Читать книгу "Башня континуума - Александра Седых"

— И тот смело предрек эти двум деревенским олухам победу на выборах? — поразился Кит.

— Да, милорд. Боюсь, именно так и произошло.

— Скажите-ка, а герр Джерсей не пробовал обратиться к психиа… экзорци… хотя бы к другому ясновидящему, настроенному менее оптимистично касательно исхода выборов? Просто, чтобы сопоставить их мнения по данному вопросу.

Бенцони грустно сообщил, что и впрямь пытался заставить герра Джерсея обратиться к другому, менее ясновидящему, но — увы — потерпел крах. Ибо Гордон был не только суеверен, а еще и ужасно вспыльчив. Он окончательно взбеленился, обозвал Бенцони разными скверными и обидными словами, а потом взял ружье и отправился. Убивать.

Кит передернулся. В гневе Гордон был столь непритворно и всерьез ужасен, что, честное слово, с ним побоялся бы иметь дело и разбуженный средь зимней спячки медведь-гризли.

— Вы сказали — убивать…

— Оленей, милорд.

— Бедняжки.

— Да что вы! Подлые, гнусные, хитрые твари, — сказал Бенцони, негодуя.

— Но ведь у них такие большие, грустные глаза, — засомневался Кит.

— Не верьте им. Сплошное притворство и дешевая комедия эти их грустные глаза, — проговорил Бенцони и сплюнул.

— А что это все-таки за Чамберс? Неужто настоящий ясновидящий? — спросил Кит уныло.

— Неужели Гордон вам о нем не рассказывал?

— Отчего же. Рассказывал. Насколько я понял из его рассказов, Гордон от этого типа в полном восторге. Будто бы этот Чамберс прямо волшебник Мерлин какой-то, а Гордон при нем — ну точно как король Артур.

Бенцони перекривился.

— Видал я этого Мерлина. Ловкий прохиндей, окрутил парня и пичкает по гланды Черно-Белой Магией. Астролябией и — хуже всего — Истинной Духовностью. С этой, позволите заметить. Истинной Духовностью эта мразь умудрилась просочиться в Мэрию… там, правда, я подловил его в коридоре и врезал разок-другой по физиономии… но, кажется, это не слишком помогло.

— Ладно. У вас имеется смета расходов на эту катастрофу? Кит ознакомился с финансовыми документами. Чтение заняло у него десять минут. Теперь надо было пойти и еще разок потолковать с Таггертом по душам. Он подошел, оторвав кандидата в губернаторы Салема от игр с фонтанчиком.

— Прошу прощения, господин Таггерт, не соблаговолите ли вы уделить мне пять минут вашего бесценного времени.

Таггерт выпрямился. Он был бочкообразный, крепко сбитый, краснолицый мужлан лет шестидесяти в скверно пошитом костюме и галстуке боло[5]. Взгляд его, мутный от пшеничной браги, явственно отобразил чувства, кои он питал к монархии и высокой столичной аристократии.

— Мы ведь уже поговорили с тобой, или нет? Напомни-ка мне, кто ты такой.

— Я лорд Ланкастер, возможно, вы слышали обо мне, — любезно предположил Кит.

— Возможно, я слышал о тебе, ты, высокомерный сосунок. Монархический прихвостень!

Кит дернулся, будто от удара током, но взял себя в руки и поведал, что совсем недавно на него снизошло божественное откровение, и из монархического прихвостня он вдруг взял и превратился в рьяного приверженца демократических ценностей. Таггерт послушал, скрестив руки на груди и щуря левый глаз.

— Да. У тебя, сынок, проблема. Большая проблема. Божественное откровение, говоришь? Весьма смахивает на шизофрению.

— Верно. Государь весьма недоволен внезапной переменой моей жизненной позиции. Не будь Его Величество столь благ, добр и мудр, он бы, пожалуй, счел мое чудаковатое поведение актом государственной измены.

Таггерт хохотнул.

— Да. Смешно. Мне-то что?

— А то. Вы все еще хотите выиграть эти выборы и переменить жизнь простых людей к лучшему? Так вот, у вас ничего не выйдет.

— Потому что ты будешь путаться у меня под ногами, монархический прихвостень?

— Вовсе нет. Исключительно потому, что вы дурак. Невозможный, косноязычный дурак. Водоросль, насыщенная питательным белком… Это ваша голова насыщена вместо мозгов питательным белком!

Таггерт побагровел. Пусть выглядел он довольно неказисто, его род уходил корнями во времена Свободной Торговой Колонии, и по древности ничуть не уступал лучшим аристократическим родам старой знати. Все же его поневоле подкупила столь зубодробительная прямота.

— Ты, должно быть, частенько получаешь по своей аристократической шее, сынок.

— Случается, — не стал скрывать Кит.

— И что? Дело того стоит?

— Иногда.

— Допустим. Что ты хочешь, сосунок?

— Все просто, проще некуда. Вы молчите, улыбаетесь и даете герру Джерсею деньги. Гордон произносит речи, улыбается и тратит ваши деньги по своему усмотрению. И тогда…

— И тогда?… — протянул Таггерт настороженно.

— И тогда — о, чудо! — проговорил Кит воодушевленно, — вы побеждаете на выборах и меняете жизнь простых людей к лучшему. Таких простых людей, собственно… как вы, я и герр Джерсей. Вы следите за моей мыслью?

— А-а… понятно. Я, вы и он.

— Прекрасно. Рад, что мы уладили вопрос.

Дружески побеседовав с Таггертом, Кит покинул штаб ПНДП, заехал еще в пару мест, а потом отправился к зятю. Гордон все еще снимал стресс, охотясь на оленей, о чем прелестная Виктория и сообщила старшему брату. Сестренка возлежала на диване в гостиной, очаровательная, как одалиска, и томно притворялась, что у нее чудовищная истерика. Кит отнес сестренке чашку ромашкового чая, зашел проведать Макса, пробыл у племянника около часа и вернулся к Виктории.

— Оленей, значит, убивает? — спросил Кит, передергиваясь. На стенах комнаты висели оленьи головы и смотрели темными глазами.

— А ты бы предпочел, чтобы мой муж убивал людей? — заинтересовалась Виктория, свежая и лучезарная, как вешнее солнышко.

— Нет. Просто чучела… глаза у этих тварей…

— Да, я тоже заметила. Как у твоей жены. Карие и стеклянные.

Кит расхохотался, потом посерьезнел.

— Значит, Гордон уволился.

— Не просто уволился, а устроил жуткий скандал и хлопнул дверью. Бургомистр умолял его остаться едва ли не на коленях, просил не ввязываться в эту авантюру. Все его просили. Когда же Гордон ушел из Мэрии, его попытались переманить консерваторы. Ему предложили возглавить предвыборный штаб Консервативной Партии и пообещали кучу денег и пост в администрации губернатора. Гордон отказался.

Он сказал, ему плевать на деньги, а еще он состоит в Партии Новых Демократических Преобразований и не собирается менять мировоззрение ради наживы. До сих пор я не подозревала, что у него вообще есть какое-то мировоззрение! Думаю, он свихнулся. Потом мы поссорились, он свихнулся окончательно, взял ружье и ушел. Все.