Читать книгу "В темном-темном космосе - Роберт Шекли"

– Ясно. – Мистер Арчер уже взял себя в руки, но усмешка все еще подергивала уголки его широкого рта. – Что ж, меня не назовешь хорошим человеком. Я нарушил некоторые из десяти заповедей, в том числе самые важные. Ну и где ваши огонь и сера? – Он поджал губы: усмешка грозила вырваться в любой момент. Подумать только! Его поджарят в старом добром аду! Дедушка любил описывать это в мельчайших подробностях. И все же Арчер не мог принимать происходящее всерьез. Ситуация была не только причудлива, но и комична.

– Вы желаете огня и серы? – спросил человек за столом.

– Вообще-то, не очень, – признался мистер Арчер. – А что, есть выбор?

– Конечно! – Человек за столом выглядел как-то совсем не по-дьявольски в сером деловом костюме и с гладко зачесанными волосами. – Свобода воли – краеугольный камень в конструкции Вселенной, и данное место – не исключение. У вас есть несколько альтернатив.

– Разные варианты адских мук? – опять усмехнулся Арчер. – Выбор между вырыванием ногтей и испанским сапожком? Дыбой и раскаленным железом?

– Это все входит в одну категорию, – объяснил человек за столом. – Позвольте, я вам покажу.

И в тот же миг Арчер принял форму бестелесного разума и оказался в небольшой комнате с низким потолком. Свет чадящих факелов ложился на каменные стены неровными красно-желтыми полосами.

«Ну чисто Эдгар По», – подумал Арчер и похвалил себя за хладнокровие.

Его взгляду предстала живописная сцена. В центре комнаты – мужчина в набедренной повязке, распятый на горизонтальном колесе. Его тело как натянутая струна. Вокруг него неподвижно стоят палачи. Один держит раскаленное железо в сантиметре от тела жертвы, другой прилаживает железный сапог к его ноге, а рука третьего лежит на рычаге колеса. И все замерли, как в стоп-кадре. Лица палачей скрыты капюшонами, искаженное болью лицо человека обращено вверх – Арчер видел лишь белую полоску щеки и перетянутую веревкой шею. Он вгляделся, пытаясь уловить движение, но ничего не заметил. Потом он обнаружил, что дыба незаметно натягивается туже, сапог сжимает ногу, дымящееся железо приближается к телу, обжигая плоть своим жаром так медленно, что это почти незаметно со стороны.

Сцена исчезла.

– Уже не смешно? – дружелюбно осведомился человек за столом. Арчер покачал головой. – Эту сцену мы всегда показываем первой. Ничто так не приводит человека в чувство, как зрелище старой доброй пытки. Правда, говорят, что физические муки – ничто по сравнению с душевными, и я уверен, что так оно и есть. Поэтому для тех, кто не выдерживает душевных мук, у нас имеются камеры пыток.

– Вы говорили про выбор. – Арчер заметил, что его бьет дрожь. Телесные истязания всегда приводили его в ужас. С самого детства. Даже мысль о боли – от занозы или ушиба – он переносил с трудом.

– Да, у вас есть несколько вариантов, – сказал человек. – Можете выбрать любой. Позвольте представить ассортимент.

Сознание Арчера тотчас переместилось в пространстве. Он летел к отвесному склону горы. На белой гладкой поверхности появилась темная точка. Точка превратилась в человека. Арчер завис рядом с ним.

Человек медленно полз вверх. Ему не за что было уцепиться: на гладком камне – ни выступа. Словно гигантский муравей, человек боролся за каждый сантиметр.

Вершина скалы исчезала в тумане, подножие тоже скрывал туман. А между двумя слоями тумана – только голая скала и ползущий по ней мужчина.

Человек карабкался вверх, и Арчер понял: он вынужден это делать, чтобы не начать сползать. Потому что стоит только начать сползать, и падение уже не остановить.

«Интересно, свалится, – спросил себя Арчер, наблюдая, как человек вжимается всем телом в скалу и нащупывает рукой следующий выступ, – или победит, добравшись до вершины?»

Арчер почувствовал, как в нем пробуждается симпатия к человеку.

– Сделай их! – крикнул он безмолвными губами. – Доберись до вершины!

Сцена исчезла.

– Вариация на тему Сизифа, – сказал человек за столом. – Только вместо камня человек толкает вверх самого себя.

– Что случится, когда он доберется до вершины? – Арчер приободрился. Скала гораздо лучше пыток, подумал он, опираясь на стол.

– Честно говоря, никто точно не знает, есть ли там вершина вообще, – сказал человек. – Хотя лично я верю, что она есть.

– Нет вершины? – Арчер охнул и резко выпрямился. – То есть вы хотите сказать, что человек будет просто карабкаться и карабкаться – целую вечность?

– Я не говорил, что вершины нет. Просто это точно не установлено. Да, он будет карабкаться. Пока не сдастся. Тогда он упадет. А «целая вечность» – всего лишь одна из ваших пустых абстракций. В ней нет никакого смысла.

Следующая сцена изображала океан. Серая вода, серые волны без единого барашка на гребнях – и небольшая лодка. Перед лодкой – стена тумана. Позади и с обеих сторон – серая гладь, уходящая вдаль, за горизонт. Человек на борту всматривается в туман. Лодка медленно плывет по серым волнам навстречу расступающемуся туману.

– Мило, не правда ли? – спросил человек за столом, когда сцена исчезла. – И так романтично. Утлое суденышко, таинственные воды…

– И океан, разумеется, бесконечен? – спросил Арчер, кривя губы. Он чувствовал, что его загоняют в угол.

– Не знаю, – ответил человек. – Безусловно, он где-то кончается. Но вполне возможно, шлюпка ходит по кругу.

– И человек никогда не ступит на землю.

– Но он на это надеется, – возразил человек. – Если у него есть вера, он думает, что сразу за стеной тумана лежит берег. На расстоянии километра, десяти километров, ста. А может, в нескольких метрах.

– Покажите что-нибудь еще, – попросил Арчер. – Кажется, я начинаю понимать.

Появилась еще одна сцена. Маленькая, хорошо освещенная комната с закрытой дверью. Лента транспортера вплывает в комнату через отверстие в одной стене и исчезает через отверстие в другой стене. Перед лентой стоит мужчина и вставляет в проплывающие мимо механизмы болты. Вроде бы несложная работа: каждую секунду подплывает очередной образец, мужчина сует в него болт и ждет следующего.

– Влияние эры машин, – сказал человек за столом. – Некоторым подходит в самый раз.

– Он вставит последний болт и его работа будет закончена?

– Верно.

– Но лента транспортера, разумеется, бесконечна. И кто-то другой, возможно, вынимает болты в соседней комнате.

Арчер позволил себе горько усмехнуться. Теперь он понял, как здесь все устроено, точно так же, как понимал это про другие места, в которых ему довелось побывать при жизни. Кроме разве что больницы, где никакие деньги не могли дать ему новое сердце.

– Почему он не выйдет в дверь? – спросил Арчер. – Она заперта?

– Здесь нет запертых дверей. Но он не должен бросать работу. Как только он ее закончит, он сможет выйти.