Читать книгу "Бигуди для извилин. Возьми от мозга все! - Нурали Латыпов"

Тот же Полани писал: «Способность делать открытия не похожа на удачу азартного игрока. Она зависит от природных дарований, развитых в ходе обучения и направляемых интеллектуальным усилием. Она сродни достижениям в искусстве и, как они, не поддаётся точному анализу».

Как для выбора, так и для генерирования идей совершенно нового качества нужны вполне определённые параметры мышления. Для выбора необходимо точное логическое прослеживание видимых и скрытых связей и отношений между различными явлениями и предметами. Кроме хорошего логического мышления требуется надёжно действующая память, наблюдательность, цепкое внимание — эти факторы обеспечивают логический аппарат информацией. Однако же одних этих факторов недостаточно для творчества.

Компенсировать недостатки памяти и внимания может развитая интуиция. Она и важна при генерировании, когда возникающая мысль не является явной комбинацией уже известных. Напомню, что наиболее перспективно соединять в разных вариантах идеи и выводы, принадлежащие даже не к смежным, а к максимально удалённым друг от друга областям. Естественно, для этого нужна определенная дерзость ума. Но недаром Аристотель говорил: остроумие — это дерзость, получившая образование.

Александр Лук отмечает присутствие в слове «остроумный» понятия «острый», то есть отточенный, хорошо режущий или колющий. А в древнерусском языке слово «острый» имело и другое значение — быстрый, что отображается и в некоторых документах тех времен («А люди тоя страны зело учтивы… и ко учению остроумныя», 1731 год).

Мотивом для мышления, для появления замысла, с «обычной» точки зрения может служить не совсем ясное представление об «интересном». С точки же зрения философа, интересное — то, что «раздражает мысль, вашу, мою, вот здесь, сейчас, а не останавливает мышление, не даёт мысли остаться в привычных клише историко-философских, лингвистических, культурно-исторических или каких угодно ещё концепций или идеологических конструкций. Интересное для меня то, что изменяет тенденцию мышления в отношении мыслимых им объектов: так объект А, только что мыслимый как А, сейчас мыслится как В» (А.М. Пятигорский). Можно сказать вслед за М. Мамардашвили: мысль рождается из удивления вещам как таковым, из душевного потрясения. Потрясение, некий тонкий дисбаланс между информационными посылками и есть удивление. И это называется мыслью. Мысль не есть исчисление… Выразить письмом мысль нельзя, мысль невыразима (и это вновь о роли неартикулированного знания!)

Процесс появления новых идей сильно обусловлен и работой подсознания. Интуиция извлекает из хаоса подсознания те идеи, в этот момент представляющиеся сознанию удовлетворяющими нужным критериям, и упорядочивает их. Конечно, подсознание активно участвует и в процессе логического мышления. Иногда различают глубинный (интуитивный) и поверхностный (логический) уровни подсознания. Отмечая исключительно важную роль интуиции в научной деятельности, великий математик А. Пуанкаре называл интуицию «проницательным предчувствием». Ганс Cелье добавил: «Логика составляет основу экспериментальных исследований точно также, как грамматика составляет основу языка. Однако мы должны научиться пользоваться математикой и статистикой интуитивно, т. е. неосознанно, так как у нас нет времени для того, чтобы на каждом шагу осознано применять законы логики».

Интуицию чаще определяют как «способность постижения истины путем прямого её усмотрения, без обоснования с помощью доказательства». В познании мира интуитивное и логическое не исключают, а диалектически дополняют друг друга, помогая выбрать главное, существенное, особенное.

Часто «инстинктивное чувство интуиции» относят к числу способностей, заложенных в человека Природой, но не получивших полного развития. Примерно того же типа, что и телепатия. Например, при использовании концепции единого энергоинформационного поля человечества, популярной в некоторых кругах, можно было бы построить вполне механистическую модель работы подсознания и интуиции, как некоего «транспортёра», непрерывно подающего блоки информации («мысленную материю» или «мысленную субстанцию», как говорил М. Мамардашвили — субстанцией можно назвать то, что дальше не имеет никакого другого носителя, ни к чему не сводимо и носитель самого себя) из поля в отдельный мозг. Запросы на эти фрагменты мозг передаёт во всемирное хранилище в соответствии с характером решаемой задачи и в связи с полным набором возникающих при этом ассоциациативных связей[53]. Отметим, что в этом случае память выступает и как склад информации, получаемой индивидом лично, и, возможно, как механизм, промежуточный между «процессором» мозга и «глобальной информационной сетью».

Задействовать работу подсознания на полную мощность, пробудить интуицию — одна из сложнейших задач при активизации творческого мышления. И, наверное, самая главная. А. Пуанкаре считал: творческий процесс представляет собой чередование сознательных и подсознательных процессов в коре головного мозга. Неудачные попытки сознания получить решение задачи «включают» механизмы подсознания. Не исключено, что «включение» носит своеобразный пороговый характер: подсознание начинает перебор своих вариантов в рамках заданных сознанием условий и критериев только после достижения структурами мозга определённого уровня возбуждения[54].

В выработке остроты мышления очень помогает решение обратных задач. Даже из повседневной практики известно, что вычитать труднее, чем складывать, делить сложнее, чем умножать, извлекать корень сложнее, чем возводить в степень и, наконец, интегрировать труднее, чем дифференцировать. Обратные задачи в области поиска противоречий дают практически неограниченные возможности для самосовершенствования. Ведь объектов вокруг нас несчётное множество, и каждый возник в результате разрешения некоторого противоречия. Если вы освоите этот метод, то вам больше не понадобятся многие задачники. Вы сможете тренировать свой ум всюду, независимо от того, есть ли у вас под руками бумага и карандаш, книга или учебник.

Альберт Эйнштейн в одном из писем сказал: «… соединение интуиции и воображения является, возможно, основной отличительной чертой продуктивной мысли, которая уже значительно позже оформляется в логический порядок слов или других знаков, посредством которых можно передать её другим. Привычные слова и другие знаки с усилием отыскиваются уже во вторую очередь, когда упомянутая ассоциативная игра уже достаточно закреплена в памяти и может быть по желанию воспроизведена вновь». Но он же и признался: «Я думал и думаю месяцами и годами. Девяносто девять раз заключение неверно. В сотый раз я прав».