Читать книгу "Новая Зона. Тропа Мертвых - Игорь Недозор"

– Ага, – хитро подмигнул Зеленый и тут же, приняв грозный вид, окрысился на проходившего мимо сталкера, волокущего какую-то громоздкую кладь. – Куда прешь, олух царя небесного? На корму давай!..

Журналист поднялся на борт. Осмотрелся. Первое, что бросилось ему в глаза, так это то, что катерок приобрел более грозный вид. На корме и носу установили «Печенеги» – пулеметы калибра 7,62 мм, предназначенные для поражения как живой силы противника и транспорта, так и для уничтожения воздушных целей. Как он припоминал, его случайные знакомые по горячим точкам хвалили этот агрегат – например, потому что особенности его устройства исключали непосредственное влияние на стрельбу атмосферных воздействий. Плюс точность его просто астрономическая – увод точки прицеливания во время продолжительной стрельбы равен не более одной тысячной доли дальности.

Кроме того, дьявольски живучий ствол – это позволило отказаться от сменного ствола, а всякий, кому приходилось, проклиная всех богов и чертей, менять заклинивший ствол под вражеским огнем, это оценит.

Катерок приобрел и бронирование, да не простое, а титановое, срезанное, как выяснил Виктор, с попавшего под «воздушный молот» Ми-28. Титановыми пластинами усилили надстройку, ими же укрепили и борта. Общая масса плавсредства от этого повысилась, а ватерлиния понизилась. Но на скорости судна перестройка не сказалась, ибо, как похвастался между делом Зеленый, новое его «начальство» (разумеется, Дракон) позаботилось о том, чтобы заменить старый мотор другим, более мощным. «Прикинь, – по-детски восторгался моряк, – совершенно бесплатно, то есть даром!»

Между тем на борт поднялись и Дракон со своими парнями.

Виктор угрюмо посмотрел на берег, на котором словно из небытия появились несколько представителей Стаи во главе с самим Пиратом и его верной подругой Мордахой. Чупакабры, как показалось Рузину, глядели на отплывающих с каким-то сожалением, что ли. Будто понимая, что люди идут на страшный риск, что оттуда, куда они сейчас уйдут, можно и не вернуться.

Словно подслушав его мрачные мысли, Мордаха, забыв об «этикете», предписывающем особям слабого пола не высовываться поперед мужиков, подняла к небу клыкастую морду и огласила окрестности жутким тоскливым воем. Через мгновение к ней присоединился и вожак, а уж затем душераздирающую песнь подхватили и прочие животные.

– Тьфу ты, – в сердцах сплюнул Зеленый, – принесла ж их нелегкая. Вот ей-богу, накличут беду.

– Не накличут, – оскалил зубы Дракон. – Это они провожают нас победной песней. Чуют родственные души. Ведь мы, по сути, такие же бродяги-изгои, как и они. Никто нам особенно не рад и не будет горевать, если мы не вернемся из боя. Но мы им не дадим повода для радости…

Непонятно, кому адресована была последняя фраза сталкера. Рузин вспомнил о своей недавней беседе с градоначальником. Уж не Борзенкова ли с его придирками вспомнил проводник?

Последними на борт «Полюса» поднялись Бакланов в сопровождении одного из подчиненных майора Портнова – румяного молодого парня-дружинника с синей повязкой на рукаве, помповиком через плечо и объемным чемоданом. Он явно нервничал, и Рузин подумал, что юноше страсть как не хочется выходить в море. Начлаб и «ментозавр» скромненько проскользнули в салон катера и умостились там на каких-то баулах.

– Ну, с Богом, что ли, – молвил Зеленый, дав знак помощнику заводить мотор.

Машина взревела дурным голосом, будто отвечая на вой чупакабр, и катер отчалил от берега.

– Ты как к качке относишься? – Рузин, наблюдая в бинокль за исчезающим в тумане берегом, даже не заметил, как рядом с ним оказался Дракон.

– Да вроде ничего, – пожал плечами.

И впрямь как-то не замечал он за собой склонности к морской болезни. А ведь довелось не раз бороздить просторы мирового океана.

– А я вот не очень, – доверительно сообщил сталкер, затягиваясь ароматной сигарой.

«Кубинская, – определил журналист по запаху, – не из дешевых. Ну и привычки у разведчика. Сибарит».

– Вообще после всей этой хрени с появлением из недр земли данного водоема я как-то враз перестал любить море. А ведь раньше только и мечтал о том, чтобы, если удастся вырваться в отпуск, понежиться на солнышке у теплого моря да на белом песочке. Теперь фигушки меня на море заманишь. Вот выберемся из этого тумана, веришь или нет, заберусь на отдых в горы, чтоб никакой водой и близко не пахло.

– Дракон! – окликнул командира Шамиль, привалившийся к кормовому «Печенегу». – Там прямо по курсу вроде как «медуза» нарисовалась.

– Где?! – занервничал Зеленый.

– «Медуза»? – удивился Виктор, направляя бинокль туда, куда указывал помощник Дракона. – Это еще что?

– Аномалия такая, – почесал бороду капитан. – Что-то вроде «бездны», но не варит-жарит, а электрическими разрядами лупит. Малый ход! – рявкнул он рулевому. – Самый малый! Готовсь к маневру. Право руля!

Подкрутив фокус, Виктор смог разглядеть прямо над водой метрах в двадцати слева по борту большое мутно-белого цвета пятно в три – три с половиной метра диаметром. На вид оно и впрямь напоминало медузу. Только щупалец не было видно. А так – купол студенистого марева, чуть пульсирующий…

Неподалеку от него, на небольшом островке, образованном скоплением то ли испорченных механизмов, то ли затопленных домов какой-то из размещавшихся здесь прежде деревень, скрывшихся под водами новообразованного водоема, грелась на солнышке семейка ракоскорпионов.

Огромные членистоногие, похожие на пустынных ядовитых тварей, давших им имя, резвились, обмениваясь друг с другом тычками гигантских клешней и ударами длинных хвостов, увенчанных мощными «булавами». Наверное, таким образом пытались привлечь внимание самок, показав свою красу, ловкость и силу.

Особо выделялась парочка явно молодых ракоскорпионов (те, что постарше, имели несколько другой окрас хитиновых панцирей, не светло-песочного, а какого-то бурого с прозеленью цвета).

Рузин, впервые так близко наблюдавший жизнь этих неведомо каким образом сберегшихся до наших дней представителей ордовикского периода, лихорадочно снимал битву на камеру. Не бог весть какой улов, но на безрыбье, как говорится, и ракоскорпион рыба.

Вот один из бойцов-удальцов, изловчившись, вонзил клешню в бок противнику. «Пика» застряла в панцире, замедлив маневренность драчуна. Раненый, было заметно, не ощутил сильного урона, потому как боевой задор его ничуть не уменьшился. Не имея возможности из-за висевшего на нем забияки использовать в полной мере клешни, он задействовал не менее грозное оружие. «Булава» на конце его хвоста стала равномерно опускаться и подниматься, долбя макушку врага. У того даже глаза на лоб полезли (хотя, кажется, куда уж больше).

В драку решил вмешаться один из «стариков». Встав на хвост, он грозно навис над поединщиками и стал раздавать им оплеухи. Не сильные, так, больше для порядка. Однако они возымели действие. Драчуны расцепились и отползли друг от друга. Из разверстой раны на груди первого потекла бурая слизь. Ракоскорпион полез в воду, чтобы смыть ее и восстановить силы (все-таки эти твари в воде чувствовали себя более привычно, чем на суше).