Читать книгу "Хромосома Христа, или Эликсир бессмертия - Владимир Колотенко"

К тому времени Михась укатил за границу, но к Новому году мы исправно получали свои миллионы. А Вит, Вит беспощадно их тратил. С умом. Он забросил науку в тот же час и миг, как только завладел правом подписи на банковских чеках. Жора верил в его коммерческий гений, а я верил Жоре. Скажу еще одну вещь: мы бы с Жорой никогда бы не нашли применения нашим деньгам. И никогда бы не стали из-за них врагами. Деньги всегда были для нас ничто, а большие деньги – ничем. У нас, у меня и у Жоры, просто все валилось из рук, как только нам приходилось вытеснять мысли о наших клеточках мыслями о купле-продаже, дебите-кредите, наварах и прибылях, бонусах и… Я говорю это без всякого красного словца. Это состояние и отношение к деньгам нужно пережить, с ним нужно переспать не одну ночь.

– Я тебя понимаю.

– Если ты в жизни занят тем, без чего люди не могут, – поучал меня Жора, – деньги всегда найдут тебя сами. И дадут тебе жару!

Это было истинной правдой.

– Научись говорить деньгам «нет», и они будут липнуть к тебе как банный лист к заднице, – проповедовал Жора, – ведь деньги – как женщины: «чем меньше женщину мы любим, тем лучше…». Запомни это правило: чем мы менее любопытны к тому, что привлекает безмерное внимание толпы, тем настойчивее это то возвеличивает тебя в ее глазах. Присмотрись к жизни…

Глава 20

Чего я все-таки опасался: нас могут обойти. Престиж первооткрывателя был для меня еще достаточно важен, чтобы не принимать его в расчет. Я как только мог неназойливо и не торопясь подводил Жору к мысли о том, что даже в наших условиях возможно получить клон.

– Да, – соглашался он, – но зачем? Мы все равно будем плестись в хвосте мировых достижений. Хотя, знаешь, ты прав: мы сможем. Надо пытаться, а перспективы этого дела бескрайние.

Его убеждение в том, что мы в состоянии осилить технологию клонирования человека, вселяло надежду. Он, конечно же, будет готов поддержать новое направление в нашей деятельности, как только почувствует уверенность хоть в малейшем успехе.

О своих клеточках, об Азе и нашем первом клоне, который мы вырастили в бане, я все еще помалкивал.

Прошло еще какое-то время. Мы по-прежнему возились с композициями, пытаясь соединить несоединимое. Например, в сперму кита подмешивали то мумие с цветочной пыльцой, то мед перемешивали с дорогими выдержанными винами и вытяжкой из чеснока или лиофилизированным прополисом, маточковым молочком или корнем женьшеня, а то вдруг корицу смешивали с перцем и добавляли легендарный АУ-8, который Алтмери расхваливал на все лады. Котел долгожительства постоянно кипел, в нем варились Жорины идеи. Аленков то и дело привносил свои коррективные штучки, дымился пар небывалых надежд… Сказывалась сила привычки, заскорузлый стереотип мыслей. Метод научного тычка жил и властвовал: да, царил, щедро царил над нами.

Мы из Лумумбы перебрались в Курьяново…

Желтый домик в Курьяново давно привели в полный порядок.

Сюда не стыдно было привозить иностранных гостей, охать и ахать по поводу наших технологий, пить шампанское и фотографироваться у модуля по дезинтеграции тканей. Это было новым обнадеживающим направлением в изучении свойств раковых клеток. Теперь считалось общепризнанным, что раковые клетки, дедифференцируясь, получают автономию путем изменений свойств клеточной поверхности и изучение ее состава и реакций на те или иные воздействия стало модой в биологической и медицинской науках. Внимание ученых мира было приковано к реакциям клеточной поверхности в самых разных условиях in vivo и in vitro. Аленков быстро собрал факты мировой науки в этой области и так же быстро издал книжку «Клеточная поверхность и реакции клеток», ставшей бестселлером среди ученых. Казалось, как это часто бывает, что рак будет вот-вот побежден, а значит, и жить станут дольше. Преждевременно умирают ведь от болезней старости – рака, заболеваний сосудов и сердца, чего там еще?.. При этом никто не думает ни о каком конце генетического кода. Куда там! Какой конец?! Какой генофонд и какие гены?! До клиники гена научная мысль еще не дошла. Еще нет способов управлять работой гена на уровне целого организма в клиническом, так сказать, аспекте.

У меня к этому времени появились свои испытательные апартаменты, где я мог предаваться любимому делу. Мой отсек, бокс, сектор так и назывался – молекулярно-генетическая лаборатория. Это была моя вотчина, мой хлев и очаг, поприще во плоти, если хотите – мой скит. Я был полновластным хозяином и добился того, чтобы здесь было поменьше людей. Когда Жоре нужно было спрятаться от назойливых посетителей, жен или вездесущих папарацци, он бежал ко мне: спрячь! Я прятал. Мы пили пиво и трепались обо всем на свете.

– Привезли Джоконду под колпаком, надо бы взглянуть на нее.

– Думаешь, стоит?

– Когда мы попадем с тобой в Париж?

Я то и дело укреплял его во мнении о возможности клонирования в нашей лаборатории человека. Для этого, я-то ведь знал это наверняка, здесь было все готово. Впрочем, Жора и сам подошел к этой мысли. Нужно было только переориентировать часть нашей работы в нужном направлении. Конечно, требовалась и другая команда, но и эта задача легко решалась.

Однажды он спросил меня в лоб:

– Слушай, ты меня преследуешь своими Хеопсами и Хаммурапи, Гильгамешами и Навуходоносорами. Зачем?

Я что-то промямлил на этот счет, мол, никто в Москве этим не занимается, а это ведь в науке направление стоящее. Не пора ли нам занять эту нишу?

– Зачем?

Он беспрестанно капал и капал по моему темечку своим «зачем?».

– Чтобы не кусать потом локти, – зло буркнул я.

И стал объяснять, чтобы он не задавал свои дурацкие вопросы. Все-таки мы ближе всех, убеждал я, понимая, что зря только трачу время, мы ближе всех подошли к пониманию роли генома и колоссальных возможностей его практического использования в биологии и медицине. Генетика генетикой, селекция и всякое такое – они идут своим трудным путем…

Жора делал удивленные глаза: не может такого быть! А я продолжал: Мендели, Морганы, Вавиловы и Дубинины… Уотсон и Крик… Да, ДНК – это нить жизни, но клонирование человека – это вмешательство в дела Творца…

– Неужели? – спросил Жора.

– Да!

– И?..

Жора был мастак поиздеваться.

– И свойства клеточной поверхности тоже зависят от работы генов, и все процессы в клетках и тканях, вообще все в организме…

– Что ты говоришь?!.

Жора шутил. А я был как никогда серьезен.

– И мы получим блистательную модель…

– Ты в таких деталях и с такой уверенностью рассказываешь об этом, что можно подумать, ты ее уже получил.

Он посмотрел на меня так, словно поймал меня на горячем.

– Да? – спросил он.

Он ждал ответа.

– Давно, – сказал я.