Читать книгу "Леннар. Сквозь Тьму и... Тьму - Антон Краснов"

— Что совершенно не спасает его от ритуального умерщвления во славу всех богов, — вставил неисправимый старший Ревнитель Гаар.

— Об этом мы подумаем позже, — проронил Стерегущий Скверну, и в его кротком тоне и тихом голосе Леннар усмотрел куда больше угрозы для себя, чем в басовых рыках старшего Ревнителя, которому по занимаемому посту полагалось быть грозным. — Прежде я хотел бы поговорить с ним. Неужели тебе в самом деле ничего неизвестно о том, ЧТО ты нарушил? Ничего неизвестно о так называемом грязном знании и о запретах, налагаемых на все его проявления? Что ты молчишь?

— Ничего не известно, — буркнул Леннар. Поймал на себе мрачный взгляд Гаара и добавил с отчаянно-веселой ноткой человека, которому и терять-то нечего: — Я не хотел оскорблять вашу веру. Просто я не понимаю, чем могут оскорбить богов новые навыки Ингера в выделывании кож.

— Малый камень, выкатившийся из-под ноги неосторожного путника, вызывает горный обвал, способный похоронить под собой целый город! — вставил старший Ревнитель, сценичным жестом воздев обе руки.

На спокойном же лице Стерегущего Скверну лишь изломилась правая бровь. Он проговорил:

— Хорошо. Я расскажу тебе. Когда-то, давным-давно, в ту пору, когда мир был совершеннее, чем сейчас, наши далекие предки жили в сытости и благоденствии. Неисчислимы милости, которые даровали боги нашим пращурам. Прекрасны были их дома и храмы, тучны пастбища, необозримы леса, а жены и сестры прекрасны, как небо, и неувядаемы матери. Но в один день — и он был совсем не прекрасный! — люди захотели жить еще лучше, еще безмятежнее и безопаснее. Они добыли новые знания, знания, положенные только богам и небожителям. Жрецы и священнослужители не сумели сразу оценить опасность. «Грязные» знания, угрожавшие Благолепию и вере, стали достоянием всех! Каждый, кто овладел этими знаниями, возгордился. Дошло до того, что люди решили бросить вызов самим богам!.. Они стали строить летучие корабли, чтобы подняться в небо и выше неба и узнать священный уклад жизни самих богов! Неизвестно, сколь глубоко погрязли бы они в своей Скверне, но только боги не стали терпеть. И настал День Гнева! На цветущий мир возгордившихся наших предков обрушился огненный дождь, и небо плевалось камнями… страшен был гнев небожителей! Поздно, поздно поняли немногие уцелевшие, на что обрекли себя, овладев священным, тайным знанием!!! Взмолились они, однако боги были глухи. Но все же нашелся один из них, милостивый и светлый, и указал тем, кто успел очиститься от Скверны, путь в Арламдор, наш нынешний благословенный мир, защищенный милостью того самого бога, которого мы называем Ааааму, а истинное его Имя неназываемо! Много поколений и десятков поколений сменилось под сенью Ааааму, и мы ежечасно возносим молитвы о том, чтобы никогда, никогда не повторился страшный День Гнева! Ибо если мы навлечем на себя гнев богов, нам некуда идти, негде укрыться, потому что сказано: вокруг Арламдора простирается Великая пустота, оставшаяся от старого мира, разрушенного богами. Никто не смеет соприкоснуться с ней.

«Довольно-таки пещерные у них представления об устройстве мира, — мелькнуло в голове у Леннара. — Кажется, понятно, что эти мракобесы имеют в виду, когда говорят об угрозе Благолепию, когда бедный Ингер учится лучше выделывать кожи и изделия… Да! Видно, тут наложен запрет на улучшение, совершенствование, исследование чего бы то ни было вообще! Нельзя, и все тут!.. Пусть все будет как есть, а любая попытка улучшить — это угроза Благолепию, как они это называют… святотатство, ересь!»

Что-то смутное, тяжелое, сминающее волю и вызвавшее почти физическое ощущение стылой пустоты в подгибающихся коленях, вдруг прошло через Леннара. Напролом, навылет… Откуда у него такие мысли? Откуда что взялось? Кто он такой, еще недавно не знавший, как его зовут, а теперь берущий на себя ответственность судить о сильных мира сего?

Наверное, все эти противоречивые мысли отразились на его лице, потому что, когда поднял взгляд, он увидел, что верховный жрец смотрит на него будто бы со скрытым сочувствием, а Ревнитель Гаар — со свирепым злорадством, причем вполне явным.

— Вот что, — сказал Стерегущий Скверну, — сейчас я сам отведу тебя к старшему Толкователю и двум Цензорам, которые вынесут суждение о тебе. А потом, смотря по тому, что они скажут, мы увидимся с тобой снова. Брат Гаар, вы свободны.

Наверное, слова Стерегущего удовлетворили старшего Ревнителя, потому что на этот раз он не произнес ни слова, только воздел обе руки с растопыренными пальцами, а потом удалился.

— Идем, — сказал Стерегущий.

Леннар вдруг почувствовал, как его подхватывают под локти. Он мотнул головой туда-сюда и увидел, что его крепко держат двое младших Ревнителей, один из которых — уже известный ему Моолнар. Оставалось только удивляться, как они смогли приблизиться к нему бесшумно. Впрочем, в Храме умели обучать…

Это и многое другое еще предстояло понять человеку, найденному на окраине Проклятого леса.

6

— Клянусь Пятым Параграфом, не припомню, чтобы сам Стерегущий приводил к нам кого-либо! Даже когда принц Кууль, член правящего дома, смастерил увеличительную трубу и попытался через нее смотреть на небо! Даже его привел всего лишь старший Ревнитель! Высокую честь тебе оказали, счастливей! Верно, ритуал твоего умерщвления состоится на площади Гнева, чего давно не припомню. Клянусь Уложением о гаданиях на кишках осла, я тебе завидую!

— Вы слишком многословны, брат Караал.

— Вы верно отметили это, брат Валиир. Он еще молод для своего сана.

— Молодость — порок, который исцеляется временем и молитвами.

— Вы истинно чисты, брат Валиир. Да услышит вас тот, чье истинное Имя неназываемо.

Четыре последних фразы были произнесены тусклыми, скрипучими, совершенно одинаковыми голосами; сочный же монолог, предшествовавший им, был выдан молодым, хорошо поставленным жирным баском, даже неприличным в этих мрачных стенах. Именно сюда привели Леннара. Ревнители, конвоирующие его, тотчас же исчезли; Стерегущий Скверну только указал на Леннара величественным жестом и тоже растворился в складках голубоватого полумрака, из которого, казалось, было соткано все внутреннее пространство гигантского Храма в Ланкарнаке.

Наедине с Леннаром остались трое. Один, в просторном синем облачении, с широким лицом и окладистой бородой, производил вполне приятное впечатление. Он расположился за огромным каменным столом, заваленным свитками, стеклянными и металлическими сосудами, а также массой других предметов, о назначении которых Леннар если и догадывался, — то очень смутно и неопределенно. Бородач помахивал в воздухе свитком и с интересом рассматривал приведенного к нему человека.

Двое других стояли у дальней стены, почти сливаясь с колоннами. Эти двое были похожи, словно братья: желтые пергаментные лица, птичьи носы, мелкие черты лица; тощие фигуры напоминали два малокалиберных щуплых бревна, вокруг которых обернули материю. Ни рук, ни ног не было видно в длинных складках одеяний. При появлении Леннара оба как по команде накинули на головы капюшоны. Теперь из-под надвинутых до бровей капюшонов подозрительно поблескивали крысиные глазки и торчали острые безволосые подбородки.