Читать книгу "Контрольный выброс - Андрей Ливадный"

– Значит, мутанты еще до Первого выброса появились… – Инок чувствовал, что от внезапного обилия новой информации у него в сознании потихоньку начинает что-то смещаться, ставя под сомнение некоторые, казалось бы, непреложные истины. – А артефакты, аномалии уже после него?

– Ага. И еще зомби. В серо-черной камуфлированной форме, да в странных таких комбинезонах, типа как яйцеголовые сейчас носят. Вот намучились мы с ними! Все из Припяти перли. Так что Штопору передай, пусть на меня не наезжает. Я его завалю, если еще раз возникнет.

– Все, понял. Жди нас, скоро в бар вернемся.

– А артефакты?

– Будут. Ты на руинах заводоуправления все собрал?

– Нет еще.

– Ну, так собирай. Только осторожнее.

– А ты не учи.

– Все, до связи. – Инок отключился. Разговор с Барменом дал столько неожиданной информации, что сознание в первые секунды пробуксовывало, никакой стройной картины не получалось.

Он присел на высокий бортик, с торцов ограничивающий пространство покатой крыши.

– Вот ведь дела… – Он поднял взгляд. – Бармен говорит, что мутанты в Зоне еще задолго до первого выброса появились.

Гурон и Штопор переглянулись.

– Не может быть! – выдохнул ветеран. – Откуда ж им тут было взяться до выброса?

– Вот и я думаю – откуда? – Инок перевел взгляд на аномалии. – Оказывается два плюс два не всегда – четыре, – задумчиво произнес он. – Раньше мы ведь думали, что новые аномалии возникают только в период выброса, верно?

– Ну да! – кивнул Гурон.

Инок молча указал вниз.

– А эти?

Штопор пожал плечами.

– Может, условия какие-то совпали? – высказал предположение Гурон.

– Правильно мыслишь. Только условие у нас одно: массовая гибель людей и мутантов. Не выдержала Зона. Помнишь, что говорил Бармен? Если уничтоженное «О-сознание» действительно контролировало происходящее, как-то упорядочивало, стабилизировало выбросы пси-энергии, то теперь Зона по определению должна измениться. Внеплановый выброс, появление аномалий точно в эпицентрах массовой гибели людей и мутантов только подтверждают это.

– Что-то ты совсем мудрено говоришь, Инок. – Штопор попытался почесать в затылке, но рука наткнулась на боевой шлем. – Почему ты решил, что появление аномалий как-то связано со штурмом базы «Долга» и нападением мутантов?

– Вижу. – Инок коротко указал на ПДА, затем сделал широкий жест в сторону продолжающих бесноваться аномалий. – Когда гибли боевики и мутанты, каждый из них переживал собственную смерть. А еще контролер усугубил ситуацию, усилил эмоции своим воздействием. Выходит, что выброс – а тут произошло что-то схожее с ним, только в локальном масштабе – это наших, человеческих рук дело?

– Ерунда. – отрезал Штопор. – Зона – она всем управляет. Все видит или чувствует. Кого-то милует, кого-то сжирает.

– Ты просто не хочешь искать ответа на вопросы.

– Не хочу. Инопланетяне – тоже нормально. Зачем сталкеру знать, отчего Зона куражится? Наше дело – хабар собрать да в живых остаться. А ответы пусть ученые ищут. Им, а не нам за открытия деньги платят.

Вот такая философия… Инок не осуждал Штопора. Сам ведь тоже поддался, перестал удивляться, привык к постоянной опасности и соседству необъяснимых явлений. Тоже – артефакты собирал, с аномалиями смертельную рулетку крутил да жизнь свою с оружием в руках защищал. Как говорили древние? Постоянное чувство опасности вырабатывает презрение к ней? А заодно разум удобненько так приспосабливается к данности. Действительно, зачем себя лишней информацией перегружать? Выжил, и ладно. Артефактов набрал – хорошо. Потом вон как Штопор, плюнуть на все и ноги отсюда, на райские острова.

Вот только Зона не отпустит.

«Где мы – там и Зона, – внезапно подумал Инок. – В голове она у каждого сталкера».

– Слушай, Гурон, а вот тебе лично легче тебе становится от мысли о счете в швейцарском банке? – спросил он, продолжая размышлять, но теперь уже вслух.

– Конечно. Обеспеченное будущее, – кивнул напарник.

– А сам в Швейцарии бывал хоть раз?

– Нет. Как после армии попал сюда, так и… – Гурон с подозрение взглянул на Инока, не понимая, где же подвох.

– Выходит, что ты жить вне Зоны Отчуждения и не пробовал? – Инок внимательно следил за окрестностями, то и дело щурясь, будто в глаза било солнце.

– Не пробовал.

– А зря. Сходи за кордон, потусуйся месяцок. Может, поймешь, что к чему… – пробурчал Штопор.

– Да что я понять-то должен? – не выдержал сталкер.

– Крыша у нас всех давно съехала, вот что, – со знанием дела произнес ветеран. – Сталкер вне Зоны – явление социально опасное.

– Ты нормально объясни, а?

– А что тут объяснять? – Штопор тяжело вздохнул. – Думаешь, сбежав отсюда, я переключился, другим человеком стал? Нет. – Он покачал головой. – Зона просто так никого не отпускает. Первые полгода я вообще спал урывками. Кошмары мучили. Все твари местные грезились. Бывало, проснешься в ледяном поту, а рядом что-то теплое, мягкое, льнет к тебе, как кровосос в смертельном объятии – я так одну подругу чуть не задушил, а другую едва дурой на всю жизнь не сделал.

– Это как? – удивился Гурон.

– Молча. В отеле дело было. Просыпаюсь – нет рядом никого. Пока от очередного кошмара в себя приходил, адекватность искал – глядь, а в дверном проеме марево струится. На окно посмотрел – такая же чуть приметная пленка, течет от пола к потолку, едва видно, как предметы за ней на подоконнике искажаются. Внутри, знаешь, могильным холодом потянуло. Думаю – аномалии. Только неправильные, незнакомые. Я рукой стал шарить по прикроватному столику, искать, чем это марево проверить. Расстояние прикинул – если ту, что в дверях образовалась, потревожить, то разрыв по любому меня не достанет. Вдруг чувствую: в глубине коридора, в сумраке, тень какая-то движется. Медленно так… Совсем тоскливо стало. Думаю, давай, тварь, подойди поближе, тебя-то аномалия точно подхватит… Тут пустая пепельница под руку подвернулась. Я ее на вес прикинул, потяжелее болта будет, ну и швырнул со всей дури.

– И как? Что за аномалия была?

– Да какая аномалия, Гурон? – с досадой произнес Штопор. – Похолодало под утро, в дверном проеме и у окна тепловые завесы включились. Это воздух подогретый струился.

– А подруга при чем?

– Она кофе мне в постель несла. Ну, ей пепельницей в лоб и прилетело. Хорошо не насмерть.

– Расстались? – добродушно поинтересовался Инок.

– Неделю в больнице лежала с сотрясением мозга. Я ей объясняю, что плющит меня на нервной почве, говорю: повезло тебе, что «калаша» под рукой не оказалось – тень в коридоре я бы точно очередью проверил, а она… в суд на меня подала, в общем.