Читать книгу "Дураки умирают первыми - Виктор Точинов"

— Р-рене, ты мой лучший друг… Ты понимаешь? Нет! Ты мой единственный друг! — говорил он задушевно, сам себе в тот момент веря. — И я не могу смотреть… видеть не могу, как этот чужак на тебе ездит… Запряг, оседлал и ездит. Ты понимаешь?

Ле Коэн понимал, что дружок его изрядно нализался, да и у самого в голове шумело порядком, но он не проникся мыслью о том, что якобы вынужден исполнять роль не то гужевого, не то верхового животного. В чём честно признался.

— Не понимаешь, — печально констатировал Эрл. — К-кто сегодня делал всю работу? Ты! Ты прекрасный маг, Рене, понимаешь? У тебя большое будущее. А кто сегодня провалил всё, что смог? Трес. Пришлый Трес… Понимаешь? Он пришёл на готовенькое, сел тебе на шею — и всё изгадил!

У ле Коэна сложилось несколько иное впечатление о профессиональных качествах Треса де Лоу, однако возражать приятелю и нынешнему руководителю Рене благоразумно не стал. К тому же комната плыла и покачивалась или покачивалась и плыла, в общем, делала то, что, наверное, делают все комнаты в приморском городе, когда пытаются намекнуть обитателям или гостям, что последняя бутылка оказалась лишней. Что надо закругляться и отправляться в постель.

Рене клюнул носом — Эрл де Бро радостно счёл это движение кивком, подтверждающим его выкладки, и с энтузиазмом развил тему:

— А если бы… представь, если бы сегодня всё получилось… кто стал бы героем? Ты или Трес?

— Трес… — машинально повторил последнее слово Рене. И вновь клюнул носом.

— Ты п-понимаешь! — возликовал Эрл. — Понимаешь! И что нам делать теперь?

Вопрос был задан настолько настойчиво, что ле Коэн, кое-как сосредоточившись, попытался ответить:

— Ложиться спать?

— Что нам делать с Тресом?!

Рене честно попробовал собрать воедино остатки мыслей.

— Зачем… зачем с ним что-то делать? Кончится операция — сам уедет…

— Уедет… уедет с лаврами по… победителя, понимаешь? И это в лучшем… да, в лучшем случае… А что будет в худшем? Что?

Эрлу, напротив, казалось, что он абсолютно не пьян. Что говорит логично, убедительно и неопровержимо. И ни у одного разумного существа нет ни единой причины ему возразить.

— Что? — допытывался Эрл.

Рене пожал плечами. И решил со всем соглашаться, закончить разговор как можно быстрее, упасть, хотя бы под стол, и уснуть.

— В худшем — они упустят и Меч, и де Шу! — торжествующе объявил Эрл. — И кто будет виноват? Мы. Ты и я.

— Ты и я, — согласно кивнул Рене.

— Молодец, ты понимаешь! И вот, что нам… вот, что мы сделаем…

Решив, что дипломатичная подготовка почвы увенчалась полным успехом, Эрл начал излагать свой план, суть которого состояла в следующем: разведка разведкой, но ведь состоится и настоящая операция по захвату де Шу, когда действовать будут не челы, а приезжие рыцари. Искать де Шу будут, естественно, по Мечу, поскольку стервец постоянно вешает на себя «Пчелиный рой», и сейчас в Питере на его генетический код приходит десять тысяч откликов.

— Да, — произнёс Рене, потому что более длинные слова ему сейчас не давались.

Идея простая: первыми узнать, где Меч, прыгнуть туда и утереть нос Тресу де Лоу. Бойцов Эрл обеспечит, но нужна фора, преимущество во времени.

— Спрашиваешь, как её получить?

— Да… — пробубнил ле Коэн.

— Хороший вопрос… Фора — твоя зона ответственности, дорогой друг. Работу пеленгатора чужаки не контролируют, понимаешь? И если в результате небольшого сбоя аппаратуры они отправятся искать де Гри не туда, куда надо, кто попрекнёт хоть словом Рене ле Коэна, вовремя ошибку заметившего? И Эрла де Бро, взявшего инициативу на себя и вовремя ошибку исправившего? Победа спишет всё.

Потом Эрл говорил о необозримых перспективах, которые вслед за этим откроются перед их тандемом, перед лучшим воином и лучшим магом Ордена… Но Рене не слышал. Он спал.

* * *

Главный объект разговора двух чудов — Трес де Лоу — тоже не спал. Но не коротал время за бутылкой, а работал, вновь и вновь прокручивал запись дневной охоты за Мечом. Прокручивал медленно, постоянно нажимая на «паузу» и неторопливо сравнивая все данные. То есть делал то, что никак не мог сделать в режиме реального времени, когда решения принимались мгновенно и отчасти интуитивно.

Сравнивал и понимал, что ни разу не ошибся.

Однако странность и в самом деле имела место — странность, мельком отмеченная днём, но толком не осознанная и тут же похороненная под стремительным мельканием новых данных. Странность заключалась в том, что отметка Меча покинула проходной двор раньше, чем погибла Третья группа. Разрыв во времени невелик, но погрешностями измерений его не объяснить — в тот миг они были минимальны.

А поскольку мечи, даже магические, ног не имеют, вывод назревал один: челов убил не рыцарь де Шу, а его неизвестный спутник. Либо, напротив, спутник уходил с реликвией, пока рыцарь прикрывал ему спину.

И оба варианта, кстати, более чем интересно сочетались с предположением молодого мага о том, что чуть позже произошла незавершённая попытка инициации Меча…

Глава 8

КАК РАБОТАЮТ СТАРЫЕ СПОСОБЫ

Дознаватель РОВД — фамилию его Света не запомнила: не то Соломин, не то Соломкин, — не понравился ей сразу: полноватый, лысоватый, лицо одутловатое… весь какой-то «-ватый», не похожий на бравых экранных детективов. И челюсть бульдожья. И костюм помятый.

Задаваемые вопросы тоже не нравились. Создавалось впечатление, что подозревает дознаватель Свету в чём-то нехорошем, но в лоб спросить не спешит, подбирается сужающимися кругами, словно акула к жертве. Причём к нападению в яблоневом саду вопросы если и имели отношение, то весьма косвенное.

Нападавшими — как выглядели, что делали? — дознаватель практически не интересовался, а вот потерпевшей — весьма и весьма, что казалось подозрительным и ненужным. Однако устраивать скандал Света не спешила, отвечала спокойно, с ледяной вежливостью, стараясь не демонстрировать неприязнь. Отправляясь на беседу в РОВД, Света решила: эпизод с повисшим на яблоне человеком она освещать не будет. Лгать не надо, достаточно опустить этот момент: побежала, дескать, пока грабители на сумку отвлеклись, а что за спиной происходило, не видела, не оглядывалась. Но умалчивать и не пришлось, поскольку дознаватель копал в другом направлении:

— Почему вы не остались на месте преступления, я понимаю. Но почему не дождались нашего наряда у подруги? Зачем сбежали, зачем отключили домофон и телефоны?

Света вдохнула, затем медленно-медленно выпустила воздух из лёгких и ответила, тщательно подбирая слова:

— Во-первых, Фонарёва мне не подруга, дружат наши дети. Во-вторых, я не сбегала, а спокойно ушла. В-третьих, у меня на руках был малолетний сын, и его пора было укладывать в постель. А телефоны… Разве есть закон, запрещающий их отключать?