Читать книгу "Ребрендинг юродивой - Марина Алексеева"

— Ты прав… Но теперь, когда все открылось… Мы должны расстаться… Прости…

— Ты! Ты… Ты… — Роман захлебывался от ярости.

Он тряс Настю за плечи, словно пытался вытрясти из нее всю дурь. Если бы можно было так просто — взять и вытрясти… Настя бы уже давно поумнела бы…

— Я, наверное, ханжа, Рома. Но тем не менее… Ты пойми. Мне сложно жить в обмане. Я очень мнительная. Я буду думать и думать целыми днями. Винить себя, анализировать и снова винить. И просто съем себя живьем, если мы будем продолжать встречаться. Я и так теперь только об этом думать буду…

— Чего тут думать? Не твои это проблемы, чтобы над ними голову себе ломать! Бабам вообще мозги не нужны! И кто вам их только в бошки позасовывал? Ваше дело суп варить, детей растить и ноги раздвигать, когда мужу надо!

На это Настя отвечать ничего не стала. Может, и хорошо, что она за Ромку замуж не выйдет?

Она встала и пошла к двери. Роман ее больше не удерживал. Настя шла, медленно и спокойно, обыкновенно, в общем-то, шла, но чувствовала себя примерно так, как президент на инаугурации. А Ромка, хоть и сидел со злобным и напыщенным видом, был так жалок, что Настя старалась на него не смотреть…

Когда Настя открыла входной замок и вышла в коридор, она услышала, как Роман нараспев, растягивая слова, пробормотал себе под нос:

— Юродивая ты, Настя… Юродивая… Жалко мне тебя, дурочку… Не понимаешь ты, от чего отказываешься…

Настя молча захлопнула дверь.

Что на это ответить? Ромка прав — она юродивая. Но изменить она тоже ничего не может. К сожалению. Или к счастью? Это пока неизвестно.

Странно. Но Насте было тоже жалко Романа. Она не могла объяснить почему, но жалко было до слез.

Что ж, с мечтой выйти замуж и родить малыша придется расстаться… Шансы найти другого подходящего мужчину ничтожно малы. Так малы, что их можно даже не принимать в расчет. Как говорят точные науки, ниже уровня существенности. Да, именно так. Короче, шансов просто нет! Ромка был единственным мужчиной, который проявил инициативу и познакомился с ней. А Настя отнюдь не молодеет и не хорошеет с каждым прожитым годом. Так что вероятность, что кто-то еще решит завязать отношения с необщительной и замкнутой девушкой… Нет, какая же она девушка? После тридцати — уже не девушки, а тетки!

Эх, Ромка… Ромка… Спасибо ему, конечно… Он сделал для Насти много. Очень много. Но быть любовницей женатого мужчины, как же это гадко…

И тут вдруг Настя подумала: «А ведь не случайно все это. Я должна вынести что-то из того, что со мной случилось, что-то понять. Но что?

Зачем жизнь, словно посмеявшись, поставила меня в такие условия? Обманула меня эта самая жизнь! Если бы Роман сказал мне с самого начала, что он женат, то у нас бы ничего не было. А он не сказал! И все было! Я стала любовницей женатого человека! Это для меня равносильно сидению в мусорной яме с вонючими отбросами. Но только для меня! Для другой женщины ничего плохого в подобной ситуации не было бы. Но именно меня в эту помойку посадили. Обманули и посадили. Потому что сама бы я не села ни за что…

Только я со своей болезненной порядочностью и гипертрофированным чувством вины ТАК воспринимаю нормальную, в общем-то, ситуацию. Другая женщина на моем месте действительно даже голову забивать бы себе не стала.

Разводится? Замечательно!

Был женат? Подумаешь! Главное, что сейчас он хочет на мне жениться!

Дети? Не мои проблемы!

Именно так рассуждала бы любая или почти любая женщина на моем месте.

Так зачем все-таки меня посадили в эту помойку? Насильно, обманом, но посадили! Может, чтобы я перестала быть такой ханжой? Чтобы стала снисходительнее к людям, да и к себе тоже? Чтобы не судила так строго? Может, и так… Только это трудно. Трудно остаться с Романом. Проще уйти. Вот если бы я его любила… Может, тогда мне бы не было никакого дела до принципов и порядочности? Возможно…

Возможно, эта мусорная яма оказалась бы самым желанным местом на свете… если бы я любила…»

Настя брела домой и думала, что лучше бы она целый вечер кроила Регинин костюм. Действительно, никогда нельзя знать заранее, что к лучшему, а что к худшему. Она так обрадовалась звонку Романа. И чем это кончилось? Полным крушением надежд, вот чем! Теперь она одинока. Совсем. И у нее никого нет. Нет даже женатого любовника…

Настя заплакала. Получилось как-то запоздало — она уже почти пришла домой. Села на лавочку, продолжая всхлипывать. В квартиру, полную родственников, идти было просто невозможно! Ну и куда ей теперь деваться? Не бомжевать же… А домой не хотелось, как же не хотелось…

Настя поднялась со скамейки и побрела по улице. Побрела буквально куда глаза глядели. Как в русских сказках…

И как в этих же сказках, шла она, шла… И вдруг увидела…

Зоомагазин… Зоомагазин? Зоомагазин!

Настя решительно открыла дверь и вошла внутрь.

На нее смотрели маленькие хитрые глазки, принадлежащие беленькому взлохмаченному существу с длинным розовым хвостом. Крыса? Или мышь?

Существо, рассмотрев Настю с ног до головы, видимо, решило, что взять с нее нечего, и, схватив цепкими, скрюченными пальчиками кусочек сухарика, начало с энтузиазмом его грызть, демонстрируя всем своим независимым видом полное презрение к Насте.

«Ходят тут всякие, как к себе домой. Поесть спокойно не дают…» — было написано на злобной мордочке.

Настя улыбнулась и посмотрела по сторонам.

Вокруг было много аквариумов, а в них — самых разных, больших и маленьких рыб и рыбешек. Они жили своей полноценной рыбьей жизнью, игнорируя Настю с ее любопытством, равнодушно скользя по ней взглядами выпуклых телескопических глаз.

А еще был котенок. Маленький и полосатый. Как зебра. А на лобике его была четкая и ровная, как будто специально нарисованная буква «М». Котенка было почему-то жалко. И очень хотелось взять его в руки, прижать к груди и не отпускать. Ни за что не отпускать. И назвать его Максом. Не зря же на кошачьей башке нарисована буква «М»…

Но у Стасика аллергия. Мифическая аллергия, от которой он испытывает нестерпимые муки и страдания. Бедненький…

Бедненьким был на самом деле котенок, а не Стасик. Насте почему-то показалось, что если она его сейчас не возьмет, то больше никто не возьмет… И Макса выбросят на улицу. Не всю же кошачью жизнь ему тут сидеть! Коты, конечно, живут меньше людей, лет десять-пятнадцать максимум… Но на десять лет его в магазине не оставят, это уж точно… А ведь он беспородный. Обычный. Полосатый. Но самый красивый из всех котов!

Слезы, которые немного поутихли, пока Настя разглядывала мышь и рыбок, потекли с новой силой. Настя покосилась на продавщицу, равнодушно что-то читающую. Заметила или нет? Не хотелось бы выглядеть идиоткой…

Хотя какая разница…

Настя решительно повернулась к выходу, но тут вдруг снова встретилась взглядом с глазами, только не с хитрыми, а с очень печальными. Глаза смотрели на нее из-под панциря. Смотрели грустно и безнадежно.