Читать книгу "Сумочка - Валери Макгэрри"

Навязчивую? Никогда Ральф не сочтет мое присутствие навязчивым! Майя обхватывает голову руками, закрывает глаза. Она размышляет, ее кудри падают на стол.

– Ты с ними говорила об этом?

– С кем?

– С Марком, с Ральфом. Ты им что– нибудь говорила?

– Нет.

Мысль о том, что мне придется сказать Марку о своем уходе, ужасает меня.

– Отлично. В таком случае, деточка моя, советую сначала обеспечить себе тыл.

Молчу.

– Поговори с Ральфом, как он на это посмотрит.

Я не сомневаюсь в Ральфе, но вынуждена признать, что моя подруга права. Если Ральф по какой– то причине не захочет иметь меня в качестве постоянной спутницы, может, мне придется пересмотреть свое решение. Было бы крайне неосторожным пренебречь этим советом.

– Представь, что, если он не согласится?

Этого мне совсем не хочется представлять.

– Ты же не собираешься оставаться одна? В твоем возрасте…

Смотрю на нее. Неожиданно ставшая очень серьезной, Майя берет меня за руку:

– Знаешь, это вовсе не смешно. Каждый раз, как встречаешь мужчину, тебе кажется, что он тот самый… Потом снова и снова… У тебя же есть нечто постоянное, сложившееся… Кто– то, с кем можно поговорить, отправиться в путешествие. Партнер для игры в карты, наконец!

Она встряхивает головой, чтобы избавиться от нахлынувшей грусти. Много раз я слышала эту печальную исповедь. Сожаление? Воспоминание о связи, которая того не стоила?

– Поступай как хочешь, Клео. Только ни в коем случае не оставайся в одиночестве.

В уголке глаза Майи появляется слезинка. Растроганная, я встаю и обнимаю ее. Приникнув головой к волосам подруги, я пытаюсь ее успокоить:

– Ты не одинока, Майя. Я с тобой. И всегда буду рядом.

Улыбается. Мужчины приходят и уходят, а подруги остаются…

* * *

Дрожу как осиновый лист. Ральф накрывает меня одеялом и прижимается к моей спине, чтобы согреть. Сказал, что любит меня.

– Вы опять дрожите, Клео…

– Ральф…

Он только что признался мне в любви. Оборачиваюсь, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Как вы посмотрите на то, что мы будем проводить… – Сложно закончить фразу. Удастся ли точно выразить мою мысль? – Больше времени вместе?

Он рассеянно гладит меня по волосам.

– You mean… holidays?[60]

– Да, отпуск… Но не только…

Рука повисла в воздухе. Он, судя по всему, не понимает.

– Мы могли бы просыпаться по утрам… вместе.

Улыбаюсь. Ральф приподнимается:

– I don't get it…[61]

К моему великому удивлению, он встает и начинает расхаживать взад– вперед по комнате, словно лев в клетке. Его лицо, обычно такое спокойное, оживляется гримасой. Останавливается. Думает. Отказываясь верить своим глазам, я понимаю, что последует «нет».

– Клео…

Стоя передо мной, он дотрагивается до своего горла.

– А Марк?

Марк. Это все, что он может мне сказать? Однако до последнего момента существование моего мужа его не очень– то заботило. Я встаю, подхожу к нему, целую в мочку уха и беру его за руку, усаживая на кровать.

– Look,[62]Ральф…

Он качает головой:

– No…[63]

– Mark is out…[64]

Продолжает качать головой:

– No, no, no. No!

Он почти прокричал это. В оцепенении я убираю прядь, упавшую мне на лицо, чтобы разглядеть выражение его лица.

– No, Клео. Не бросайте мужа… Только не из– за меня. У нас все было так прекрасно, но…

«Было»? «Но»? Этих двух слов достаточно, чтобы меня убить. Я готова сгореть от стыда. Прячу глаза, уже полные слез. Ральф сжимает мои запястья:

– Вы слишком увлечены мной, Клео. Это опасно.

Потоки слез струятся у меня по щекам. Голова непроизвольно поворачивается в разные стороны в знак отрицания. Я не могу поверить.

– Давайте на том и остановимся… Пошло все к черту. Пустота.

– В Нью– Йорке… у меня жена… и двое детей…

При этих словах его глаза светятся нежностью.

Я понимаю, что никогда уже не смогу быть рядом с этим мужчиной. Как настоящий джентльмен, Ральф протягивает мне бумажный платочек и обнимает, чтобы успокоить.

– Послушайте, Клео, мы пережили столько прекрасных моментов вместе. Вы станете одним из лучших моих воспоминаний…

Зачем тогда все прекращать? Потом он говорит, пытается найти аргументы, чтобы меня утешить, а мне хочется исчезнуть в его объятиях. Навсегда.

– My little french girl…[65]

Он тихонько отстраняется. Я глубоко вдыхаю запах его тела, волос, последнее ощущение аромата «Аби руж» и осознаю, что я, как и он, пытаюсь оставить себе «воспоминания». Затем быстро одеваюсь и возвращаюсь домой.

Марк застает меня принимающей ванну с лавандой. Он подходит, садится на край и гладит меня по лбу.

– У тебя был неважный день, детка?

Трудно его разубеждать: у меня глаза красные, как у кролика.

– Хочешь все мне рассказать?

Я качаю головой, и он протягивает мне полотенце. Не задавая вопросов, Марк энергично растирает меня, высушивает волосы, брызгает туалетной водой и одевает, словно куклу. Затем, обнимая меня за плечи, выводит на улицу.

– Пойдем выпьем по стаканчику.

Подчиняюсь. Подстраиваюсь под его шаг, не отдавая себе в этом отчета. Мое сердце разбито.

Заботливость Марка раздражает меня.

Однажды возле площади Бастилии мне показалось, что я увидела Ральфа. Сзади. Когда тот человек обернулся, оказалось, что я ошиблась. Со мной в последнее время такое часто случалось. Знакомый силуэт, голос, запах. Ральф все еще жив в моей памяти.

Я не держу на него зла. Мы пережили нашу связь каждый по– своему. Вот и все. Я почти поверила в большую любовь, но для него все было просто приятным времяпрепровождением. Если он и не любил меня по– настоящему, то по– своему любил те минуты, которые мы проводили вместе.