Читать книгу "В двух шагах от рая - Михаил Евстафьев"

…такие «варенки» только в Афгане продаются… и по роже

видно – военный человек…

Как братья-близнецы смотрелись они с Шарагиным со стороны. Первые джинсы в своей жизни купил Олег.

Офицер на тот же рейс места надеялся достать. Потолкались, подождали, выцарапали билеты. Послушал его Шарагин и решил сделать невозможное: снять с книжки деньги и повести семью к морю.

Им с Леной предстояло столько наверстывать, все недосказанные в письмах чувства, волнения, нежность вдвоем заново пережить. Так лучше у моря, чем в родительской квартире. А после моря можно и родню навестить, с родителями недельку-другую пожить, с дедом порыбачить. Полтора почти месяца – на все хватит время!

– Квартиру всегда найдете. В крайнем случае – комнату. Были б бабки! – обнадежил попутчик в джинсах, пока пили пиво.

Лена никогда не отдыхала на море. Впрочем, и он сам тоже. Настюха в своей жизни та вообще только на речку в деревне ходила.

– Море – это как сотни рек, – пытался объяснить Олег.

– Как две или как тли лечки?

– Больше, очень много речек. И другого берега никогда не видно.

Деньги летели и летели. Переплатил за билеты. Не сезон, никто на юг не летит, а билетов все равно нет!

…это только у нас такое возможно!..

В аэропорт на такси, из аэропорта на такси – благо набежали денежки за месяцы в Афгане. Двойной оклад все же. Раньше о таком и не мечтал!

…чего их жалеть, деньги-то? еще заработаю!..

Первый раз в жизни независимым человеком почувствовал.

…потому-то в Союзе много и не заработаешь… если у человека

много денег, так он же от общего порядка тут же отобьется…

Раньше подневольным, бесправным ощущал себя Олег.

…«я другой такой страны не знаю, – напевал однажды пьяный капитан

Моргульцев, – где так вольно… смирно и равняйсь!»

Деньги предоставляли мнимую свободу, возможность выбирать, вселяли уверенность.

В гостиницу, правда, их не поселили, сказали, мол, бронировать надо было заранее. Предложил тогда Шарагин взятку, и это не помогло. Неловко получилось у него, грубовато, никогда раньше не приходилось взятки давать, да, к тому же, уж больно принципиальная попалась администраторша, расфыркалась. Лена и Настя стояли у входа, робко заглядывали в вестибюль, дальше их не пускал швейцар.

– Ты же ведь самую шикарную гостиницу выбрал, конечно у них мест нет, – попробовала найти оправдание Лена. – Здесь только интуристы живут.

– Плевать, поехали в частный сектор! – Шарагин махнул рукой подзывая такси. – Вдоль моря прокатимся, шеф, покажи нам побережье. Плачу по двойному счетчику! Будет хороший ресторан по дороге, остановимся на обед. И комнату нам надо будет по ходу дела найти, чтоб обязательно с видом на море.

– Сделаем, командир!

Прокатил с ветерком, и ресторан самый дорогой выбрали, и когда расплачивались, Лена только ахнула, сколько денег растратили зря, ради чего? А Олег светился весь, с гордостью отсчитал сумму и сверху добавил.

Лена даже не удержалась:

– Зачем ему еще-то было давать? Он и так с нас содрал втридорога, – не приучена она была сорить деньгами, от получки до получки, когда они только поженились, едва хватало, иногда по десяточке занимать приходилось, а тут такое барство.

– На чай, – важно сказал Олег, но заметил, что переживает бессмысленное, неоправданное растранжиривание Лена, обнял ее: – Котенок, не думай о деньгах, еще столько заработаем! Все у нас будет! Все впереди!

Настюша проснулась раньше всех, разбудила обнимавшихся во сне папу и маму, – всю ночь, как заснули, прижимал к себе Лену Олег, – коверкая слова, сказала: «Папуська, падем на лечку». Море пенилось, штормило, дул прохладный ветер, тучи прятали солнце, о купании речи не шло – не сезон. Гуляли по набережной, и редкие прохожие с удивлением смотрели на не по погоде загорелого мужчину и бледную, белокожую женщину с ребенком.

Почему-то вспомнилось, из раннего детства:

На плечах у отца переплыть реку! Ничего, не страшно, когда тебя папа везет! О, если б только он всегда таким был! Бодрым, веселым, шутил, смеялся. А не только, когда выпьет. А выпили они с друзьями хорошенько. Разлеглись на травке возле нарезанных овощей, колбасы, бутылок, кто с женами, кто – сам по себе. Отдыхают офицеры. Олег срезал удилище, привязал леску, крючок, поплавок, груз – рыбачил, а все видел, оборачивался на взрослых. Мама осторожно намекала, что пора закругляться, что переусердствовали, пошатываются, языки заплетаются. И заволновалась мама, когда мужчины собрались купаться: вода прохладная, застудитесь, и мальчишку зачем же с собой?! Ничего. Будущему офицеру полезно такое закаливание! Разделись, как по команде, вбежали в воду, брызгаются. Кто-то занырнул. Пошел икру метать! Смех. Пьяному действительно море по колено! И вовсе не такая уж холодная вода, мама! Олежка, запрыгивай! Отец присел. Садись удобней. И кто-то запел: «Но от тайги до британских морей, Красная армия всех сильней!» Папа разрезал воду, как торпедный катер. Переплывем, сын?! Не боишься?! Нет! Тогда айда на другой берег! Но плыть с сыном на плечах тяжело. По дну пошел отец. На цыпочках уже идет, вода – до подбородка. Течение сносит вправо. Олежка весь светится от счастья. Напрасно мама волнуется! Помахал ей рукой! У нас все отлично! Другие искупались, обсыхают, трусы в кустах выжимают, на одной ноге голые прыгают, никак другой ногой в трусы не попадут, разогреваются, чтобы не замерзнуть – ветерок, все же, руками, как мельницы, крутят, курят, по стопочке опрокинули. Папа же упрямо идет дальше… На том бережку песчаный пляж. Не долго уже. Но пошатнулся папа, стал погружаться под воду! И Олежка окунулся, сполз с плеч, под воду нырнул, забарахтался, не умея еще толком плакать. Мама на берегу вскрикнула. Кто-то прыгнул в воду, поплыл спасать.

…только бы не утонуть!..

А папа. Где папа? Снесло Олежку течением в сторону. Папа тоже захлебывается. Не плывет. Лицо искривилось. Стонет, как будто. Ногу у папы свело… Как щенок бултыхается Олежка в воде. Держится на плаву из последних сил. Захлебывается. Наглотался воды. В легкие вода попала! Закашлялся. А спасение близко! Доплыли до него, ухватили, к берегу тащат! И папа кое-как выплыл…

Все обошлось! Спасли мальчишку! Не надо слез! И ругаться не надо! Никто не виноват. Бывает. Ногу свело. И кто же знал, что там такая яма будет, что по дну не перейти? Как в пропасть провалился… Налей лучше штрафную и пацана растереть как следует…

…Настюшку научить плавать! в следующий же отпуск!..

Как назло начал накрапывать дождь. Они пообедали в кафе, купили на рынке фруктов. Снова, как показалось Лене, забылся Олег, даже не торговался, будто стыдно ему было торговаться из-за одного рубля, сорил и сорил деньгами. А из таких рублей какая сумма набегает! Торгаши чувствуют, у кого деньги есть, цены сразу закатывают. Смолчала Лена, поняла, что шикует-то он ради нее, и ради Настюши, и приятно ему побаловать их свежими фруктами, и что упрекая его в том, что деньги тратит зря, и не экономит вовсе, лишь настроение ему испортит. Он сам потом поймет. Через несколько дней, прикинет, сколько осталось в кармане, и остановится, шиковать перестанет, не пожалеет, нет, просто сообразит, что на обратную дорогу ничего не останется.