Читать книгу "Диверсант - Юрий Корчевский"

Времени уже час ночи. Когда будут менять пулемётчиков? Вопрос очень важный. Он может ворваться в окоп, убить пулемётный расчёт, а сзади подойдёт новая смена. Однако они могут и до утра пробыть на боевом посту, а он пролежит, как дурень, в непонятном ожидании. Нет, надо действовать быстро!

Саша вытащил из ножен и взял в правую руку немецкий штык, а револьвер заткнул за ремень. В случае непредвиденного хода событий он будет последней надеждой.

Дождавшись, когда пулемётчики дадут дежурную очередь, в два прыжка Александр бросился в окоп.

После стрельбы пулемётчик несколько секунд почти ничего не слышит. Пулемёт — не пистолет, грохочет сильно. Эти моментом и воспользовался Саша.

Он упал сверху в окоп и сразу же, с лёта вонзил штык в спину второго номера. Он был ближе и был более опасен, поскольку стоял боком к пулемету, и руки его были свободны.

Первый номер был занят пулемётом, стоял к Саше спиной и момент убийства второго номера сразу не осознал. Он отпустил рукоятку пулемёта, дёрнулся рукой к пистолетной кобуре — а уж поздно. В сердце вошло холодное жало штыка. Не зря в свое время в спецназе Саша долго тренировался бить автоматным штыком — прямым и обратным хватом. Правда, штык на АК-47 покороче винтовочного будет, и работать им удобнее. Но ведь получилось же! Как будто и не было мирных лет…

Оба номера расчёта осели на дне окопа. Теперь нельзя терять ни минуты.

Саша выждал, пока хлопнет ракетница, выбрался из окопа и быстро пополз в направлении советских окопов. Выручило то, что ракетчики пускали ракеты вперёд, стараясь, чтобы была видна «нейтралка». Немецкие позиции при этом оставались в темноте.

В один момент, когда очередная ракета погасла, Саша вскочил и даже успел бегом преодолеть с полсотни метров. Когда раздался выстрел ракетницы, он упал и пополз. И дальше — только ползком. Когда ракета светила ярко, он замирал на месте; когда гасла, активно работал локтями и коленями.

Наконец ракеты с их предательским светом остались позади, но Саша не поднимался. Пулемётчики периодически постреливали, и ему не хотелось попасть под шальную пулю. Локти уже саднило.

Да сколько же будет тянуться «нейтралка»? Километр? Полтора?

Пахнуло махорочным дымком. Впереди точно наши! Немецкие сигареты имеют другой запах, дым у них лёгкий, а от нашей махорки першит в горле.

— Эй! — тихонько окликнул Саша. Вваливаться в незнакомый окоп или траншею без предупреждения он не хотел. С перепуга дадут очередь в живот, и поминай как звали.

Тишина.

— Эй, товарищи! Не стреляйте, я свой!

Было слышно, как забубнили два голоса.

— Ползи сюда, мы стрелять не будем. Только руки подними!

— Как же я их подниму? Мне же ползти надо!

— Ну ползи.

Саша прополз ещё полсотни метров и свалился в большую воронку, где сидели в дозоре двое красноармейцев.

— Оружие сними!

Саша положил на землю автомат, револьвер, взялся за ножны, но они оказались пустыми.

— Ты кто такой?

— Сержант Савельев, из окружения выхожу.

— Да сколько же вас? Почти каждую ночь кто-нибудь выходит. Сиди пока здесь, смена придёт — к командиру тебя отведём.

Саша откинулся на стенку воронки. И снова повезло — он прошёл линию фронта и остался живым. Не заметил, как уснул — расслабился в относительной безопасности. Всё же среди своих.

Проснулся Александр от толчка.

— Эй, окруженец! Хорош дрыхнуть, тут тебе не санаторий! Смена пришла, ползи за нами.

Один из бойцов пополз впереди, за ним — Саша. Второй, забрав его оружие, полз сзади и чертыхался. Конечно, своя винтовка да Сашино оружие — попробуй, поползи!

Они добрались до траншеи, перевалились через край и пошли вправо.

— Сиди тут! — бросил старший. — А ты глаз с него не спускай! — наказал он второму.

Вернулся старший скоро, сплюнул в сердцах.

— Свалился ты на нашу голову! К особисту командир приказал тебя отвести. Кабы не ты, сейчас бы уже спать легли. Идём!

Петляли по темноте мимо позиций артиллеристов, потом в ложбину спустились, и километра через полтора подошли к землянке.

— Стоять.

Старший картинно покашлял у плащ-палатки, которая висела вместо двери.

— Ефрейтор Сольнев. Вот, наш лейтенант приказал доставить к вам окруженца. Он на нас вышел, когда мы в дозоре сидели.

Что ответил особист, Саше слышно не было, но ефрейтор Сашино оружие занёс в землянку. До Саши донёсся тихий разговор, из которого он не понял ничего.

— Сиди тут, утром с тобой разберутся.

Оба красноармейца ушли. Ничего себе порядочки! А если он убежит? Или ещё того хуже — особиста прибьёт?

Едва занялся рассвет, из-за брезента высунулась голова.

— Ты окруженец?

Саша вскочил.

— Я! Сержант Савельев.

— Зайди.

Вся землянка — два на два метра, низкая, темечком бревенчатый потолок задеть можно. На снарядном ящике едва теплится масляная плошка. На другом ящике сидит лейтенант. Ворот гимнастёрки расстёгнут, без ремня, волосы после сна всклокочены.

— Документы какие-нибудь есть у тебя?

Саша достал документы и передал их особисту.

Тот пролистал их почти мгновенно и бросил на снарядный ящик.

— Почему в штатском?

— Обмундирование почти сгорело при бомбёжке. А эту одежду в деревне выпросил.

— Это откуда же ты идёшь?

— Из-под Пинска.

— Далековато! — присвистнул особист. Он задал ещё Саше несколько вопросов — где скрывался, как прибился к сорок четвёртому стрелковому, где полк. Потом закурил, выпустил облако дыма.

— На труса и паникёра, на агента немецкого ты не похож. Да приказ есть: кто вышел в одиночку, не в составе своего подразделения, отправлять в сборный лагерь, на фильтрацию.

Особист пожал плечами:

— Потому подожди у входа.

Саша сидел часа два, пока не появился боец — явно из комендантского взвода. Этих служак сразу можно узнать. Не в ботинках с обмотками, а в сапогах. И ремень не солдатский, брезентовый, а командирский, кожаный.

Он зашёл в землянку и вышел с пакетом в руках.

— Ты окруженец? Пошли. Только ни шагу в сторону — стрелять буду.

Боец демонстративно поправил на плече ремень карабина.

— Руки назад! Шагай!

Саша сложил кисти рук за спиной и пошёл. Что-то уж больно на «зека» похож, по меньшей мере. Встречные поглядывали на них с любопытством, а конвоир при встрече с посторонними демонстративно покрикивал: