Читать книгу "Давид и Голиаф. Как аутсайдеры побеждают фаворитов - Малкольм Гладуэлл"

Девочка не могла в это поверить, но отец вышел из машины. Мужчины набросились на Шаттлсуорта, размахивая кастетами, деревянными дубинками и цепями. Он пытался выскочить на тротуар, но его сбивали с ног. Кто-то натянул пальто ему на голову, чтобы он не мог отбиваться руками. «Этот сукин сын получит сполна!» – крикнул один из мужчин. «Убьем его!» – вопила толпа. Из белой женской группы поддержки раздался совет «прикончить мерзкого ниггера, да и дело с концом». Толпа принялась бить стекла в машине.

И что же Шаттлсуорт? Да ничего особо страшного. Ему удалось заползти обратно в машину. Он отправился в больницу, где у него обнаружили незначительные повреждения почек, несколько царапин и синяков. В тот же день его выписали, и вечером с церковной кафедры он объявил прихожанам, что прощает нападавших.

Шаттлсуорт наверняка был человеком решительным и смелым. Но, выбравшись целым и невредимым из-под обломков дома, он нарастил еще один слой психологической брони. «Все мы не просто подвержены страху, мы также предрасположены бояться страха, и преодоление страха вызывает возбуждение… Контраст между прежними мрачными предчувствиями и испытываемыми в настоящий момент облегчением и ощущением безопасности культивируют уверенность в себе, которая и рождает храбрость».

А что же произошло у школы? Шаттлсуорт снова не пострадал! После выписки из больницы он заявил журналистам: «Сегодня второй раз за год чудо спасло мою жизнь». Если один случай такого везения вызывает возбуждение, можно только представить себе, какие чувства пробуждают два!

Вскоре после этих событий Шаттлсуорт пригласил своего коллегу Джима Фармера на встречу с Мартином Лютером Кингом в церкви в Монтгомери, штат Алабама. Перед церковью собралась толпа разъяренных людей, которые размахивали флагами Конфедерации. Машину начали раскачивать. Водитель дал задний ход, пытаясь подъехать с другой стороны, но дорогу снова загородили. И что же сделал Шаттлсуорт? Как и возле школы имени Филлипса, вышел из машины. Снова цитата из книги Макуортер:

Стеклянные бутылки со звоном разбивались о стекла машины, пока Шаттлсуорт принюхивался к странному запаху – первому в его жизни слезоточивому газу. Затем он позвал Фармера из машины и решительно ступил в толпу. Фармер последовал за ним, «напуганный до чертиков», пытаясь вщемить свое тучное тело любителя кулинарных удовольствий в худосочную тень Шаттлсуорта. Хулиганы расступились, дубинки опустились, и пока Шаттлсуорт следовал до дверей Первой баптистской церкви, ни один волосок не упал с его головы. «С дороги, – только и промолвил он. – Прочь, прочь с дороги».

И так в третий раз Шаттлсуорт вышел победителем.

Потерять родителей – совсем не то же самое, что выбраться из взорванного дома или пройти через разъяренную толпу. Это гораздо хуже. Страдания не ограничиваются одним ужасным моментом, а душевные раны заживают не так быстро, как царапины и синяки. Но что происходит с ребенком, пережившим свой самый страшный кошмар, когда он обнаруживает, что жизнь продолжается? Может ли он приобрести то, что приобрел Шаттлсуорт и все лондонские не пострадавшие, – уверенность в себе, которая и есть проявление храбрости?[34]

«Полицейский, который привез Шаттлсуорта в тюрьму, – описывает Макуортер еще одно из столкновений священника с белыми властями, – толкнул его, ударил в голень, обозвал мартышкой и принялся подначивать: “Почему же ты не бьешь меня в ответ?” На что Шаттлсуорт ответил: “Потому что люблю тебя”. Он сложил руки и улыбался всю дорогу в тюрьму, где, поскольку ему запретили петь и молиться, лег вздремнуть».

8.

Проделанная Фрайрайхом работа по остановке кровотечения совершила настоящий прорыв. Теперь жизнь в детях можно было поддерживать достаточно долго для того, чтобы излечить первопричину заболевания. Но победить лейкемию было не так-то просто. Лишь несколько лекарств приносили хоть какую-то пользу при лечении этого заболевания. В ходу было некое лекарство под названием 6-меркаптопурин, стандартный противораковый препарат метотрексат и стероид преднизон. Но у всех этих лекарств был один большой недостаток: высокая токсичность, применялись они лишь в ограниченной дозировке, а при низкой дозировке убивали не все, а лишь некоторые раковые клетки. Пациенту становилось лучше примерно на неделю. А затем уцелевшие клетки начинали размножаться, и рак стремительно возвращался.

«Одним из консультантов в клиническом центре был Макс Уинтроуб, – рассказывает Фрайрайх. – Он был известен во всем мире, потому что написал первую книгу о гематологии, а также обзор современных методов лечения детской лейкемии. Одну его цитату я показываю своим студентам и по сей день: “Эти лекарства приносят больше вреда, чем пользы, поскольку лишь продлевают мучения. Пациенты все равно умирают. Препараты только ухудшают состояние больного, поэтому их нельзя применять”. Это говорил специалист с мировым именем».

Но Фрай, Фрайрайх и их союзники, группа ученых из института Розуэлл-Парк-Мемориал в Буффало, возглавляемая Джеймсом Холландом, были убеждены: традиционная медицина пришла к неверным выводам. Если лекарства не убивали достаточное количество раковых клеток, не означало ли это необходимость проведения более, а не менее агрессивного лечения? Почему бы не объединить 6-меркаптопурин и метотрексат? Они оказывают на раковые клетки различное по характеру воздействие. Словно сухопутная армия и морской флот. Может быть, метотрексат убьет клетки, выжившие после атаки 6-меркаптопурина. А что если добавить к ним еще и преднизон? Это будет уже авиация, бомбящая с воздуха, в то время как остальные препараты атакуют с земли и моря.

Вскоре Фрайрайх наткнулся на четвертый препарат, получаемый из растения розовый барвинок, – винкристин. В Национальный онкологический институт его принесли из фармацевтической компании Eli Lilly для изучения. Известно о нем было немного, но интуиция подсказывала Фрайрайху, что он может помочь в борьбе с лейкемией. «У меня умирало двадцать пять детей, а мне нечего было им предложить, – говорит он. – Я подумал, нужно попробовать. Почему бы нет? Они ведь все равно умрут». Винкристин хорошо себя зарекомендовал. Фрайрайх и Фрай опробовали его на детях, которые уже не реагировали на другие лекарства, и у нескольких маленьких пациентов была отмечена временная ремиссия. Фрай и Фрайрайх обратились в наблюдательную комиссию НОИ с просьбой разрешить протестировать все четыре лекарства в совокупности: армия, флот, авиация и морская пехота.