Читать книгу "Слава Византийской империи - Александр Васильев"

Итак, в подготовительной истории Четвертого крестового похода на первый план выступили два лица: папа Иннокентий III, представитель начала духовного в походе, искренно желавший вырвать святые места из рук мусульман, увлеченный мыслью об унии с Восточной церковью, и дож Энрико Дандоло, представитель начала мирского, житейского, ставивший прежде всего материальные, торговые интересы. Затем немалое влияние на ход похода оказали еще два лица: византийский царевич Алексей, сын низложенного Исаака Ангела, бежавший из Константинополя на Запад, и германский государь Филипп Швабский, женатый на дочери того же Исаака Ангела и сестре царевича Алексея.

Главой крестоносного ополчения был избран Тиб о Шампанский, который, пользуясь всеобщей любовью и уважением, являлся как бы душой предприятия. Но, к общему горю, Тиб о еще до начала похода неожиданно умер. Оставшиеся без вождя крестоносцы избрали нового главу в лице Бонифация, маркиза Монферратского. Руководящая роль в походе вследствие этого перешла из рук Франции в руки итальянского князя.

Палестина в то время, как известно, принадлежала египетской династии Айюбидов, в среде которых в конце XII века, после смерти знаменитого Саладина, вспыхнули распри и раздоры, что, казалось, должно было облегчить задачу крестоносцев. К началу Четвертого похода главной опорой латинских христиан на Востоке оставались два крупных промышленных центра, Антиохия и Триполи, и прибрежная крепость Акра (Saint-Jean-dAcre).

Крестоносцы должны были собраться в Венеции, которая за определенную сумму предложила перевезти их на своих судах. Ближайшей целью похода был Египет, под властью которого находилась в то время Палестина; было намерение сначала завоевать Египет, чтобы потом уже с большей легкостью добиться у мусульман возвращения Палестины. Однако Венеция не хотела приступить к перевозке крестоносцев до уплаты полностью условленной за корабли суммы. Так как у крестоносцев требуемой суммы не оказалось, то Дандоло предложил им в счет невыплаченных денег помочь ему завоевать город

Зару (Задар), лежащий на далматинском побережье Адриатического моря, ввиду того, что он незадолго перед тем отпал от Венеции и был передан венгерскому королю, также принявшему, как было сказано выше, крест. Крестоносцы согласились на просьбу дожа и поплыли к Заре, городу, который должен был участвовать в крестовом походе. Таким образом, поход, предпринятый против «неверных», начинался осадой крестоносцами города, где жили такие же крестоносцы. Несмотря на негодование папы и на угрозы его отлучить крестоносное ополчение от церкви, крестоносцы приступом взяли Зару для Венеции и разгромили ее. Выставленные жителями города на стенах распятия не остановили нападающих. Один историк восклицает: «Прекрасное начало для крестового похода!»[218]. Дело под Зарой, нанесшее чувствительный удар престижу крестоносцев, дало Дандоло право торжествовать свою первую в этом походе победу. Услышав о взятии Зары и выслушав жалобы венгерского короля на союзников, т. е. на крестоносцев и венецианцев, папа предал их отлучению. «Вместо того чтобы достичь обетованной земли, – писал папа крестоносцам, – вы жаждали крови ваших братьев. Сатана, всемирный соблазнитель, вас обманул… Жители Зары повесили распятия на стенах. Невзирая на Распятого, вы произвели штурм и принудили город сдаться… Под страхом анафемы остановитесь в этом деле разрушения и возвратите послам венгерского короля все то, что было у них отнято. В противном случае знайте, что вы подпадаете отлучению и действительно лишаетесь преимуществ, обещанных всем крестоносцам»[219].

На венецианцев угрозы папы и отлучение не произвели впечатления. Крестоносцы же – «франки» – употребляли все средства, чтобы добиться снятия отлучения. Наконец папа, смилостивившись, даровал им отпущение, оставив под отлучением венецианцев. Однако он определенно не запретил прощенным крестоносцам сноситься с отлученными венецианцами. Их общие действия продолжались.

Во время осады и сдачи Зары в истории Четвертого похода выступает новое лицо – византийский царевич Алексей Ангел, сын низвергнутого и ослепленного Алексеем III брата последнего, Исаака. Царевич Алексей, спасшись из темницы, бежал на Запад с целью добиться помощи для возвращения трона своему несчастному отцу. После безрезультатного свидания в Риме с папой царевич направился на север, в Германию, к своєму зятю, германскому государю Филиппу Швабскому, женатому, как известно, на Ирине, сестре Алексея и дочери Исаака. Ирина, по словам византийского историка той эпохи Никиты Акомината, просила мужа помочь брату, который «без крова и отечества странствует подобно звездам блуждающим и ничего не имеет с собой, кроме собственного тела»[220]. Какой-либо ощутительной материальной поддержки Филипп, будучи в данный момент занят борьбой внутри государства с Оттоном Брауншвейгским, оказать царевичу не мог; но он отправил посольство в Зару с просьбой к Венеции и крестоносцам помочь Исааку и его сыну Алексею в восстановлении их на византийском престоле. Царевич обещал за такую помощь подчинить Византию в религиозном отношении Риму, заплатить крестоносцам крупную сумму денег и после восстановления его отца на престоле принять лично участие в крестовом походе.

Таким образом, поднимался вопрос о возможности полного изменения в направлении похода и его характера. Дож Дандоло сразу оценил все выгоды для коммерческой Венеции в предложении Филиппа. Главная роль в походе на Константинополь и в восстановлении низложенного Исаака на византийском престоле открывала дожу обширные горизонты. Но крестоносцы не сразу согласились на предлагаемое изменение и требовали, чтобы поход не уклонялся от своей первоначальной цели. Однако в конце концов обе стороны пришли к соглашению.

Большая часть крестоносцев решилась принять участие в походе на Константинополь с тем, чтобы после короткого там пребывания направиться, как раньше было определено, в Египет. Итак, в Заре был заключен между Венецией и крестоносцами договор о завоевании Константинополя. Сам царевич Алексей в это время явился в лагерь под Зарой. В мае 1203 года флот с Дандоло, Бонифацием Монферратским и царевичем Алексеем отплыл от Зары и через месяц появился уже перед Константинополем.

Наша Новгородская летопись, в которой сохранился подробный, еще недостаточно обследованный рассказ о Четвертом крестовом походе, о взятии крестоносцами Константинополя и об основании Латинской империи, замечает о только что изложенном моменте похода: «Фрязи же и вси воеводы их възлюбиша злато и сребро, иже меняшеть (т. е. обещал) им Исааковиць (т. е. царевич Алексей Исаакович), а царева веления забыта и папина (т. е. папы)»[221]. Русская точка зрения, таким образом, заклеймила отклонение крестоносцев от первоначальной цели. Новейший исследователь этого Новгородского сказания И. Бицилли признает его большую ценность и замечает, что «оно дает особую теорию, объясняющую поход против крестоносцев на Византию», которая заключается в том, что «этот поход был решен совместно папой и Филиппом Швабским, о чем не говорит ни один западноевропейский источник»[222].