Читать книгу "Квадрат тамплиеров - Питер Аспе"

Ван-Ин вернулся домой и, устроившись в саду, углубился в информацию, которую он поднял из архива.

Людовик Дегроф женился на Элизе, баронессе Хейтенс Пейнбрук, в 1942 году. У них было пятеро детей: Орели, Гислай, Шарлотта, Бенедикта и Натали. Их адрес за все эти годы не изменился: Спинола-стрит, 58 в Брюгге.

Людовик имел степень доктора права и магистра в области экономики. Баронесса изучала историю. Ничего необычного на первый взгляд, думал Ван-Ин, почесывая спину.

Он прочитал информацию во второй раз. Он на самом деле не ожидал многого. Даже если семье Дегроф было что скрывать, документы не могли сильно помочь.

Первый ребенок, Орели, родилась менее чем через год после того, как они поженились. Другие дети родились после войны: Гислай в 1948 году, Шарлотта в 1950 году, Бенедикта в 1951 году и Натали в 1960 году.

Натали была, вероятно, случайной. Элизе де Пейнбрук было сорок лет в 1960 году, пожалуй, она была уже старовата, чтобы рожать детей. Гислай и Шарлотта до сих пор жили в Брюгге. Орели проживала в Лоппэме, Бенедикта в Марш-ле-Дам и Натали в Де-Пэн.

Ван-Ин решил сконцентрироваться на Орели. Лоппэм недалеко, но все же это дорого и автобусом, и поездом, нужна была машина. Он позвонил Ханнелоре. Как раз можно проверить, как далеко она способна пойти, оказывая содействие в расследовании.

– Здравствуйте, Ханнелоре, Питер Ван-Ин.

– Хой, Питер, – поздоровалась она по-фламандски. – Чем могу?

Он коротко объяснил ей свой план и, к своему удивлению, встретил полную готовность к действию.

– Я буду у вас в десять.

Она говорила с энтузиазмом, а Ван-Ин, едва положив трубку, стал взвешивать, насколько рискованны их действия. Если Дегроф пронюхал об этом, он будет действовать также до конца года. То же самое было ясно для Ханнелоре. Конечно, если прокурор в курсе ее неповиновения, она может похоронить свою карьеру на шесть футов в песок. Настолько ли она наивна, чтобы поверить обещанию политика? Кто-то, должно быть, обещал ей что-то, и он полагал, что в противном случае она не станет вешаться ему на шею.

И почему он погружался во все это? Он пытался произвести на нее впечатление или был сыт по горло беспределом? Видно, правы те, кто говорит, что мужики делают очень странные вещи, достигнув сорока лет. Он крутил все это в голове, когда закрыл за собой дверь и шагал по Ветте-Виспорт на Моэр-стрит. Он должен был подождать пару минут.

– Вы не теряете времени, – сказала она, когда он сел в машину.

– А вы не боитесь рисковать, – ответил он непринужденно.

Ван-Ин рассмотрел ее одобрительным взором. Он никогда прежде не видел заместителей прокуроров в мини-юбках, это должно было бы сильно затягивать процессы в суде.

Он хотел сделать ей комплимент, но в ту же секунду передумал. Они встретились пару дней назад, и одному богу известно, как дело будет развиваться.

– В Лоппэм, комиссар? – улыбнулась она.

– В Лоппэм, мэм.

Атмосфера была превосходной с самого начала. Она вела «твинго», как капитан парома, спокойно, без рисовки и лихачества.

– Так мы, значит, журналисты, – засмеялась она. – Я надеюсь, у вас есть камера. Вы знаете, что женщины это любят. – Она заметила, Ван-Ин посмотрел на нее с удивлением, и пожала плечами. – О’кей. Нет камеры. Вы будете говорить, а я делать заметки.

Машина пронеслась, минуя несколько пробок, не теряя ни минуты. Они остановились у церкви в Лоппэме и уточнили направление у местного старика на деревенской площади. Это было недалеко. Мужчина покачал головой, сетуя на ее бестолковость. Двумя колесами «твинго» был уже в нужном месте. «Я никогда не пойму городских», – пробормотал старик себе под нос.

Дом номер одиннадцать являл собой типичный образец представителя девятнадцатого века. Это была смесь сельских и городских стилей. Дом окружал густой и немного заброшенный сад.

Ханнелоре припарковала свой автомобиль у въезда с ржавыми коваными воротами.

– Великолепный дом, вам не кажется?

– Неплохо, – признал Ван-Ин. – Но почему богачи так плохо заботятся о своем имуществе?

Ворота заскрипели. Ван-Ину пришлось нажать плечом, чтобы открыть их. Они пошли по дорожке. Огромный загородный дом была окутан тишиной.

– Никого вокруг.

Она шла впереди, уверенная в том, что будет отвлекать внимание Питера Ван-Ина. Не было человека в целом мире, который смог бы проигнорировать ее ноги.

– Судя по всему, – пробормотал Ван-Ин в смущении.

Они подошли к входной двери. В окнах за кружевными занавесками были видны серые от пыли, с отслаивающейся краской жалюзи и подоконники. Ван-Ин дернул колокольчик, который звякнул, как консервная банка, полная гальки.

– Вы уверены, что здесь кто-то все еще живет?

Ханнелоре поправила юбку. Ван-Ин кивнул. Он был уверен. Он дернул еще раз позеленевший медный колокольчик с несколько преувеличенным энтузиазмом и почувствовал – что-то не так. Ужасный звон внезапно захлебнулся.

– Умышленное повреждение частной собственности является уголовно наказуемым преступлением, – сказала она с шутливой суровостью, когда Ван-Ин уставился в недоумении на разбитый колокольчик.

– Журналисты скрылись с места преступления, – пробормотал он.

Ханнелоре прижалась носом к стеклу одного из окон.

– Видите что-нибудь? – спросил Ван-Ин. Он стоял рядом с ней и пытался заглянуть под кружевные занавески. Там внутри было темно.

– Выглядит довольно пусто, – заключила Ханнелоре со вздохом. – А то, что можно разглядеть через стекло, похоже, не трогали много лет.

Ван-Ин попытался заглянуть еще в одно окно. Но кроме пары ветхих кресел и покосившейся витрины, ничего не увидел.

– Давайте посмотрим за домом, – предложила Ханнелоре.

За домом сад был настоящими джунглями, высокая трава до плеч, разросшиеся фруктовые деревья. Все окна были закрыты ставнями, покрытыми плесенью и проеденными короедом. Неудивительно, что так темно внутри, подумал он, озираясь, двор почти сплошь зарос сорняками.

– Если одна из дочерей Дегрофа живет здесь, я попрошу прокурора жениться на мне в следующий раз, когда мы встретимся, – пошутила Ханнелоре.

«А почему не меня?» – хотел сказать Ван-Ин.

– Тайн и загадок в изобилии, – сказал он вместо этого. – Я предлагаю поспрашивать у соседей.

– Как журналист или комиссар полиции? – спросила она?

Ван-Ин колебался.

– Сельский люд скорее поговорит с полицейским, чем с журналистом, – заключил он. – То, как все выглядит, заставляет нас больше рисковать. И если мы будем действовать в том же духе, либо Де-Ки, либо Дегроф услышат об этом.

– Вы босс, Питер, – сказала она, притворяясь подчиненной.