Читать книгу "Девочки, к вам пришел ваш мальчик - Людмила Петрушевская"

Валера. Как Госплан!

Светлана. Но без крыши же, поймите! А вдруг лето будет дождливое?

Валера. Безвозмездно под дождем.

Татьяна. Валера! Выхода нет, надо толем крышу покрыть.

Валера. Толем! Я испытываю отвращение к физической работе. А от умственной меня тошнит.

Татьяна. Хоть соломой покрыть, что ли.

Валера. Где солому сейчас возьмешь, ду-ра! В начале лета. Все съедено.

Светлана. Куда же мы детей денем?

Валера. Вообще, вот жестянщики хорошо зашибают! Вот которые «Жигули» восстанавливают после капремонта. Эх, пойду жестянщиком!

Татьяна. Так тебя там и ждали.

Валера. Попомни.

Татьяна. Ну что за муж, разве это муж? Твой же сын будет под дождем с бронхиальной астмой.

Валера. Надо было закалять! Ты же не дала!

На пороге двое мальчиков – Антон и Максим.

Максим. А тетя Ира в нашем туалете закрылась!

Валера. А ну, малыши, идите, играйтесь! Не маячь, не маячь тут. Лезьте вон на дерево. Там ваш раненый товарищ! Там ваш раненый товарищ, на дереве! Выполняйте.

Мальчики, переглянувшись, исчезают.

Меня дети любят. И собаки. И пьяные, кстати.

Татьяна. Свояк свояка видит издалека.

Валера. А я их закалю! Приучу! Буду приезжать.

Татьяна. Сейчас. («Сейчас» она произносит как «щас».)

Светлана. Как я только на эту удочку вашу пошла! Мало того что я за вашим Антоном на карачках ползаю: Антоша, обедать, Антоша, ручки мыть, а Антоша завился веревочкой, поминай как величали.

Татьяна. А ты не зови его! Побегает голодный, сам прискочит.

Светлана. Да, и ему снова-здорово – разогревать? Я что, кухарка тут нашлась?

Татьяна. Сам разогреет, не маленький. Дома греет. Придет из школы, ключ на шее, сам греет.

Светлана. Нет, я его к газовой плите не подпущу. У взрослых людей взрывается, а тем более они спичками балуются. Не-ет. Как хотите, а я не могу жить без крыши.

Валера. Минуточку.

Светлана, давайте выпьем и познакомимся. Меня зовут, как это давно известно, Валерик. (Берет ее руку, жмет.) Я вам еще пригожусь, я это чувствую. Необходимо только достать кровельный материал.

Наливают, пьют. Входит Ира.

Ира! Ты гордая! Пойми об этом!

Татьяна. О, долгожданная! Ира, проходите, садитесь.

Светлана. Мы же сестры! Ну, выпьем за знакомство.

Ира. Да я не буду… Ребенок больной.

Татьяна. Мы трое… (запнулась) троюродные.

Валера. Надо выпить. Чтобы не свалиться.

Светлана. У нас была одна прабабушка и один прадедушка.

Ира. Я не знаю так далеко. У меня был неродной дедушка Филипп Николаевич.

Татьяна. А я своих не помню никого. В деревне пооставались.

Валера. Зря не помнишь. Сейчас бы в деревню махнули твою. За бесплатно.

Татьяна. В деревню надо шмотки возить и дарить. Рюкзаками да посылками.

Валера. Да ну, сейчас от подохшей родни никто не берет!

Татьяна. Им сейчас детям кримпленовые костюмчики возят.

Ира. Я по мужу. А по отцу Чанцева.

Светлана. А я по мужу Выголовская. А папина фамилия Сысоев. А мамина фамилия Катагощева.

Ира. Папина фамилия Чанцев, но его давно нет. Мамина фамилия по отчиму Шиллинг.

Валера. Англия?

Ира. Он из обрусевших немцев.

Татьяна. А у меня мама и папа однофамильцы. Кузнецовы! Дедушки и бабушки опять-таки все Кузнецовы!

Валера. Причем учтите: однофамильцы. А не родственники. А моя фамилия, передаю по буквам: Козлос-бродов. Козлос! (Делает паузу.) Бродов.

Светлана. Через тире?

Валера. Нет, зачем.

Татьяна. А я Кузнецова!

Валера. А Антон – Козлосбродов!

Татьяна. Сменим, сменим. Десятку сунем в зубы кому надо когда надо и сменим.

Валера. Попомни! Так… Есть предложение поднять тост за отчества. Я биологических родственников не имею в виду, я имею в виду всех здесь присутствующих!

Поднимают чашки. Входит Фёдоровна в синем шелковом плаще, синем полушалке с розами, в желтых туфлях, сияя вставными зубами. В руках у нее десертная ложка.

Фёдоровна. С приездом! Вот надергала салату я… Что взошло. Вымыла в бочке. Так что ешьте, витамины! Кресс-салат.

Валера. И вас, Пантелеймоновна. (Наливает ей в ложку.)

Фёдоровна (выпивает, морщится и зажевывает салатом). Я Фёдоровна. Это мой муж был Пантелеймонович. Отец у них был купец второй гильдии, имел мельницу и две пекарни. Их двенадцать было человек: Владимир, это мой, Анна, Дмитрий, Иван, Надежда, Вера, Любовь и мать их Софья, остальное не знаю. А их отец Пантелеймон. Вера-то Пантелеймоновна еще жива в Дрезне, в доме инвалидов, царствие ей небесное. А вы их какие-то внуки. Я и сама-то никого не знаю, Владимир был летчиком, не знаю, где лежит, я с ним в разводе. Мама твоя, Ира, кого-то помнит.

Валера. Фальшивые вы внуки, вот что я скажу. У этой Веры, наверное, есть тоже дети.

Фёдоровна. Ее-то дети, она их пережила, а где детей дети, неведомо.

Светлана. А много было таких детей?

Фёдоровна. Вас вот трое от троих, а еще от девятерых такие же неизвестно где шляются.

Валера. Так этот же дом ничей, это общее!

Светлана. Может, еще внуков двадцать человек.

Фёдоровна. Нет, уж мы по одному рожали… а вы-то тем более. Я Вадима родила, ушла жить к маме. С мужем я сошлась так просто, не любила. Родился Вадим, я им совсем не занималась. Помню, у соседей через забор был пожар, я Вадима схватила ночью, завернула в одеялку, выбежала, положила его на землю, а сама давай ведрами воду носить. К утру все прогорело, наш забор, а на дом не перешло. А я хватилась – где же мой Вадим? А он так и провалялся на земле всю ночь. Я была активная! У Вадима сынок, Сереженька, отличник!

Валера. Не навещают они тебя, бабушка?

Фёдоровна. А нет, нету! А раньше у детей разница в возрасте была большая. Старшему, к примеру, шестьдесят… а младшенькому сорок. Вы тоже можете родить еще через лет пятнадцать.