Читать книгу "Клан быка - Иван Тропов"

Огромная кабина, совсем открытая, даже ребра — направляющие для тента убрали. Зато посреди нее высокая пулеметная турель. И сам пулемет тоже дай бог каждому. Длинный ствол — огромный любопытный нос — высунулся далеко над головой водителя. Когда «хамми» вздрагивал на ухабах, пулемет покачивался на амортизаторах турели, принюхиваясь, нет ли чего подозрительного…

Вот только сейчас эти два слепящих конуса света куда-то пропали. Ни в городе не видно, ни среди дюн вокруг…

Леха даже привстал, чтобы лучше видеть — может, где-то среди дюн за городом затерялась? Нырнула туда, а сейчас вынырнет, и…

Мотор взрыкнул сзади.

Совсем рядом, прямо за спиной. Метрах в трех…

Ревел мотор, еще громче скрежетала коробка передач, никак не желая переключаться. Скрежетала так, словно собралась стереть свои потроха в металлическую пыль. Скрипнула турель пулемета…

Леха крутанулся… и почувствовал, как в бок уперся камень. Сквозь веки просачивался красный свет догорающего дня.

Леха тихонько застонал. Опять этот дурацкий сон…

Чертов городок; гребаный патруль! И так всю ночь там сидишь, ломая глаза и выглядывая в темноте игроков. Крутишься между дюн, чтобы патрулю под фары не попасться, и так всю ночь.

Две ночи уже там безвылазно отсидел. Прямо как на работу. Так еще и в снах теперь…

Сон ушел, но скрип не пропал. Что-то упорно скрипело. Железом о камень. Что-то металлическое со скрежетом выдирало каменные крошки над самой головой.

Леха с трудом разлепил глаза.

Солнце еще не село, но было уже где-то у самого горизонта, невидимое за стеной. Небо потемнело, а от стены наползала на долину огромная тень. Отсюда и до озер, до опушки Блиндажного леса. Все накрыла.

Лишь тучи над озерами светятся пурпурным. Да самые-самые верхушки блиндажных дубов красно-золотые, словно расплавились. А все, что ниже, утонуло в сумраке.

Жажда была тут как тут. Еще не взялась за тело всерьез, но пить уже хотелось. Леха попытался сглотнуть — и сморщился. Больно.

А скрипело…

Сатир, сволочь! Одной лапкой уперся в валун, в другой маленькая стальная веточка из Блиндажного леса, больше похожая на гвоздь. На хромированный гвоздь-двадцатку. И долбил, долбил, долбил этой веточкой в камень.

— Господи… — пробормотал Леха. — Другого места не нашел?

— А, проснулось, рогатое… — покосился сатир на Леху, не переставая терзать валун.

В горле было больно — хотелось пить. В голове было мутно — хотелось спать. Хотя бы еще часика два… Пока не разбудит жажда.

Но, видно, не судьба. Чертов шибздик! Скрежет вгрызался в голову, как стальная ветка в камень.

— Ну хватит, — сказал Леха, сморщившись. — Ну что ты делаешь…

Сатир ударил еще несколько раз, потом сдул каменную крошку. На валуне выступили маленькие параллельные канавки.

— Откидной календарик тебе мастерю, неблагодарное.

— Какой-какой календарик? — уточнил Леха, таращась на огромный валун. Со сна в голове было мутно.

— Откидной! Сколько тебе до откидки осталось, туго-думное!

Леха поморщился:

— Спасибо, но дни посчитать я как-нибудь и сам могу…

— Это пока, — с готовностью откликнулся сатир. — Это пока ты в обучалке два дня был, да тут три. Всего-то. Вот и кажется, что и дальше все будешь помнить. А оно ни хрена. Тянется, тянется, а потом хлоп — и словно очнулся. И позади сплошная нескончаемая полоса из вчера и того, что до вчера, и того, что до до вчера… А сколько этих до до до вчера было — хрен его знает. Пытаешься вспомнить, сколько тут уже — два месяца? полгода? И ни хрена. И тут ка-ак накатит: а может, это тебе вообще только кажется, что уже целую вечность тут мучаешься, а на самом деле еще третья неделя не закончилась?…

Леха покосился на этого доброхота. Да уж… умеет утешить, ничего не скажешь!

Два месяца? Полгода? Нет уж, спасибо. Раньше выберемся!

— Мне не понадобится, — сказал Леха.

— Понадобится, понадобится, — покивал сатир. — Спохватишься, да будет поздно. Еще умолять будешь, лишь бы кто узнал, сколько тебе осталось…

Он прочистил пальчиками канавки. На боку валуна засверкали разноцветной слюдой четыре вертикальные палочки, их наискось перечеркнула пятая. Сатир удовлетворенно крякнул. Но вдруг нахмурился и повернулся к Лехе:

— Кстати. Ты чего это днем дрыхнешь, а ночами бегаешь? Чего полуночничаешь-то? Ночным кошмаром решил заделаться, рогатое?

Леха вздохнул, но промолчал.

С ним только так — не разговаривать. Этот однорогий тут от одиночества мается, что ли… Каждый день, как только тут появишься, обязательно тут же припрется — и давай болтать. И болтает, и болтает, и болтает… Уже уши трубочкой свернулись, а он все поучает и уму-разуму учит. Ужас.

Но если не отзываться… Леха осторожно покосился на сатира: может, отвяжется и уйдет?

Не тут-то было. Сатир упер маленькие ручки в бока и внимательно вглядывался в Леху.

— Ты где пропадаешь, парнокопытное, я тебя спрашиваю? Где кровушки напиваешься? Что-то на сильно страждущего ты не похож…

— Так… Нефтяные вышки окучиваю…

— А, все работничков мочишь? Трудовую кровушку пьешь… Подожди, а охрана?! Там же охраны должно быть немерено! Нефть — это бензин, а бензин тут — все! Самое ценное после самих машин. Здесь ведь никаких попсятных телепорталов нет, быстро перемещаться из одной зоны в другую можно только на машинах. Кто быстрее ездит, тот тут всем и заправляет. Машины и нефть здесь как оружие. За нефть тут постоянно грызутся. Как ты с их охраной-то разделываешься?

— Да какая там охрана… Одни наши. Русские все.

— Пф! Ну еще бы! — сатир даже обиделся. — А ты как хотел? Конечно, русские! Русский везде нефть найдет… Национальный продукт. Гордость! Да и потом… Тут, в игре, за добычу нефти платят столько же, сколько на реальных буровых, а может, и побольше…

Леха нахмурился и опустил голову. За добычу виртуальной нефти — платят реальными деньгами? Да еще больше, чем за добычу реальной?… Идиотизм какой-то, вся эта киберномика… Ладно, к черту! Надо дело делать, а не сопли жевать. Начнешь выяснять — это еще на час болтовни. Этот однорогий может говорить о чем угодно. И без конца. Точнее, пока насмерть не заболтает…

Леха шагнул в сторону, обходя сатира, и тот, конечно же, тут же заговорил:

— И что, ты только на вышку бегаешь, рогатое?

— А что?

— Смотри… — Сатир покачал головой. — Место там, конечно, сытное, не спорю. Но ты лучше не ленись, разбавляй. Одну ночь там, две ночи честно по пустыне нарезаешь. Понял?

Леха хмыкнул. Разбавляй… Легко сказать! Если бы только с жаждой бороться — может, и разбавлял бы. Но…