Читать книгу "Путь князя. Атака на будущее - Роман Злотников"

Барабанщица идею одобрила. И потому сегодня утром они на автобусе отправились на Истру.

Когда они подошли к воротам, Рат внезапно остановился.

– Дальше, Даниил, ты пойдешь один.

– Да он же там ничего не знает, – удивился Гаджет.

– А это не важно, – ответил Рат, – посмотрит и узнает.

– Та-ак, – понимающе протянул Гаджет, – не доверяем, значит.

– И себе тоже? – прищурился Рат. И когда Гаджет не нашелся, что ответить, кивнул Даньке: – Иди, Даниил, – после чего повернулся к Гаджету и, улыбнувшись, заговорил: – Понимаешь, Борис, я совершенно уверен, что сейчас ты совершенно честен и просто не способен ни на какое предательство. Только, пойми, в жизни может произойти всякое.

– Что, например? – окрысился Гаджет, который уже понял, что этим «И себе тоже?» Рат его уел.

– Например... – Рат на мгновение задумался, а затем вздохнул, будто знал, что должен сказать нечто очень неприятное, не имел возможности от этого уклониться, – Даниил может умереть.

– Что?

– И Маша тоже, – все так же спокойно и грустно продолжил Рат.

– Ты чего такое говоришь? – испуганно переспросил Гаджет. – Почему? За что?

– Потому, что вы пока еще совершенно не властны над своей жизнью и смертью, – серьезно ответил Рат.

– То есть как это не властны? – Гаджет непонимающе уставился на него.

– Так. Вы не можете определить, когда, где и почему умрете.

– А что, кто-то может?

Рат кивнул.

– Ну, например? – недоверчиво прищурился Гаджет.

– Например, я, – серьезно ответил Рат.

– Ты? – Гаджет озадаченно уставился на Рата, потом нервно хмыкнул: – Не, я понимаю, руками-ногами ты машешь классно, но вот, к примеру, если снайпер...

Рат вздохнул, качнул головой и пробормотал:

– Наверное, я слишком тороплюсь...

– Чего? – не понял Гаджет.

– Ничего, – вновь качнул головой Рат, – давай пока не будем об этом. Я просто хотел сказать, что все может измениться, уйдут те, перед кем ты должен... скажем так, держать слово. И ты посчитаешь себя свободным от всяких обязательств. И тогда ты можешь совершить нечто такое, что... – Рат усмехнулся и с нажимом произнес: – Испоганит тебя.

Гаджет дернулся и зло покосился на Рата. А тот закончил:

– И потому я хочу сделать так, чтобы ты не смог с легкостью совершить эту... ошибку.

Гаджет некоторое время молчал, старательно отводя взгляд от Рата, а затем пробурчал:

– Да не все ли равно, если к тому моменту, как ты говоришь, уже все... того?

И Рат ответил вопросом на вопрос:

– А разве все равно, если они погибнут, чтобы, скажем, этого не случилось?..

Данька появился из ворот турбазы спустя почти час.

– Спрятал? – хмуро спросил Гаджет. Данька кивнул.

– Ну, тогда пошли, – и он, резко развернувшись, двинулся в сторону автобусной остановки.

– Чего это он? – удивленно спросил Данька.

Рат подхватил Даньку за локоть, увлекая за собой.

– Он просто не привык.

– К чему?

– К тому, что слова могут вскрывать тебя самого, как скальпель хирурга грудину.

Данька непонимающе посмотрел на Рата. Тот рассмеялся.

– Не волнуйся, поймешь... потом.

* * *

Автобус опоздал на два часа, поэтому, когда они, наконец, добрались до квартиры, все уже были там. Гаджет, промолчавший всю дорогу, так же молча снял куртку, ботинки и направился прямиком на кухню, где хозяйничали Катя и Немоляева. А Данька с Ратом прошли в комнату. Барабанщица встретила их напряженным взглядом, но Данька молча кивнул ей, и она расслабилась.

Хотя упустить возможность подковырнуть его она не смогла.

– Надеюсь, Джавецкий, ты делал это один?

– Да.

Она удовлетворенно кивнула и, вскочив на ноги, скользнула на кухню. Через минуту она появилась в комнате с тарелкой жареной картошки в одной руке и полной миской отбивных в другой. За ней следовала Немоляева, в руках у которой были тарелка с картошкой и миска салата «оливье». Барабанщица водрузила тарелку перед Данькой.

– Давай, Джавецкий, лопай. Проголодался, небось...

Данька смущенно покосился на сидящего за столом Кота (поскольку Рата смущаться было нечего – ему досталась тарелка, принесенная Немоляевой) и робко спросил:

– А вы?

– А мы уже, – усмехнулась Барабанщица, – и смотри, чтобы все слопал. Даром, что ли, я полчаса мясо отбивала?

Данька слегка покраснел. До сих пор Маша никому не оказывала такой чести. Даже когда они собирались на посиделки у того же Гаджета, максимум, что она себе позволяла, это вытащить из рюкзачка какие-нибудь полуфабрикаты и скомандовать:

– Бабы – жарить, мужики – резать!

Немоляева всегда ворчала по этому поводу...

В том, что Маша собственными руками приготовила для него еду, Даньке почудилось нечто... сакральное. Как будто этим она установила между ними двумя какую-то незримую, но прочную связь. И еще ему казалось, что об этом догадываются все, кто сидит сейчас за столом. Эта мысль так взволновала и смутила его, что он вдруг отчаянно покраснел.

– Я сейчас, – не выдержав, он вскочил на ноги, – только руки помою.

В ванной Данька сразу сунул голову под струю воды и стоял так почти минуту. Из окошка под потолком слышались голоса Гаджета и Кати.

– ...так и сказал. Бог, говорит, есть.

– Ты что, серьезно?

– Ну да... а еще говорит...

Данька мотнул головой, стряхивая капли с волос, и нырнул лицом в полотенце. Да уж, напридумывал он себе... Сакральная связь... А Немоляева, значит, с Ратом, что ли? А Кот как же?

Когда он вернулся в комнату, там уже собралась вся компания. Перед Ратом стояла еще почти полная тарелка, а он неторопливо прихлебывал чай. Он вообще отчего-то ел очень мало. Зато чаю пил много. Гаджет сидел в углу и тоже что-то жевал, а вот Катя сидела прямо напротив Рата и сверлила его строгим взглядом.

– Значит, ты считаешь, что Бог есть?

Рат оторвался от чашки и окинул ее внимательным взглядом. И все невольно также посмотрели на нее. Катя была... прекрасна. Вздернутый подбородок, сверкающие глаза, чуть подрагивающие ноздри изящного носика... Похоже, ее просто распирало от желания броситься в бой. Ну еще бы! Она же была такой умной, образованной, энергичной и она точно знала, что Бога нет. И способна была это доказать. К тому же она жаждала реванша за прошлый раз, когда Рат так подло обманул ее с ее вегетарианством. И она хотела поставить этого непонятного парня на место. Она вообще считала, что мужикам надо указывать на их место, а то они слишком много о себе возомнили. Мужикам, мясоедам, коммунистам, антисемитам, фашистам... и вообще всем, кто не дает людям оказаться в светлом и прекрасном завтра. Где будут царствовать разум и свобода. Для всех...