Читать книгу "Разящая стрела Амура - Ирина Родионова"

— Фы-ы-ы! — Максимилиан издал нечленораздельный рев и стер с лица горячую коричневую жижу, затем вытянул вперед руки и бросился на мамашу Пуатье, явно намереваясь ее придушить.

— Стоять! — резко выкрикнула Ариадна Парисовна и поймала разъяренного графа кочергой за пояс.

Тот обернулся, все еще держа руки вытянутыми и скрюченными, теперь кочерга упиралась ему в живот.

— Вы плохо выглядите, молодой человек, — сурово покачала головой госпожа Эйфор-Коровина. — Вам нужно умыться и переодеться, а то вы похожи на свинопаса!

— Граф, — герцог Шуазель нахмурился и заложил руки за спину, позвольте узнать цель вашего визита? Вам не кажется, что вы перешли все границы! Являетесь в мой дом, ломаете и пачкаете мою мебель! Пугаете моих гостей!

— Он домогался моей дочери, ваша милость! — вскочила мамаша Пуатье и скорчила слезливую физиономию. — Он сказал ей такое… такое…

— Это правда?! — герцог вспыхнул как сухой порох. — Максимилиан де Полиньяк!

Немедленно покиньте этот дом! И чтобы ваша нога больше никогда не переступала его порог!

Ноздри графа дрожали, но он сдержался, галантно поклонился Вере Николаевны, которая выпучила глаза так, что казалось, будто они сию минуту вылезут из орбит.

— Что ж, мадмуазель, видимо, мне придется ходить к вам через окно, сказал де Полиньяк, слегка вибрирующим от напряжения голосом.

Затем он поклонился всем остальным и спокойно вышел, чеканя шаг и толкнув плечом герцога Шуазеля.

— Какая наглость! — только и смог выдохнуть тот, когда раздался хлопок входной двери.

Кристоф озадаченно смотрел на хозяина, который вышел из дворца сплошь покрытый фасолью. Его светлость молча вскочил на спину Гуляки и тронулся с места. Кристоф последовал за ним.

— Ну как? — наконец, осмелился спросить слуга через пару кварталов.

— Она без ума от меня, — повернулся к нему Максимилиан и для вящей убедительности плотно сжал губы.

— Да, по всему видать, дамочка влюбилась в вас по уши, — кивнул Кристоф, отряхивая фасоль и осколки фарфора с плеч хозяина щеткой для чистки лошадей.

— Поговори мне еще! — его светлость бросил на слугу гневный взгляд и пустил Гуляку вскачь, но не потому что обиделся, а из-за голубей. Навязчивые птицы почуяли фасоль и принялись нахально пикировать на графскую голову.

— Надо бы подучить английский, — пробормотал Кристоф и начал вспоминать, как по-английски будет «мы в глубокой заднице, сэр».

* * *

— Какая ужасная сцена! — герцог Шуазель упал в кресло и выпил спешно поданную ему рюмку коньяку. — Никогда бы не подумал, что граф де Полиньяк на такое способен!

Интересно узнать, какой бес в него вселился?

При упоминании о бесе госпожа Эйфор-Коровина вздрогнула. В самом деле, пора бы уже появиться и Бальбериту. «Этот черт будет гоняться за мной вечно!» — подумала она и даже пожалела несчастного.

— Госпожа Гурдан, — вошел лакей и поклонился. — Там возле черного входа какой-то оборванец утверждает, что вы приказали ему ждать, пока он вам понадобится. Прогнать его?

— Нет, — Ариадна Парисовна хлопнула себя по лбу, подумав: «Получи, склеротичка!». — Пустите его и отмойте, чтобы от него не воняло.

— Вы нашли кого-то для своих увеселительных заведений? — глаза герцога заблестели, то ли от выпитого коньяка, то ли от «галантных» мыслей. Покажите его сначала мне.

И Шуазель подмигнул старой своднице.

— Нет, это пособие для Франсуазы. Он понадобится нам во время занятий, — ответила Ариадна Парисовна.

— Что?! — Шуазель вскочил. — Да будет вам известно, что ни один мужчина кроме меня не должен приближаться к Франсуазе де Пуатье! Это приказ Его Величества!

— Поверьте, для того урока, который я собираюсь проводить, тот оборванец — самая лучшая кандидатура, — заверила герцога госпожа Эйфор-Коровина.

— Нет и еще раз нет, уважаемая госпожа Гурдан! — герцог Шуазель взял потомственную ведьму за локоть и отвел в сторону, начав говорить тихо-тихо, ей на ухо. — Дело здесь политическое, госпожа Гурдан. Мы не можем подпустить к Франсуазе ни одного мужчины младше пятидесяти лет, который э-э… м-м… гарантированно безопасен. Вы меня понимаете?

— Вполне, но… — Ариадна Парисовна изо всех сил пыталась предостеречь герцога, но тот, похоже, даже не собирался ее слушать.

— Никаких «но»! Гоните взашей этого проходимца! — крикнул герцог лакею. — Нет ничего такого, что может простолюдин, и что было бы неподвластно дворянину.

Шуазель сделал высокомерное выражение лица.

— Как вам будет угодно, ваша светлость, — Ариадна Парисовна почтительно присела, но на ее губах заиграла злая усмешка.

— То-то же, — назидательно произнес герцог и поднялся с кресла. — Я буду ждать вас в своем будуаре. Как только Франсуаза будет готова, милости прошу.

Госпожа Эйфор-Коровина поклонилась еще ниже. Глаза потомственной ведьмы лукаво заблестели.

* * *

Убогое жилище придворного философа представляло собой шестиугольную комнатушку с неровным протекающим потолком.

Возле окна мужчине среднего роста можно было выпрямиться во весь рост, но ближе к дверям уже приходилось нагибаться. Вся обстановка состояла из большого черного стола, пары стульев с атласной обшивкой, оборванного голубого диванчика, и поцарапанного орехового комода. Все эти вещи были присланы Вольтеру королевским старьевщиком, как «милость Его Величества». Из окошка немилосердно дуло, а мутное, желтоватое стекло едва пропускало свет. Почти все свое жалованье философ тратил на бумагу, перья и свечи, чтобы писать жалобные письма русской императрице Екатерине о несправедливости жизни и необходимости соблюдать внутренние нравственные законы. Императрица отвечала ему пространными рассуждениями, но выслать денег до сих пор сама не догадалась.

Когда Вольтер, закусив кончик языка, выводил: «так вот, милостивая государыня, пока одни купаются в роскоши, другие вынуждены терпеть свою несчастную долю, но настанет такой момент, когда голодный народ…», послышался шорох мышиных лапок.

— Вот тебе! — Вольтер стащил с ноги увесистый башмак и запустил в нахальную мышь, тащившую в нору ужин философа — засохший кусочек сыра.

— Ты стал нервным, — от стены отделилась тень, оказавшаяся приземистым, коренастым демоном в золотых очках.

— А, явился! Дух преисподней! — Вольтер сложил руки на груди и приподнял брови. — Что? Это и есть твое могущество, обещанное мне? Держать платок этому недоумку! Говорить о том, как повезло его народу!

— Ты хотел стать королевским философом и стал им, — Асмодей уселся на потрепанный диван и завернулся в плащ. На губах демона жажды богатства играла насмешка.

— Но я имел в виду совсем другое! — воскликнул Вольтер.