Читать книгу "Цепной пес империи. Революция - Андрей Гудков"

– Значит, ты предлагаешь посмеяться над этой карикатурой?

– Да, и желательно публично. Чтобы все знали, что вы не боитесь шуток. Народ не глуп, чего бы о нем ни говорили. Он поймет, кто боится насмешек, а кто смотрит на глупые шутки свысока.

Совещание закончилось так же, как и два предыдущих. Ничем. Никто не мог предложить ни одного внятного решения ни одной проблемы. Включая меня.

Я очень хорошо умею выживать, неплохо выполняю приказы и могу командовать армией. Но вот управлять страной у меня получается хуже, чем у Арьи готовить кофе. А от меня всего-то требовалось разобраться с одной из проблем и помочь с решением остальных. Как Аврелий справляется со всей страной уже больше двадцати лет?

Хотя кое-чего я добился. Косых взглядов от некоторых помощников императора. Думаю, что через неделю-другую мне начнут намекать на возможные последствия.

Возле выхода из дворца меня ждали мои помощники, Тирион и Арья.

– Достал?

– Да. – Тирион протянул мне пропуск в тюрьму.

– Что от Мелиссы?

– Вот.

Я взял у Арьи отчет Мелиссы и быстро просмотрел его.

– Хорошо. Тирион, пойдешь со мной. Арья, передай Мелиссе, пусть соберет информацию о редакторе «Новостей Райхена» и об авторе карикатуры на императора. На всякий случай. И договорись о встрече с Реджинальдом Малькольмом.

Райхенская тюрьма – это мрачное серое здание на окраине города, рядом с казармами столичного гарнизона. Высокие стены, колючая проволока, узкие зарешеченные окна и унылые часовые на вышках.

Показав пропуск, я легко прошел внутрь административного корпуса. А вот чтобы пройти дальше и встретиться с заключенным, пришлось сдать все оружие и согласиться надеть на руку браслет, якобы блокирующий магию. На деле он мог заблокировать силы только волшебника или некроманта. Маг легко преодолеет его действие.

Арестанта привели ко мне в наручниках. По моей просьбе их сняли. Я попросил Тириона проследить, чтобы никто нам не мешал.

– Чаю, кофе или сигару? – предложил я.

– Обойдусь, – ответил Майк Торп.

Глава объявленного вне закона профсоюза металлургических заводов был крепким, жилистым рыжеволосым мужчиной лет сорока, с натруженными руками. Грязные волосы давно требовали внимания парикмахера, борода была неровно обстрижена, да и пахло от него соответственно. Костяшки на кулаках были сбиты, а в глазах царила злость.

– Вы знаете, кто я?

Он пожал плечами, ухитрившись одновременно изобразить этим жестом незнание, равнодушие и презрение.

– Да, я понимаю, что вам наплевать, как зовут очередного умника, пришедшего учить вас жизни. Но я все же представлюсь. Маэл Лебовский, помощник его величества императора Райхенской империи Аврелия Второго.

– Какая птица…

– Ну не индюк и не попугай, гусь, причем сторожевой.

– Ну и что ты сторожишь?

– Империю: кто-то же должен.

– Понятно.

Майк Торп, сложив руки на затылке, откинулся на спинку стула.

– Ни хрена тебе не понятно, – спокойно сказал я. – Я пришел поговорить. И лично я предпочел бы другое место и время, но выпустить тебя из тюрьмы пока не могу.

– Ну да, ну да.

– Ты и твои товарищи за решеткой, но порядок так и не наступил. К большому удивлению индюков из Союза промышленников. Они и дворяне из Ассамблеи никак не могут понять – почему чем больше таких, как ты, оказывается за решеткой, тем сильнее бунтуют все остальные? А ты не можешь объяснить?

– Могу. Но не буду.

– Да и не надо. Я уже догадался и поэтому и пришел к тебе. Поговорить.

– И о чем же?

– О ваших требованиях и о том, как их выполнить.

– Можно подумать, кто-то из вас будет что-то делать, – презрительно фыркнул Торп. – Мы просили, предлагали, потом стали требовать, а весь толк в том, что я сижу здесь. И ты знаешь, мне тут нравится! Бесплатная кормежка, крыша над головой, и работать не надо. Лучше, чем на свободе.

– Тебе – да, а твоей семье? Пока ты здесь на шконке сало чешешь, твоя семья в рабочем поселке последние сухари догрызает. И скоро твою жену в порту у стойки поставят!

Это его проняло. Он навалился на стол и со злостью посмотрел на меня.

– Только тебе что до этого? Жалко стало? А когда у меня дочь от пневмонии умерла только потому, что у меня денег на волшебника не было, где ты такой жалостливый был?!

– В аду: наш мир от демонов спасал, – совершенно честно ответил я. – Про твою дочь я знаю, как и про сына-инвалида. Мертвым я помочь не могу, уж извини – не бог. Зато о живых могу подумать.

– И что нам с твоих дум?

– Твою жену хотят в портовый бордель продать.

Майк Торп заскрипел зубами, с бессильной ненавистью глядя на меня.

– Я могу ее защитить. Если ты скажешь мне имя твоего заместителя в профсоюзе – того, кто сейчас всем руководит.

Он ответил коротко, но емко.

– Решай, кто для тебя дороже – он или твоя семья?

– А с чего ты взял, что я поверил тебе? Много уже таких было. Все вы сулите, увещеваете, пугаете…

– Я – не они. Я не собираюсь его сажать сюда. Мне он нужен на свободе, как и ты, кстати говоря. На свободу хочешь?

– Так я и поверил! Стража! Заберите меня отсюда!

– Сядь!

Майк побледнел и немедленно сел, сам не понимая почему. А я потер виски: ненавижу ментальную магию, потом голова ноет.

– Я с тобой не в игры играть собираюсь. Мне нужно имя человека из вашего профсоюза, с которым я смогу поговорить. Понимаешь разницу между словами «допросить» и «поговорить»? Взамен я присмотрю за твоей семьей.

– Стража!

Мысленно выругавшись, я ударил его простым заклинанием подчинения. Оно замечательно легло на его сомнения и колебания. Он сказал мне имя и адрес.

Я договорился, чтобы Майка Торпа перевели в более комфортную камеру. И отправил записку Мелиссе, чтобы она послала людей позаботиться о его семье.

Ужин дома был простым, без изысков вроде перепелок под суосом или паштета из гусиной печени, но вкусным. Кормила нас Мария. Прислуги у меня теперь не было, я опасался того, что под видом слуг в дом проникнут шпионы.

Я все-таки уговорил Тириона вместе с сестрой перебраться в мой дом. И Мария отчасти из благодарности, а отчасти от скуки предложила свою помошь.

Между прочим, с домом произошла интересная история. Отец всерьез собирался забрать его у меня, но Аврелий вовремя его конфисковал, якобы за участие в дуэли. А потом сдал мой же дом мне в аренду. За один империал в год.