Читать книгу "Просто друзья - Робин Сисман"

Бернард наполнил чашечку, стоявшую перед Фреей, саке.

— Давайте начнем наш пир!

Фрея сделала глоток, но чокаться с профессором не стала. Она помнила все эти статьи о знакомствах, которыми пестрят дамские журналы: не будь безразличной, проявляй заинтересованность, думай не только о себе, но и о партнере.

— Скажите, Бернард, — бодрым голосом начала она, — где вы в данный момент преподаете?

Бернард откашлялся и заявил:

— В данный момент я работаю в маленьком, но элитном молодежном колледже в южном Нью-Джерси. Моя работа связана в основном с библиографией, я составляю каталоги, заказы, выдаю и принимаю разнообразную печатную продукцию.

— Вы хотите сказать, что работаете в библиотеке?

— Именно. — Бернард с важным видом кивнул. — Это мое рабочее место, а занимаюсь я совсем другими проблемами, требующими величайшего напряжения, ночных бдений, лукубриаций.

— Луку… что? — Фрея попыталась разрядить обстановку и рассмеялась. Бернард был убийственно серьезен.

— От латинского lucubro, lucubrare, lucubravi, lucubratum — что означает труд при свете лампы. Я упоминал вкратце о том, что пишу научный труд о периоде ученичества Шекспира. Не слишком большой опус, зато мой собственный.

— Шекспир! Как интересно! Расскажите мне поподробнее.

Через полчаса Фрея поняла, что профессор зануда, каких свет не видел. Морская капуста и креветки сменяли друг друга с агонизирующей медлительностью. Бернард открывал рот не для того, чтобы есть, а чтобы вещать. Теперь на столе стояло блюдо с сырой рыбой, присыпанной рисом. (Бернард выбрал японский ресторан, как он объяснил Фрее, потому что знал, что девушки должны следить за весом, чтобы не превратиться в толстых свинок.) Фрея слушала нескончаемые разговоры об употреблении Шекспиром фаллических метафор и думала, что к тому времени, как рыба кончится, она умрет от скуки. Она с завистью посматривала на жизнерадостных людей, сидящих за соседними столиками. Даже весьма отталкивающий тип, ужинавший в компании своего портфеля и мобильника, казался значительно интереснее «профессора».

— …И вот еще примеры, — продолжал между тем профессор, цитируя Шекспира, и всякий раз, как в тексте появлялись слова «сосулька», «бревно», «дудка», замирал, делая паузу и многозначительно глядя на нее.

Фрея подавила зевок.

— Я собираюсь назвать книгу «Тип Венеры. Фрейдистские аналогии и диалектика в книгах Уильяма Шекспира».

— Очень впечатляет.

— Боюсь, это не дойдет до невзыскательного читателя, — Бернард захихикал — жди еще одного перла остроумия. — Мне очень хотелось назвать ее «Устами младенца».

— Да, весьма остроумно. — Фрея вонзилась палочками в рис.

— Как я уже говорил, здесь заложен двойной смысл…

— Пиф-паф! Вы убиты! — с истерическим смехом воскликнула Фрея, наставив на «профессора» два пальца. Сумрачный тип за соседним столиком испуганно огляделся, прервав увлекательную беседу по мобильнику о расписании самолетов. Она готова была броситься прочь отсюда — бегом, громко крича и размахивая руками.

— Кроме того, Уильям Шекспир, этот лебедь с Эйвона, сам… В какой же это главе? — Бернард задумчиво почесал родинку на щеке. Фрея заметила, что ноготь на его мизинце почти в дюйм длиной, заточенный и подпиленный — для каких целей, она даже не смела вообразить.

— Простите, я на минуточку, — сказала Фрея, внезапно поднявшись с места.

В дамской комнате, к счастью оказавшейся пустой, она подошла к зеркалу и стала строить себе рожи. Придя наконец в себя, вышла и прогуливалась по холлу, пока не заметила официанта. Фрея поманила его пальцем.

Официант подошел, несколько озадаченный.

— Мне нужно такси, — сказала она, вложив ему в руку десятидолларовую купюру. — Срочно. Прямо сейчас.

Она тряхнула головой, изобразив невинную улыбку, и вернулась к Бернарду, смотревшему на нее со спокойным злорадством.

— Прекрасные туфли, — сказал он, когда она села. — Они действительно причиняют боль, как это кажется со стороны?

— Да нет, — пожала плечами Фрея, — я люблю носить каблуки.

— Я имею в виду боль, которую ощутит тот, кому вы наступите на ногу.

Фрея уставилась на него. Рот его приоткрылся в сальной многообещающей улыбке. Она надеялась, что он хотел сказать совсем не то, что она подумала.

— Зачем мне наступать кому-то на ногу?

Бернард хитро подмигнул.

— И перестаньте подмигивать! — прошипела Фрея.

— Ладно, ладно, госпожа. — Бернард вскинул руки, показывая, что сдается. — Мне нравится эта игра. — Он облизнул губы.

Фрея забарабанила по столу. Угораздило же ее нарваться на такого придурка. Неудивительно, что от него сбежала жена.

— Вы разведены, не так ли? — спросила она, нарушив молчание.

— К сожалению, это так.

— А почему? Только говорите попроще.

— Простым языком? Лукреция была сукой, и я рад, что избавился от нее. Она мне помогала в исследованиях, ну, вы знаете. Я ее всему научил — поручал ей всю мою библиотечную работу. Потом отказалась мне помогать, сославшись на занятость. Я узнал, что она работает над собственной диссертацией у меня за спиной, по Шекспиру, кстати. Такого вероломства я не мог ей простить.

— Да… — протянула Фрея. Где же такси?

— Разуверился в женщинах. Но когда увидел вас, у меня появилась надежда. — Он перегнулся через стол и накрыл своей потной рукой ее руку.

— Я так не думаю. — Фрея убрала руку. — Я не ищу длительных отношений.

— Да? — Бернард нисколько не огорчился. — Недлительные тоже неплохо. — Он, хихикнув, полез под стол и закатал одну брючину до середины икры. — Прошу прощения, если мои брюки коротки или носки недостаточно длинные, — сказал он и выгнул брови, предлагая ей сделать свой ход.

— Что? — Фрея непонимающим взглядом смотрела на шершавые ноги, покрытые рыжими волосами.

— Должен сказать, что чувствую себя не как Мальволио в подвязках крест-накрест. Ха-ха.

— Прошу прощения, но я не понимаю, о чем вы, — сердито бросила Фрея. — Уберите эту свою отвратительную ногу. На нас смотрят.

Бернард бросил на нее лукавый взгляд:

— Дама слишком строптива.

Наконец она услышала:

— Мисс, ваша машина здесь.

К несчастью, Бернард тоже это услышал.

— Мы едем в вашу темницу? — Бернард потирал руки.

— Никуда мы не едем. — Фрея бросила несколько долларовых купюр на стол. — Я возвращаюсь домой. Одна. У вас, похоже, обо мне создалось превратное впечатление. Не знаю почему и как, но…

— Но вы же сами писали! — гневно воскликнул Бернард. — В своем e-mail.