Читать книгу "Сироты. Удел сироты - Роберт Бюттнер"

После этого я вернулся к остальным гостям, и даже поел то, что принципиально отличалось от меню протеинового бара Твай. А потом я залил все это beaucoup[45]коньяка. Я так и не познакомился ни с одной женщиной. Позже я узнал, что я был единственным, кто напился в ту ночь.

Утром, после прошлой вечеринки у Гродта, я улетел в космос и приземлился на Луне.

В этот раз, утро следующего дня показалось мне печальным. Я улетел в стратосферу со скоростью десять тысяч километров в час, и приземлился посреди Сахары.

Глава семнадцатая.

Мой номер в Рице был достаточно велик для меня, моего похмелья и Джиба. Но самое важное то, что на двери имелась старомодная цепочка безопасности, так что Твай не могла влезть ко мне без спроса. Но она могла звать, а потом изводить прислугу отеля, требуя, чтобы в моем номере активировали телефонный сигнал тревоги, так как на обычные звонки я не отвечал.

Когда сигнал тревоги прозвучал раз этак в двенадцатый, я стащил в головы подушку, в которую безуспешно пытался завернуться, включил телефон, естественно только звук, и прохрипел:

– Генерал Уондер.

– Вы собрались? – это, конечно, была Твай.

– Что?

– Через двадцать минут мы должны быть на Длинной полосе мыса Канаверал.

– А я думал Длинная полоса только для приземления Перехватчиков. И международных сверхзвуковых самолетов.

Телефон зашипел.

Одному меня научили Орд и армия: никогда не ложиться спать не собравшись, не важно пьяный я или трезвый. Я побрился, справил нужду, и через две минуты уже скользнул в лимузин к Твай, горбясь под огромной шинелью. Голова у меня пульсировала от боли.

Мы покатили, изредка встречая встречные машины скудного послевоенного движения.

– Вы были у Аарона Гродта? – повернулась ко мне Твай.

Я разглядывал отражение своего бледного лица и красных глаз в затененном боковом стекле.

– А что, об этом уже все знают?

– Мы всего лишь отслеживали ваше местопребывание. Вижу, вы вчера перебрали. Вы станните вести себя, как положено?

Я покачал головой. Медленно.

– Если это ваш бизнес, то – нет! Просто богач сделал мне заманчивое предложение.

– Написать книгу? – подсказала она.

– Откуда вы знаете? Подслушивать запрещено, даже если речь идет о военных.

– Обуздайте вашу паранойю. Гродт позвонил нам и озвучил предложение об автобиографии до того, как сделал вам предложение. Это хорошая идея…

– Я послал его.

Глаза Твай округлились.

– Хорошо, путь не в деньгах дело. Но ведь альтруизм тоже продается.

– Я не стану зарабатывать, эксплуатируя имена своих мертвых товарищей. Нет, – я отвернулся к окну, наблюдая, как мы проезжаем ворота Канаверала.

Потом у меня снова отвалилась челюсть. Мы подкатили прямо к трапу, который вел на борт пассажирского самолета с воздушно-реактивным двигателем без каких-либо опознавательных знаков на борту. По форме похожий на подводную лодку с хвостовым плавником, этот мамонт воздушных авиалиний проглотил меня, как песчинку.

Такое путешествие, должно быть, стоило целого состояния. У меня возникло чувство, какое порой бывает у пассажиров, во время перелета через океан, когда им кажется, что они достигли другого континента быстрее, чем добрались до аэропорта. Но самым большим удивлением были те, вместе с кем мне предстояло совершить это путешествие. Они поджидали меня у трапа, на взлетно-посадочной полосе.

Уди захлопал в ладоши, когда увидел, как я вылезаю из лимузина.

– Дэйсон!

Пигалица улыбнулась и обняла меня.

– Ты готов?

У меня в кишках аж забулькало. Все, что я съел за вчерашний вечер, выбрало как раз этот момент, чтобы основательно взбрыкнуть.

– Как?

– Уди полетит домой! Ко мне домой!

Я вскарабкался по лестнице к люку.

– Египет?

– Уди наполовину египтянин.

– Точно, – я сжал зубы и нырнул в люк. Если бы это помогло мне как можно быстрее добраться до туалетной комнаты, то я согласился бы с тем, что Уди наполовину марсианин.

Через десять минут я плюхнулся на свободное кресло у иллюминатора рядом с ерзающим Уди и Пигалица. Твай сидела напротив нас.

Кроме нас в самолете собралось несколько дипломатов, магнатов и звезд голо. Потолок в самолете был таким низким, что парень вроде меня должен слегка пригибать голову. Сидения оббиты мягкой, маслянистой кожей, глубокие, но уже чем у обычного аэробуса. Им и не нужно быть такими большими, потому что этот самолет мог достигнуть любой точки земного шара менее чем за два часа. Зато они дополнялись хорошими ремнями безопасности, так как из-за короткого времени перелета, самолету предстоял тяжелый взлет – за очень короткий промежуток времени он должен быть набрать скорость в семь тысяч километров в час. Система ремней безопасности включала так же ремни для плеч, потому что торможение тоже приводило к перегрузкам в несколько «g»…

Я огляделся. Мы занимали большую часть салона. Стюард предложил нам предвзлетный кофе. И, что много лучше, тайленол[46]в порошке.

Самолет завибрировал, когда включились двигатели. Я вздрогнул от их рева, так как каждый рывок болью отзывался в моей голову.

– Ты же не станешь блевать? – нахмурилась Пигалица.

Я покачал головой.

– Не собираюсь… Но почему Египет?

– Каир – культурная столица исламского мира, – встряла Твай. – Тут ничего не изменилось. Если мы убедим Египет относительно наших планов, то мы убедим все страны третьего мира.

Как или иначе, но воротничок форменной блузки класса-А у Пигалицы был застегнут. Она одела штаны, а не юбку, а волосы ее прикрывал берет.

– Она помогла создать тебе этот образ? – спросил я Пигалицу, кивнув в сторону Твай.

– Лейтенант Муншара-Мецгер не нуждалась в моей помощи, – Твай наклонилась вперед и встряхнула с моего ворота часть порошка, который я просыпал.

Лейтенант? Я покосился на воротничок Пигалицы. Изменения были очевидны, только я их сразу не заметил.