Читать книгу "Изольда Извицкая. Родовое проклятие - Наталья Тендора"

А дома вечером мне Юлька рассказала для меня ужасную историю. Есть у нас на курсе Руфка, ребенок ребенком, кривляется, ломается, живет одна в Москве, мать где-то на Востоке (вроде сидит — вообще непонятно). Ну, никогда ничего не подумаешь. А на последнем курсе режиссерского есть Глеб Нифонтов, его я очень хорошо знаю, он еще давно доверял мне все тайны, он сам говорил о таких вещах, и он год назад любил одну девчонку. И вот вчера мне Юлька говорит, что Руфа и Глеб так далеко зашли, что уже поженятся. Нет! Слава! Этого тебе не понять, потому что у меня сейчас нет ни времени, ни бумаги объяснять тебе, но меня это сразило. Как после этого верить мужчинам, ему 30 лет, он страстно любил Асеньку, как он мне говорил, и еще как, что и вдруг здравствуйте. Славушка! Это для меня был из ребят единственно солидный честный человек и вдруг… Меня очень возмущает. Конечно, если у них настоящее, то чудно, но я просто тогда еще много не понимаю.

…

Ведь мне 20, и я еще многого не понимаю, поэтому во многом буду еще сомневаться, и ты, если любишь меня вечно, то помоги мне разобраться в жизни.

Целую, родной, всегда твоя Изка.

* * *

28.09.52

Изуленька! Родная, Здравствуй!

Погода сегодня ничего, дождя нет.

…

Время 7 часов, за городом я был, Изулик, — немножко «халтурил». Описывать не буду, Изонька, о прелести природы, скажу одно — чудесно выглядел сегодня парк, за все 5 лет впервые видел я его таким. Тебе, любимая, я шлю листочки, которые я там сорвал (листочек один так и лежит в письме с надписью «Любимой Изоньке! Ленинград»).

Изонька! А мне сегодня про Свердловск подробно все рассказали. Одна девушка, которая оттуда, а здесь она занимается (спортсменка, одна из тех, которых я сегодня «щелкал»).

Со слов ее мне здорово понравился Свердловск.

Зима там настоящая — сибирская, которую люблю я, а лето, как у нас в Дзержинске, и главное, дождей почти там не бывает.

…

А потом нужно и то сказать, что мне очень нравится операторская работа. Сейчас читаю книгу «Работа съемочной группы» — так нравится мне вся работа, которая на студии идет. Главное, все там очень интересно — каждый день может приносить самые неожиданные, интересные вещи.

…

Изонька! А бояться ты ничего не должна! У нас еще так с тобой будет, ну как ни у кого не было. В триллиарды раз лучше, чем было этим летом. И у нас с тобой, милая моя, будет всегда, всегда так, как сегодня (при условии, если ты останешься такой, как сейчас). Навсегда.

Люблю я тебя, умница ты моя, ведь ты же радость, Изулик, моя.

Когда я тебя не знал, то я и жил, и чувствовал как-то совершенно по-другому. Каким-то я пустым, беспечным был, и мне все было нипочем. И главное, я был всегда один (о! это очень тяжело), ни с кем не мог я чувствовать себя свободно, мне не с кем было говорить. Но успокаивало меня лишь то, что думал я: «Неправда, когда-нибудь и со мной будет то, что страстно так ищу».

И я нашел, Изулик, милый мой. Мне больше ничего не нужно и ничего я не хочу, как только одного, чтобы ты была со мной всегда! Пусть даже иногда мы будем и не вместе, но это ерунда, ты все равно ЛЮБОВЬ МОЯ, и это точно, как 2 Ч 2 = 4. Ты самая бесценная для меня.

…

Солнышко мое, ты парус мой! Завтра трудный день у меня — с утра писать, чертить, затем в военкомат сходить — билет офицерский получить, ведь нас произвели всех в офицеры, смешно!

А вечером иду к Вл. Мих., неужели я напрасно все дни сидел?

До свидания, кто знает, может быть, в Москве не только в ноябре, а раньше.

Как мне скучно без тебя, если бы ты только знала, неужели так будет все время?

* * *

28.09

Родной мой, Славонька, любимый!

Как мне сейчас хочется быть с тобой, как скучно и тоскливо одной, я даже всплакнула, потому что не могу я без тебя, родной.

…

Вчера после того, как написала на почте тебе письмо, поехала в институт, где попала прямо на движение (акробатику).

Славушка! Сейчас передают 2-ю рапсодию Листа — чудо! А мне реветь охота, слезы так и бегут. Почему всегда хорошая музыка ворошит самые глубокие человеческие струны, хочется самого дорогого, я хочу к тебе, хочу крепко-крепко обнять моего самого лучшего в мире Славку и поцеловать так, чтобы ты сказал: «Да! А ты умеешь целовать». Хочу!!! А рапсодия все продолжается, переходит в бешеный вихрь — прелесть!!! Вот! Опять эти мощные аккорды — чудесно!!! И легкая танцевальная музыка переходит в лирическую, медленную… ух! Задохнуться можно… А вот опять вихрь!!! — Все. Славка! Какая это волшебная вещь. А сейчас будет цыганская песня из «Кармен»… Ой! Славка, умру я, родной мой, так тоскливо без тебя, солнышко ты мое…

Продолжая день субботний. Потом была пантомима. Пока ничего ни у кого не выходило, а у меня тем более (Славка, просто писать не могу, Александрович поет: сердце мое так разжигает, рвется оно бедное к тебе, любимый, родной мой. Славка! Я ведь с ума схожу, ей-богу. Нет! Тебе не понять моего состояния), потому что я ведь пропустила много и не проходила самих элементов и все-таки (передают любимую Нинкину арию Арлекина из «Паяцев» — чудо! — «любовь пылает огнем горя и мучает меня…» — как это верно, черт возьми) — продолжаю, и все-таки делала девушку в «Застольной», сказал, что правильно, но ведь этого не достаточно. Но вот Александр Александрович (по пантомиме педагог) попросил повторить старые вещи, а я их не делала, вернее только один раз. Стали делать «Бабу-Ягу», ну я и попросилась: мне разрешили, хотя и предупредили о том, что мне еще рано! Я взбила кверху волосы, намотала платок на голову, а когда зазвучали взбалмошные аккорды шагов бабы-яги, я влетела. В общем все смеялись, а когда все кончилось, то А.А. сказал, что правильно и хорошо, и ребята говорили, что Баба-Яга была мировая: дикая и красивая, но в то же время страшная. (Славушка! Прервусь. Принесли письмо от Галки. Сейчас прочту.) Славушка! Какое письмо! Какое! Прелесть! Пишет о нас с тобой. Ведь я ей написала, что я была в Ленинграде, знаешь, Славка, от Галки я ничего не могу скрыть. Она, конечно, переживает за нас, только почему ты им не пишешь, она мне об этом написала и просила тебе передать привет: о Ваське пишет, что он как лев теперь на всех кидается. Мировой стал. У меня настроение поднялось.

…

А сегодня в воскресенье поехали с Розкой в баню, только я вернулась, меня к телефону. Подхожу: Миша! И умоляет меня, чтобы встретиться с ним. А Миша — это художник-дипломник. Ему уже за 30 лет и он очень серьезен. Он секретно от всех пишет одну актуальную картину «семейный разрыв»! Так я ему еще прошлый год позировала для жены (сюжет: разрыв между женой — легкомысленной женщиной и самостоятельным мужем). Но прошлый год у него ничего не вышло…

Как он говорит, у меня очень положительное лицо, из меня трудно сделать отрицательный образ, но психологически (в глазах) я даю именно то, что ему нужно.