Читать книгу "Бритт Мари изливает душу - Астрид Линдгрен"

Но всё-таки. Разве никогда не было примеров того, что двое людей полюбили друг друга ещё в школьные годы, а потом держались вместе всю жизнь? Милая Кайса, подумай хорошенько и скажи, что ты действительно слышала такие истории. Я не требую, чтобы ты знала такие случаи из круга твоих ближайших знакомых, но я думаю, что ты, возможно, слышала: такое случалось где-нибудь в Норботтене[98]в начале XX века или что-нибудь в этом роде.

И вообще. Почему нельзя внушить себе, хотя бы приблизительно, всё что угодно в такой сказочно тёплый и сладостный весенний вечер, когда тебе всего пятнадцать лет? Разве мечты – не одно из священнейших прав юности? Быть может, жизнь жесточайше разрушит мои мечты, это мне неведомо, да именно сейчас мне нет до этого дела. Потому что именно сейчас, понимаешь, Кайса, именно сейчас так чудесно жить. За моим окном простирается весенний вечер, самый синий из синих весенний вечер, какой только мне довелось пережить. Черёмуха покрылась крупными почками, яблони готовы распуститься и подарить свои розовые нежные букетики цветов. И если я высуну за окно нос, то почувствую, как сильно пахнет весной.

Весь дом спит, но милая, добрая, благословенная Майкен затопила печь в моей комнате. Правда, весна ещё не вторглась всерьёз в нашу старую деревянную лачугу. Всё так тихо, так мирно, так сладостно. Кайса, ты думала о том, сколько в мире удивительных ароматов и красок, форм и звуков и как чудесно, что у человека есть его пять чувств, чтобы, как сегодня вечером, впитывать все свои впечатления? Не помню, чтобы я когда-нибудь так отчётливо осознавала все свои чувства, как сегодня вечером. Подумай, если бы можно было взять благоухание первых фиалок весной, аромат затылка только что выкупанной Моники, запах свежеиспечённого хлеба, когда ты голодна, рождественской ёлки в сочельник и смешать всё это с потрескиванием огня в тихий осенний вечер, когда дождь ударяет по стеклу, с мимолётной лаской мамы, когда ты грустна, с «Менуэтом» Бетховена и «Ave Maria» Шуберта, с пением моря, с сиянием звёзд и тихим журчанием реки, с папиными деликатными лёгкими шутками, когда мы сидим вместе по вечерам… Да вообще, если взять чуточку всего прекрасного, красивого и весёлого, что есть в мире, не кажется ли тебе, что получилась бы смесь, которую можно применять как успокоительное средство в больницах? Ты думаешь, я сошла с ума, да? Нет, Кайса, я не сошла с ума, я только так нелепо, безумно, головокружительно рада, и так чудесно, чудесно. Чудесно жить на свете!

Когда я была в самом глубоком отчаянии, я пыталась утешить себя тем, что через много биллионов лет этот земной шар прекратит своё существование, и тогда не так уж много будет значить, что однажды весной Бритт Мари Хагстрём, когда ей было всего пятнадцать лет, бродила с сокрушённым сердцем. К тому же я пыталась внушить себе, что вообще ничто ничего не значит, но я всё это время знала: такая мысль ошибочна. Даже если моя жизнь – всего лишь самая-самая крохотная капля в бурлящем море времени, бесконечно важно, что я счастлива, бесконечно верна и честна, что я работаю и люблю жизнь. Не думаешь ли ты то же самое?

Твой живущий именно сейчас напряжённой жизнью друг

Бритт Мари

P.S. Когда я шла домой, я мельком видела Стига Хеннингсона. У него великолепный синяк под глазом, и поверь мне, этот фингал очень украшает его физиономию.