Читать книгу "Международное тайное правительство - Алексей Шмаков"

Ветхий Завет именуется в Талмуде – «Бераитот», а сам Талмуд состоит из Мишны (повторение либо новое подтверждение Пятикнижия) и Гемары (завершение или усовершенствование Пятикнижия). Отсюда (см. тр. Баба-Меция) следует: «изучение Берашпота приносит вознаграждение, но лишь весьма незначительное; изучение Мишны, хотя и дает уже осязательную прибыль, но все еще небольшую; что же касается Гемары (Талмуда в собственном смысле слова), то в ее изучении заключается такая награда, выше которой не может доставить что либо иное» – «Библия» (тр. Соферим) – «это как будто вода, Мишна – уже как бы вино, а Гемара – вино чудное, ароматическое»… «Библия – соль, Мишна – перец, а Гемара – благоухающие пряности!» – «Если указания Библии человек предпочитает постановлениям либо разъяснениям талмид-хохимов, то ему не будет счастья» (тр. Шагига), ибо – «слова мудрецов Талмуда более достойны почтения, нежели писаные законы» (Талмуд Иерусалимский, Масс Бер); а, следовательно, «грех против Талмуда тяжелее нарушений Пятикнижия».

В полной гармонии с такими утверждениями говорят и позднейшие авторитеты еврейства. – Рабби Бехаи (известный раввин конца XIII века) объявляет (Кадд. Гакк.): «Если кто-нибудь руководствуется Бераитотом и Мишной, а не Гемарой, то с ним отнюдь не следует иметь никакого дела». Знаменитый же Раши выражается так: «Сын мой, внимай словам раввинов больше, чем одним словам закона» (коммент. на тр. Гиттии и тр. Эрубин). «Тот, кто читает Библию без Мишны и Гемары, признается безбожником» (Шааре цед. – раввинское сочинение в 1500 г. по Р. Х.), а в таком же рассуждении 1590 г. (Кафт Уф.) объясняется: «Ты должен знать твердо, что слова раввинов гораздо выше слов пророческих», ибо (Бехаи, комментарий на Пятикн.) «изречения раввинов – это слова самого Бога живого». Отсюда «страх перед раввином есть страх Божий» (Яд Кхаз., Талмуд Тора); значит «Кто противоречит своему раввину или кто спорит с ним, тот столь же виновен, как если бы он решился возражать божественному величию, оспаривал бы его, или же роптал на него» (тр. Санхедрин). «Умершие раввины всех времен поучают избранных даже на том свете» (тр. Санхедрин). «Евреев, скончавшихся в молодых летах, Иегова лично обучает Талмуду на небесах» (тр. Абода Зара). Рабба Иозеф побывал именно в областях небесных и на вопрос, что там слышал, отвечал: «Там возглашается: счастлив тот, кто изучил Талмуд, следовал Талмуду и явился сюда с Талмудом» (тр. Баба-Бафра). «Еврей, изучающий Талмуд, становится, несомненно, богатым» (тр. Баба-Бафра). «Тот, кто изучает Талмуд, совершает больше, чем если бы спас человека от смерти, если бы участвовал в построении Храма, если бы почитал отца и мать» (тр. Мегилла) «Талмуд создан раньше, чем вселенная, а если бы Талмуд не существовал, то небеса и земля не могли продолжать своего бытия» (тр. Песахима). Таких и подобных изречений не трудно было бы привести еще целый ряд. В частности же, о преимуществе Гемары над Бераитотом категорически и многократно свидетельствуют трактаты Хагилла, Эрубин и Иеббамот.

Согласно с указанным, мы читаем с другой стороны: «Кто не изучает вовсе Талмуда, того можно пронзить насквозь и разорвать, как рыбу» (трактат Песахим); «такого невежду (ам-гаареца) можно убить безнаказанно даже в День Судный» (Иом-Киппур, см. тр. Песахим); «дом в котором не учатся Талмуду будет непременно разрушен»; «горе акумам (не евреям), так как у них нет Талмуда; они погибли без надежды на спасение» (тр. Рош Гашана); «пусть не заставляют детей учиться ничему, кроме Талмуда; если кто-нибудь выучится ремеслу, тот на старости лет будет нуждаться в необходимом и хворать, а кто изучил Талмуд, тот никогда ни в чем не будет нуждаться» (тр. Киддушин). В частности же, «нет более презренного занятия, чем земледелие» (тр. Иеббамот).

«Мы обладаем, – говорят евреи, – мудростью змея, хитростью лисицы, взглядом сокола, памятью собаки и общежительством бобра».

Понятно, стало быть, и резюмирующее свидетельство аббата Чиарини (Theorie du Judaisme I. 236) о евреях:

«Изучение Талмуда», говорят они, «составляет главную цель, полагаемую нашим народом в образовании высшего порядка. Богатство, здоровье, красота, духовные таланты, конечно, имеют цену в его глазах, но ни что, по его крайнему разумению, не может сравниться с достоинством хорошего Талмудиста». «Сам Иегова на небесах изучает Талмуд, стоя, – так велико его уважение к этой книге» (тр. Мегилла). Вполне естественны, следовательно, те указания Талмуда о раввинах, с которыми мы познакомились выше. «Ведь и сам Иегова нередко спрашивает мнения раввинов на земле, когда возникает трудный вопрос на небесах» (Рабби Менахем, коммент. на Пятикн.).

Из всего изложенного проистекают наставления Талмуда о раввинах. Наравне со многим уже приведенным, эти «нормы Талмудического права» могут казаться явно нелепыми, вовсе недопустимыми в священном кодексе, да еще у столь реально мыслящего, злостного народа, как евреи. Но все это сопутствует лишь элементарному взгляду на вопрос. Вдумчивое же отношение показывает, что это неизбежно для главенства раввинов, а также ради недосягаемости их авторитета, и обусловливается основной задачей Талмуда. Предначертав сохранить иудаизм единым навсегда, авторы Талмуда решили, с одной стороны, – изолировать его ненавистью и презрением к гоям, равно как беспримерной системой обрядов, толкование которых оставили исключительно за талмид-хохамимами, а с другой стороны, – сковав еврейство неумолимой дисциплиной перед их авторитетом. Среди таких условий таннаи и аморы должны были воздвигнуть данный авторитет яко бы и над текстуальными велениями самого Иеговы. Обязав «избранный народ» руководствоваться во все времена законом письменным, изданным единожды, без изменения впредь, но тогда же предусмотрев неизбежность соответственных интерпретаций в будущем, Иегова не мог, конечно, не преподать таковых в образе закона устного, Талмуда. А так как по сложности и важности предстоящих Израилю проблем правильные сочетания упомянутых двух законов доступны не всякому, то столь первоклассная функция и могла быть вверена лишь талмид-хохамимам, т. е. «избранникам избранных», «божественное» достоинство коих и надлежит охранять всемерно.

Параллельно с этим явились равно необходимыми и нижеуказанные постановления в законе устном «Талмуде»:

«Раввины цари, и евреи обязаны почитать их в этом смысле» (тр. Гиттин). «Раввин должен считаться выше солнца, потому что последнее светит лишь на этом свете, а раввин сияет как на этом, так и на том свете» (тр. Санхедрин). «Благословение раввина – вещь далеко немаловажная, ибо сам Иегова бывает благодарен раввину, когда тот благословит его» (тр. Берахот). «Даже обыденный разговор раввинов равносилен всему закону, вместе взятому» (Бехаи, коммент. на Пятикн.). «Однажды глава бесплотных сил, – Метатрон, сидел и писал о превосходстве иудейского вероисповедания. Вдруг, какой-то раввин прибыл с земли на небеса да еще как раз туда, где находился Метатрон, но последний, увы, не встал пред ним. Тогда раввин пожаловался Иегове, и Метатрону влепили шестьдесят огненных плетей!..» (тр. Хагил-ла). Обойтись без раввинов немыслимо. «Ангелы совсем не знают другого языка, кроме еврейского, и оставляют без всякого внимания, например, молитвы по-армянски» (тр. Шаббат). «Волшебство так опасно, что вредно для самого Бога (как его понимают раввины, в Талмуде); между тем, рабби Ханнина не боялся его вовсе. Ясно, что он был выше Бога» (тр. Хуллин). «Да и вообще, известно отнюдь немало раввинов, у которых дьяволы были слугами и хорошо служили им» (тот же тр.). «Все, что раввины постановляют на земле, есть закон для Бога» (тр. Рош Гашана). Рабби же Аббугу прибавляет: «Раввины обладают монаршей властью над Богом: что они захотят, он обязан исполнить, непременно» (тр. Моэт Катан), а рабби Иоханан удостоверяет даже: «все раввины будут богами и получат наименование Иеговы»… (тр. Баба-Бафра).