Читать книгу "Чистилище. Бросок обреченных - Дмитрий Янковский"

Макс не знал, что ответить парламентеру. Правду? Тогда дикие, в борьбе за свое выживание, пойдут в атаку. Может, даже победят, учитывая численное превосходство. Солгать? Тоже бессмысленно. Что толку лгать, если надо в кратчайшие сроки ломать шлюз?

– Влипли мы, – сказал он Борису по-русски. – И Кир не отвечает. Что за беда?

– Да уж… – хмыкнув, согласился Борис.

И вдруг Макса осенило. Принимать такое решение без совета с Киром было сложно, но другого выхода не было. И он решился. Не зря же Кир выбрал его для автономной экспедиции такого масштаба!

– Скажи ему, что нам нужно осушить озеро всего на пару дней, – велел он Ахмеду. – Самим нам не под силу открыть шлюз, и нам придется его взрывать. Но если дикие помогут, то мы, возможно, сможем его открыть, потом закрыть, вернуть всем каналам проходимость и снова наполнить озеро.

Ахмед принялся объяснять. Парламентер слушал и запоминал. Конечно, решение принимать не ему, но парню важно было уловить хотя бы суть послания, чтобы передать вождю. Выслушав, он снял куфию с алебарды, поваязал голову, и поспешил обратно, к своим.

– Ты серьезно? – спросил Борис.

– А почему нет? – Макс пожал плечами. – Вдруг выгорит?

Борис неуверенно покачал головой. И тут ожила рация. Оказалось, что у одного из радистов в цепочке отвалился один из проводов рации, и он некоторое время не мог передать сообщение Кира. А когда передал, оно уже потеряло всякую актуальность, так как его приказ немедленно отступить уже не имел смысла. Пришлось Максу объяснять новую обстановку. На это раз, к счастью, обошлось без задержек. Кир одобрил решение Макса и дал «добро» на взаимодействие с дикими, если они выразят желание сотрудничать. Если же нет, вступал в силу приказ к отступлению.

Довольно скоро среди недостроенных зданий показался десяток всадников на верблюдах, двигавшихся со стороны города. Все были одеты, несмотря на жаркое солнце, в черные халаты и куфии. Можно было предположить, что такая одежда отражает какое-то социальное отличие в племени. За спиной одного висела винтовка, причем не с оптическим, а с открытым прицелом. Другие были вооружены саблями, а к седлам были приторочены луки и колчаны со стрелами.

– Похоже, сам вождь решил к нам пожаловать со свитой, – с легкой иронией прокомментировал Борис.

– Храбрости ему не занимать, – гораздо серьезнее ответил Макс.

В Клане не было традиции использовать ездовых животных, так как буера были и быстрее, и выносливее, и более грузоподъемные, но и Макс, и Борис понимали, что с кавалерией шутки плохи. Это доказывали и немногочисленные стычки с дикими, в которых бойцов Кира выручало только огнестрельное оружие. У диких же, похоже, была одна винтовка на все племя. Но чем ближе подъезжал вождь, тем более странной казалась Максу сложившаяся ситуация. Все дело в том, что винтовка была новой. Совсем. Словно ее неделю назад достали со спецхранения. Но никакого спецхранения в округе быть не могло. Даже винтовки Клана, за которыми Кир знал как ухаживать, имели куда более изношенный вид. Возникал вопрос, откуда взялось оружие в таком состоянии. Вот только ответа на него не было. Тем не менее Макс поспешил передать сведения об этом факте в штаб через цепочку радистов. Ему показалось, что это важно. И каково же было его удивление, когда из штаба, быстрее, чем Макс ожидал, пришел ответ Кира. Очень странный ответ. Кир велел быть крайне внимательными и не пренебрегать никакими случайностями. Что он имел в виду? По цепочке не разузнаешь. И та же цепочка не позволяла оценить интонацию Кира. И вот думай теперь.

Всадники подъехали ближе, и один из них, двигавшийся впереди вождя, спросил:

– Кто тут главный?

Макс поднял руку. Вождь смерил его взглядом и подал знак одному из своих людей. Тот соскочил с верблюда и расстелил на песке довольно большой коврик. Вождь, подтянув полу халата и положив винтовку у ног, устроился на ковре и жестом пригласил Макса.

– Если что, ты за старшего! – сказал Макс Борису по-русски. – Ахмед, со мной.

Устроившись на ковре и оставив Ахмеда стоять позади себя, Макс поприветствовал вожака традиционным арабским приветствием. Тот ответил. Его произношение было куда ближе к традициям каирского диалекта, чем невнятная тарабарщина парламентера. Винтовка лежала теперь совсем близко, и Макс удостоверился, что она совсем новая. Явно закручивалась какая-то интрига. Но вот какая?

– Мое имя Саид, – представился вождь, открыв лицо, замотанное концом черной куфии.

– Я Макс.

– Мне доложили, что вы собираетесь осушить озеро, – без обиняков сообщил вождь. – Мы не хотим этого допустить. Но и вступать с вами в конфликт нам невыгодно. – Он выразительно глянул на стрелков с ружьями, укрывшихся за канонерскими буерами. Вы готовы искать решения, которые могут быть выгодны и вам, и нам?

– Готовы. – Макс кивнул.

– Зачем вам вообще осушать озеро?

Макс был готов к такому вопросу, поэтому вкратце обрисовал план взятия топливных складов аэропорта Нузха. Вождь внимательно выслушал. Макс поймал себя на мысли, что беседует с ним как с равным, хотя до этого дня представлял себе диких почти животными, едва умеющими говорить. Впрочем, парламентер как раз вписывался в подобное представление. А вождь нет. Если бы не возраст меньше двадцати лет, он походил бы скорее на Кира, чем на опустившегося местного, способного, в отсутствие огня, есть сырую козлятину.

– Вы очень усложнили себе жизнь, – усмехнулся Саид. – Выбрали тот путь, из-за которого Аллах наказал всех нас. Но не мне вас судить. Что выбрали, то выбрали. Ваш выбор дает вам силу, нам приходится с этим считаться. Я хочу спросить, вы сможете вернуть чистые воды Нила в каналы, если мы вам поможем забрать вашу вонючую воду из баков в аэропорту?

– Запросто. Пара взрывов, и вода вернется, – уверенно ответил Макс.

– Хорошо. Тогда я вам предложу не ломать ворота, сдерживающие воду в озере, а поднять их.

– Там чудовища. Они никого не подпустят к отпирающим механизмам.

– Вы столько всего сделали из железа, а не видите простых вещей, из которых состоит мир. Говорю, вы слишком все усложняете.

– Не понимаю, – признался Макс. – Стоит мутантам почуять людей, они тут же напирают толпой. Никакая оборона не выдержит.

Саид рассмеялся.

– Прости! – Он поднял руку в извиняющемся жесте. – Вы очень шумные. Что бы вы ни делали, вас слышно на берегах озера Итку, да и в Каире, наверное, слышно. Если мы вас слышим, знаем о каждой вашей вылазке, то чудовища тем более слышат вас. У них очень, очень тонкий слух. Болезненно чувствительные уши.

– Ты хочешь сказать, что они не чуют нас, а именно слышат?

– Конечно. Вы когда ходите, у вас брякает железо в ваших мешках, скрипит ваша обувь из толстой кожи, шумят непонятные голоса в коробочках, а ваши собаки, одетые в панцири, грохочут так, что поднимают дремлющих у воды птиц за тысячу шагов от вас. Ваши ветряные телеги тоже издают много шума. А уж когда вы начинаете стрелять или что-то взрывать, у нас в селении у женщин крышки с котлов падают. Вы к этому привыкли, не замечаете. Даже между собой говорите громко. Если же двигаться тихо, нет большой необходимости сражаться с чудовищами. Можно просто прятаться от них, пережидать, когда пройдут, а потом делать, что надо.