, или попросту ржавчина, содержит в своем составе достаточно кислорода, чтобы гореть даже в безвоздушном пространстве. Расплавленный термит легко прожигает листы дюраля, стали и железа. При температуре 3500 градусов Цельсия горит даже сталь. Термит образует высокотемпературный шлак, усиливающий его прожигающую способность.

Алексей Леонов оттолкнулся от погибшего космического корабля и поспешил включить «реактивный ранец» за плечами на полную мощность. Через пять секунд у него за спиной полыхнуло ярчайшее пламя – взорвались баки с ракетным топливом и окислителем, баллоны с кислородом для дыхания и азотом для наддува баков. «Джемини» полыхнул на орбите Земли, как сверхновая.

Алексей Леонов благополучно добрался до своего «Восхода» и протиснулся внутрь, предварительно отрегулировав давление внутри своего скафандра. На этот раз неприятные неожиданности прошлого полета были учтены. Шлюзовая камера за ненадобностью была отстрелена, и «Восход» совершил маневр торможения и вошел в атмосферу Земли в расчетной точке.

Глава 16

Проклятие Кассандры

Королев должен был умереть 14 января 1966 года. Юрий Савин помнил об этом. Но что он мог поделать? Как повлиять на заведомо неразрешимую ситуацию? Поневоле вспоминалась Кассандра, дочь Приама, правителя Трои. Боги дали ей дар предвидеть будущее, но они же сделали так, что никто не верил ее предсказаниям. Юрий оказался в таком же положении.

Сергей Павлович Королев работал самозабвенно, практически до самоистязания. Он и слышать не хотел об отдыхе, санаториях и прочих курортах. Красная империя вела космическую войну с могучим противником – Соединенными Штатами Америки. И проиграть в ней СССР не имел права. А Королев, Глушко, Келдыш, Янгель, Челомей и другие конструкторы были генералами сражений в сфере высоких технологий.

Но все же, как ни бодрился Королев, его здоровье пошатнулось, и это все чаще замечали окружающие. Юрий уже не раз подходил с волнующим его вопросом к начальнику Центра подготовки космонавтов полковнику медицинской службы Евгению Анатольевичу Карпову. Военный врач соглашался, что самочувствие главного конструктора «не очень», но только пожимал плечами – все знали поистине вселенское упрямство Королева. Но, как говорится, «не было бы счастья, да несчастье помогло».

У Королева схватило сердце прямо во время его поездки на засекреченный подмосковный завод. Это была первая в мире «звездная верфь», где строились космические корабли. Срочно вызвали «Скорую помощь», а потом вертолетом санавиации «высокопоставленного больного» отправили прямиком в госпиталь имени Бурденко.

И тут уж Юрий, что называется, «пошел в атаку»! Он снова пришел к полковнику медицинской службы Карпову и стал настаивать на немедленном и максимально полном обследовании главного конструктора.

– Евгений Анатольевич, ведь даже имя главного конструктора засекречено, он – достояние всей страны! А мы не можем уговорить его лечь на обследование! Ведь это же диверсия! Тем более что у нас уже есть уникальный комплекс авиационно-космической медицины. Вот и положим Сергея Павловича в наш авиационный госпиталь – на обследование. И техника, и квалификация медперсонала это позволяют. Да господи – моя жена Валя у вас работает медсестрой-лаборантом!

– А ведь знаешь, Юрий Алексеевич, возможно, ты и прав… Или знаешь еще чего о здоровье Главного? – ответил «главный космический врач». – Хотя и Сергей Павлович о тебе порой как о сыне говорит. Что ж, будь по-твоему. Только вот, если Королев начнет возмущаться, буду все валить на тебя. Уж не обессудь.

– Что ж, мне не впервой быть битому, – пожал плечами Юрий. А у самого отлегло от сердца. Специалисты по космической медицине не пропустят роковую раковую опухоль Королева.

* * *

Так и случилось. При обследовании Сергея Королева была обнаружена саркома кишечника. Назначили дополнительные исследования, встал вопрос об операции. Сложности заключались в том, что у него были выявлены еще и опасные сопутствующие заболевания: атеросклеротический кардиосклероз, склероз мозговых артерий, эмфизема легких.