Читать книгу "Кельтика - Роберт Холдсток"

— Я видел ее с расстояния, — рассказал он мне как-то, когда мы отдыхали. — Я даже видел несколько теней героев, когда они приблизились к границе их мира с нашим. У них тоже есть свои берега рек и опушки лесов, есть долины, куда мы не ходим. Они выходят в основном по ночам. Они, как и мои утэны, преданы своему предводителю, связаны своим призрачным кодексом чести. Они собрались там из разных мест, по большей части их невозможно узнать, хотя отец моей жены, Арбам, утверждает, что видел на одном из них знаки наших предков. Мы соблюдаем неприкосновенность границы между их территорией и нашей. Если перейдешь не ту реку или пойдешь не той тропинкой, можешь сгинуть в один миг, как клуб дыма в ветреный день, даже следов не останется. Хотя если быть честным, войти в их царство почти невозможно. А вот они к нам проходят.

Урта скрестил пальцы, что означало защиту от опасности.

А сейчас Урта стоял на носу Арго, выкрикивая приветствия белым скалам Альбы, и подобные страхи его не беспокоили. Его утэны гребли изо всех сил, германцы и вольки громко пели, а критянин выглядел обеспокоенным. Урта же думал лишь о своих жене, дочери и двоих прекрасных сыновьях (возвращение домой после долгой разлуки смягчило его отношение к сыновьям, которых он раньше называл не иначе как демоны-двойняшки). С ним рядом стоял Ясон, а Рубобост держал румпель, Арго подпрыгивал на волнах, перекатывающихся по этому серому, угрюмому морю. Они обсуждали, в какую часть острова мы попали. Германец Гебринагот оказался сейчас очень полезным: однажды ему пришлось проплыть на военной галере через пролив между островом и материком. Он сказал Урте, правда как-то нервно, что с тех пор постоянно участвовал в набегах. Они пришли к выводу, что мы слишком уклонились на север. Чтобы добраться до реки, которая приведет к дому Урты, нам понадобится еще два дня, под парусом либо на веслах.

Мы подняли парус, потому что вдруг поднялся ветер, северный, как нам и было нужно. Все вздохнули с облегчением, убирая весла. Арго сильно заваливался на борт, но все равно быстро продвигался на юг, держась подальше от берега, чтобы не натолкнуться на скалы. Иногда мы видели на скалах людей, а когда проплывали у берега, длинноволосые всадники в масках скакали параллельно нашему курсу. Нередко мы слышали зов рога или бой барабана, звучавшие как предупреждение об опасности. Когда Арго подходил слишком близко к берегу, в нас летели камни из рогаток, по ночам на утесах и вдоль береговой линии горели факелы.

Урта был обеспокоен знамениями, но не хотел говорить, какими именно. Однако я заметил, что в большинстве своем защитниками Альбы, которые размахивали копьями и дули в рожки, были женщины, дети и старики.

А однажды в ночной темноте, перед самым рассветом, мы увидели горящую фигуру, на самом деле это были два деревянных чучела, казалось, что они борются друг с другом, стоя по разным сторонам ручья. С их горящих тел летели искры и гасли в воде. У них изнутри доносился визг животных, которые медленно сгорали заживо.

— Это жертвоприношение? — спросил Ясон у Урты.

Урта ответил, что это возможно.

— А еще отчаяние. Что-то случилось. Что-то изменилось… — Похоже, это явление его взволновало и смутило.

— Почему ты так думаешь? — спросил я.

— Потому что это моя река. Моя территория начинается в двух днях пути вверх по реке. Люди, живущие в устье, на сегодняшний день мои союзники. Мы торгуем скотом и лошадьми, растим сыновей друг друга. Ты, наверное, помнишь, я рассказывал. Я никогда не видел, чтобы их царь Вортингор сжигал животных в чучелах. Что-то случилось.

Ясон не придал значения страхам Урты и спросил:

— Если это дорога к твоему дому, где мы сможем пополнить ряды твоими храбрыми рыцарями, как же мы пройдем под этим горящим мостом?

Все замолчали, а потом повернулись ко мне.

Илькавар бодро крикнул со своей скамьи:

— У меня прекрасное предложение. Давайте повернем обратно и забудем про это место.

Улланна и Рубобост с радостью поддержали его, среди аргонавтов послышались смешки и шуточки.

— А нельзя пройти другой рекой? — спросил Ясон.

Урта отрицательно покачал головой:

— Ни одной безопасной реки. К тому же мне надо знать, что здесь происходит. Вы заметили странную вещь?

Мы все уставились на горящих великанов, их руки охватывали шеи друг друга, а огонь стекал с них, как расплавленный метал из котла. Я понял, что имел в виду Урта.

Рядом не было ни Вортингора, ни его свиты, ни всадников, ни колесниц, ни визжащих женщин, размахивающих окровавленными копьями, ни неистовствующих друидов, призывающих ярость Таранаса, ни любопытных детишек, желающих посмотреть на жестокое представление, ни исходящих лаем собак. Там, где горит огонь и собираются люди, всегда есть собаки, которые надеются на поживу. Воины из Галлии и Альбы были совсем лишены способности думать нестандартно, которая была второй натурой Ясона.

— Что-то здесь не так, — снова повторил Урта. — Нам лучше подождать, пока чучела прогорят, а тогда быстро войти в реку. Все это мне очень не нравится.

Ясон размышлял над предложением Урты, а Ниив шепнула мне на ухо:

— Спроси у них, почему они дерутся. Попроси их прекратить.

— Это деревянные чучела. Я не специалист по части бесед с деревьями.

— Но ты ведь можешь, — шепотом продолжала настаивать Ниив и тут же добавила: — Они созданы людьми или колдовством?

Я сразу понял, что она имеет в виду. Гигантский размер чучел и интенсивность их горения указывали на то, что это не жертвоприношение. Я видел подобные конструкции, они очень быстро прогорали, превращались в пепел и затухали, они могли долго тлеть, но без пламени. Эти же фигуры ярко горели все время, что мы двигались, приближаясь к ним.

Я вгляделся в огненные языки, мысленно прошел сквозь них и вошел в деревянные черепа обнявшихся фигур. Сердца птичек, запертых внутри, бешено колотились, объятые страхом барашки — все вместе создавало атмосферу ужаса. Многие звери уже умерли, а ворон на привязи спокойно взирал на происходящее, другие вороны кричали, они кидались от стенки к стенке, а языки пламени пытались их достать.

Я вернулся назад. Я не обнаружил ни одного признака колдовства, кроме разве ворона на привязи, спокойно наблюдающего за остальными. Ну, еще размер этих чучел: они были куда больше, чем любое изготовляемое кланами для обрядов.

Ясон позвал Кукала в носовую часть, он ведь тоже из этих краев. Хоть тот и не был разговорчив, Ясон знал, что у него зрение как у сокола. Таких кельты называют дальнозоркими. У его двоюродного брата Борова тоже был дар: необычайно тонкий слух. Кукал сразу же подтвердил очевидное: падающий огонь — это горящие тушки животных, падающие в воду. А еще он увидел несколько скорчившихся фигур позади гигантских борцов выше по реке. Они неподвижно сидели у самой воды. Кукал был уверен, что они устроились на пристани рядом с высокими стенами его родного замка.