Читать книгу "Близнецы. Завещание сына - Андрей Анисимов"

Светлана кивнула, продолжая рыдать, и Ерожин не понял, дошло до ее сознания его приглашение или нет. Он спустился вниз, сел в машину и вернулся в Управление. Сначала он заглянул к связистам и попросил установить адреса телефонов, списанных с листка из книги. Затем поднялся в кабинет и внимательно изучил этот список.

Все номера начинались с пятерки. Петр Григорьевич прекрасно знал, что так начинаются телефоны областных абонентов. Это были московские прямые номера, но их владельцы в Москве не жили. Ерожин решил начать разведку по порядку и набрал первый номер.

К телефону подошли быстро, но подполковник услышал столь непристойную брань, что растерялся. Он еще не успел и рта раскрыть, а его уже трехэтажно обложили. Пережив «обиду», начальник отдела по раскрытию убийств поставил галочку с восклицательным знаком рядом с номером хама и набрал следующий. Второй абонент тоже вел себя странно. Он среагировал по-другому: просто поднял трубку и молчал. Молчал и Ерожин. Пауза затянулась. Наконец на другом конце провода дали отбой. Петр Григорьевич подумал и поставил напротив галочку с вопросительным знаком. Третий номер вовсе не отвечал и заработал только галочку. Четвертый ответил глухо и коротко:

– Кто?

– Можно Ивана Григорьевича? – назвал Ерожин пришедшее на ум имя-отчество Грыжина.

– Нельзя, – ответили в трубке и нажали на рычаг.

Этот номер подполковник пометил галочкой с плюсом. Перед пятым, последним абонентом, начальник задумался. Никакой закономерности в реакции на его звонки, на первый взгляд, не прослеживалось. Но подполковнику казалось, что эта закономерность есть, только он не может ее расшифровать. Пятый абонент оказался разговорчивее.

– Я вас внимательно слушаю.

– Можно Ивана Григорьевича, – попросил Ерожин, услышав приятный баритон.

– Голубчик, вы знаете, куда позвонили?

– Нет, – искренне признался Ерожин.

– Вы, голубчик, позвонили почти в рай.

– Очень любопытно, выходит, я разговариваю почти с ангелом?

– Близко. Вы говорите с плотью, но она по дороге в рай.

– И хороша дорога?

– В рай? Как вам сказать? И да, и нет.

– Я по природе очень любознательный человек, – заверил Ерожин. – Не могли бы вы пояснить ваши наблюдения на пути в это заоблачное место.

– Как там, я пока не знаю, но что здесь говно, осведомлен. А дорога хороша тем, что нет багажа. Туда багаж не нужен. А без него так легко шагается…

– С этим трудно не согласиться. Но вы сказали «и да, и нет». Чем же нехороша дорога в рай?

– Хм, вы неглупый человек. Кто вы по профессии?

– Я милиционер.

– Странно. В основном ваши коллеги болваны.

– Ну зачем сразу оскорблять. Болваны встречаются в любой сфере деятельности. Вы ушли от вопроса.

– Нехороша дорога в рай, голубчик, одиночеством. В это путешествие нельзя пригласить попутчика. А человек – скотина стадная.

– Если не секрет, кто вы по специальности?

– По образованию я журналист, а зарабатывал на хлеб переработкой мусора.

– Полезное дело, и цели наших профессий чем-то схожи, – улыбнулся Ерожин. – Я, видимо, попал к вам, спутав номер. Назовите мне ваш телефон. Мне будет интересно иметь информацию с дороги в рай. Я бы позвонил вам через недельку.

– Не надо, голубчик. В рай попадают по зову свыше. Если Господу угодно, он нас с вами соединит, а не угодно, не соединит. И потом, дорога в рай не бесконечна… Прощайте, голубчик. У меня сейчас по расписанию ланч.

Ерожин положил трубку. Теперь он мог вывести некоторую закономерность из своих телефонных экспериментов. Во-первых, все четыре абонента мужчины. Во-вторых, все ведут себя странно. В первом случае его обругали. Человек на другом конце провода обозлен до предела. Обозлен на всбх, потому что даже не разобрался, с кем говорит. Второй был напуган и молча выжидал, пока звонивший себя назовет. Третий раздражен, но не настолько, как первый. Последний откровенно скучает. Только от скуки мужчина начнет философствовать с незнакомым мужчиной. Другое дело, если бы позвонила девица со звонким голосом. На педераста последний полуангел не походил. Иначе он бы дал свой номер и пытался знакомство продолжить. Ерожин был уверен, что журналист-мусорщик трепался с ним от скуки.

Телефонный звонок прервал размышления подполковника. Ерожин снял трубку и услышал голос супруги.

– Ты в курсе, сколько сейчас времени? – спросила Надя.

– Седьмой час, – ответил Петр Григорьевич, пытаясь понять, куда она клонит.

– Твой рабочий день закончен. Ужин на столе. Жена в переднике, а ты в кабинете. Ты развода хочешь?

– Надюха, бегу. Не надо развода. Лучше поужинаем вместе, – рассмеялся Ерожин, вставая.

На пороге он столкнулся с Волковым.

– Петр Григорьевич, день пустой. Сенаторша из дома вышла один раз и то в гастроном в собственном доме. Купила пачку кофе и вернулась назад.

– И к ней никто не приходил?

– Приходил.

– Кто?

– Смазливая девица.

– Личность установили?

– Не смогли.

– Как это не смогли? Ну-ка, давай подробно. – Ерожин вернулся в кабинет и уселся за стол.

– Она пришла, часа два пробыла у Сенаторши. Вышла. Маслов послал за ней Сашу Крутова. Тот девчонку упустил.

– Хоть номер машины запомнил?

– Он ее во дворе упустил. Она через проходной проскочила. Думаю, опасалась слежки.

– Плохо.

– Я понимаю, что плохо. Кругов у нас недавно, опыта маловато, – заступился Волков.

– Усильте группу наблюдения. – Ерожин насупился. – Были еще контакты? Ей звонили?

– Один звонок из Штатов. Слюни. – Волков достал из кармана кассету и протянул Ерожину. – Но вы послушайте.

– Девчонку упустили – это черт знает что, какой-то кружок «Умелые руки»! Постарайся дальше без накладок.

– Постараюсь, Петр Григорьевич.

– Ну давай.

Простившись с майором, Ерожин вставил пленку Сенаторши в гнездо магнитофона.

– Машенка, дэвочка моя. Я позвоню пятый раз. Почему не говоришь с Микоэлом? Микоэл скучает, – услышал Ерожин мужской баритон с сильным англо-американским акцентом.

– Микки, я все время дома. Наверное, что-то с телефоном не так. Где ты, милый?

– Я в небе. Через час Калифорния, даю речь на боготворный завтрак, пансионат ветеранов Вьетнама.

– Благотворительный, – поправила Сенаторша.

– Да, это есть очень трудное слово.

– Милый, когда я тебя увижу?

– Я сам тебя хочу, как арабская жеребец. Во сне трогаю твой поясница и просыпаюсь мокрый, как мышь. У тебя такой тонкий поясница!