Читать книгу "Скала эдельвейсов - Марина Серова"

– Я же не мог прямо в лоб потребовать у уважаемого человека все данные, – продолжал меж тем он. – Сначала я позволил ему меня обыграть, потом сослался на шапочное знакомство с Олегом и посетовал на то, что столь уважаемый джентльмен попал в неприятную ситуацию. Кстати, следователь Олега и сам сомневается в правдивости показаний свидетельницы, так что он на его стороне. Дело за малым – разобраться с этой нехорошей женщиной.

– Катериной Ивановной?

– Катерина Ивановна – несчастная женщина, а я имею в виду дворничиху, которая свидетельствует против Олега. Адрес ее я узнать постеснялся, это выглядело бы уж слишком откровенно, а я делал вид, что просто беседую, а не допрашиваю, зато ее легко можно найти по участку: она убирает двор дома, где живет Катерина Ивановна, занимает подсобку на первом этаже соседнего подъезда. Дама какое-то время бомжевала, потом устроилась на работу и получила теплый угол. Судя по всему, приехала на заработки из одной из стран бывшего СНГ, но достойно устроиться не смогла, поэтому сейчас рада и этой работе – по крайней мере, у нее есть крыша над головой, да и жильцы нанимают ее то окна помыть, то после ремонта квартиру убрать. Думаю, следователь и сам выведет ее на чистую воду, так что ты зря волновалась.

– Пока он разберется, может неделя пройти, а Олег нужен мне уже сегодня.

Дом, в котором проживала Катерина Ивановна, я запомнила еще с того раза, когда добывала дневники Ольги. Оставалось вычислить квартиру дворничихи. Окошки подсобок первого этажа были мутные и нежилые. Лишь одно было отмыто и занавешено стираной, выцветшей от времени занавеской. Для встречи я оделась в серый офисный костюм, хорошо послуживший мне в те времена, когда я работала на кирпичном заводе. Волосы сколола в тугой пучок, слегка тронула веки розоватыми тенями, отчего глаза казались уставшими и воспаленными, припудрила щеки, ресницы и брови, нацепила очки в толстой роговой оправе. Вид у меня получился утомленный и невзрачный, думаю, даже при всем желании дворничиха не сможет найти в моей внешности запоминающиеся черты. Для полного отвлечения внимания от моего лица, я нацепила на голову яркий ободок со стразами. А чего? Я невзрачная, неуспешная сотрудница УФМС, решившая как-нибудь себя приукрасить. Не думаю, что у представителей этой структуры есть определенный дресс-код.

Я зашла в подъезд и постучала в фанерную дверь без номера. Мне открыла чернявенькая худенькая женщина очень маленького роста. Я, не спрашивая разрешения, шагнула в комнату. Очень бедно, но с претензией на уют: диван-раскладушка, коврик с оленями, абажур из пластика, электрическая плитка, умывальник.

– Ну, что мне с вами делать? – с оттенком вековой усталости спросила я ее. – Депортации вы не подлежите, с видом на жительство все в порядке, в порядке? Я не ошибаюсь?

– Конечно, конечно, – засуетилась та, – я стараюсь делать все вовремя.

– Покажите бумаги, – потребовала я.

– Вы из миграционной службы? – уточнила дворничиха.

– А откуда же? Не из Интерпола же. Так, хорошо, – я внимательно просмотрела бумаги и паспорт, – а то, понимаете, с нас тоже требуют, а за всеми не уследишь. Ну, у вас все в порядке, я пошла, мне еще три адреса посетить надо.

Я встала и направилась к двери.

– Ты чего приходила-то? – задала, наконец, свой вопрос дворничиха.

– А я не сказала? Ничего, обычная формальность. Запрос из прокуратуры поступил. Вы же проходите свидетелем по делу?

– Ну, прохожу. А что, нельзя?

– Почему же нельзя? Это ваш гражданский долг. Просто если вдруг выяснится, что вы лжесвидетельствуете, у нас возникнут проблемы.

– У вас?

– Ну, не у вас же. Вам просто придется ждать, пока решится, где вы будете отбывать срок. Скорее всего в российской тюрьме, но ваше посольство может потребовать выдать вас для отбывания наказания на родине. Представляете, как нам всыплют, если не все бумаги будут в порядке? Даже выговор могут объявить. А вы где хотели бы в тюрьме сидеть, у нас или на родине? Не выдавайте меня, пожалуйста, но я бы советовала вам уже сейчас связаться с посольством и начать переговоры по оформлению вас в родную тюрьму. Все-таки дома и стены помогают. Ну, всего хорошего!

– Стойте! – преградила она мне дорогу. – Да за что ж меня в тюрьму-то? Я гвоздя чужого не украла, хотя могла бы, в богатых домах чуть не каждый день убираюсь. Кого хотите, спросите!

– Чего вы переполошились? Посадят вас только в случае, если вы дали заведомо ложные показания в том деле, по которому вы проходите свидетелем. Сейчас проверяется алиби подозреваемого, и уже к обеду будет совершенно точно известно, мог ли он находиться в это время на этом месте. А вы ведь на самом деле видели, как этот парень толкнул девушку на дорогу? Видели?

– Не знаю, может, показалось, – засуетилась дворничиха, – а можно сказать следователю, что показалось, или уже поздно?

– Я же сказала, к обеду все будет ясно. Если вы успеете до этого времени, вам простится. Если нет – не обессудьте.

– Ой, тогда я побежала, – стала обуваться она. – Понимаешь, уж больно мать ее просила, говорит, гад этот Олег, до самоубийства дочку довел и чистым остался. Я, конечно, не против, чтобы он наказанный был, но и самой сидеть за это нет никакого резону. Вот дура-то, на копейки позарилась, спасибо тебе, вовремя ты ко мне завернула. Побегу я!

– Бегите, – разрешила я, – только дорогу аккуратно переходите. А то знаете, как бывает? Сделаешь черное дело, а оно против тебя и обернется.

Дворничиха побледнела и ринулась вниз по лестнице. Ничего, пусть немного потрясется. «Мать просила», «злодея наказать»! За копейки судьбу человека под откос пускают.

Глава 11

Я была уверена, что уже сегодня Олег будет на свободе: следователь ему симпатизировал, дворничиху мне удалось убедить, так что стоит ей забрать свои показания, как его сразу выпустят под подписку о невыезде. Теперь он в курсе положения вещей. Я позвонила главврачу и договорилась, что он оформит оплату операции от Олега, а Катерине Ивановне скажет, что операция будет проводиться бесплатно. Думаю, эта ложь нам всем простится, и матери когда-нибудь станет не по себе оттого, что ее амбиции могли погубить дочь. Сейчас голова у меня болела о другом: на днях должен был состояться концерт Лики, а у меня еще ничего не готово.

Для начала я опять решила воспользоваться своим влиянием на Андрюсика и набрала его номер:

– Привет, зайка, узнал?

– Светик?

– Не-а!

– Ленуся?

– Не угадал!

– Катюшка?

– Не упади от счастья, это я, Даша. Помнишь, я у тебя песенку трех мушкетеров записывала? Нас чуть жена твоя не застукала. А под окошком у нас мавр стоял и компромат на тебя собирал. Я хочу встретиться! Я соскучилась! И песенку надо новую сделать, про паровоз, который вперед летит. Согласен?

– Послушай, я же все сказал, что тебе надо. Чего ты опять хочешь? Денег?